Странные приключения Ионы Шекета. Книга 1
Шрифт:
И зачем? Только для того, чтобы убедиться: настоящая наука никогда не скрывает истину! Если ученые говорят, что из черных дыр невозможно извлечь даже упавшую туда сухую хлебную крошку, то что уж говорить о золоте, алмазах и «Божьем наказании»?
Своих героев я сумел наказать за плохие оценки в школе, но как поступить с читателями моего романа, пустившимися во все тяжкие, чтобы обнаружить необнаружимое? О, это нетерпение молодости! Господа, если кто-нибудь из вас встретит на жизненном пути человека или иное разумное существо, которое, дрожа от нетерпения, пытается вычерпать космос вокруг черных дыр, пожалуйста, передайте ему: пусть дочитает наконец роман Ионы Шекета «Двенадцатый
ЗОЛОТОЙ ЗЕЛЬЦ
Вскоре после публикации романа «Двенадцатый компьютер» я проводил профилактику сознания и убирал из памяти не нужные мне сведения. Зачем мне было помнить, как восьмого марта меня подрезал на повороте от Солнца к Сириусу некий абориген Паргуса-4, даже не извинившийся за свое дорожное нарушение. Или вот еще: к чему держать в памяти, к примеру, что двадцать три, помноженное на тридцать восемь, дает восемьсот семьдесят четыре? Всю эту ненужную информацию я время от времени выбрасываю из памяти и готов поделиться с читателями своей методикой.
Так вот, я изо всех сил старался забыть печальную информацию, связанную с выходом в свет моего «Двенадцатого компьютера», как вдруг галактическая почта внедрила в мое занятое сознание письмо следующего содержания:
«Малоуважаемый Шекет! Я и раньше считал ваши потуги на литературное творчество не более чем прогрессирующей графоманией, а теперь убежден в этом полностью и окончательно. Почему вы позволили одному своему персонажу (Кысе) прирезать другого (Бандера)? Профессиональные авторы так не поступают! Разве Бандер с Кысей достигли своей цели — обогащения? Читатель в моем лице ждал продолжения их бездарных приключений, а что он (в смысле — я) получил? Труп полюбившегося персонажа? Только такие графоманы, как вы, мало уважаемый Шекет, способны так поступать с собственными читателями. Учитывая изложенное, я требую продолжения „Двенадцатого компьютера“ с теми же персонажами. Примите и проч.».
Подписи, естественно, не было, а возможно, я сам стер ее из собственной памяти вместе с результатом умножения двадцати трех на тридцать восемь. Но проницательность неведомого читателя меня поразила настолько, что я немедленно прекратил издевательство над своей памятью — ведь именно в тот момент я как раз собирался избавиться от воспоминаний о злополучном персонаже Бандере и его глупом и жадном подельнике Кысе.
«Стоп! — сказал я себе. — Разве ты сам не хотел продолжить серию их приключений? Разве это в твою бездарную голову пришла мысль прирезать Бандера перед самым финалом? Нет, это все Кыся, это его безудержная жажда богатства любой ценой! Я же вовсе этого не хотел. Спасибо читателю — он наставил меня на путь истинный».
Теперь вы понимаете, надеюсь, почему в моем новом романе «Золотой зельц» никто не найдет результата умножения двадцати трех на тридцать восемь, а равно и воспоминаний о том, как меня подрезал на повороте… Нет, этого эпизода из своей биографии я решительно не помню, а потому вставить его в роман не было никакой возможности.
Нет в моем новом романе и Кыси, этого теплокровного убийцы. После совершенного им преступления я просто не мог видеть его не отягощенную мыслями физиономию — есть же и у автора определенные права на жизнь собственных персонажей!
А Бандера я с удовольствием воскресил для жизни в новом литературном произведении. Да, Кыся перекусил Бандеру горло своей вставной челюстью, но зубы оказались тупыми и, к тому же, нечищенными. Если бы Кыся перед совершением преступления показал свою челюсть дантисту, я, как автор, вынужден был бы смириться перед неизбежностью летального исхода. Но Кыся терпеть не мог дантистов, как, впрочем, и авторов. Результат: прокусить горло до смерти прокусываемого он не сумел, однако Бендеру все же пришлось проваляться в больнице больше года — как раз до начала следующего романа. Дело было в том, что в горло моего персонажа попала виртуальная инфекция от нечищенной челюсти Кыси — тут я, как автор, оказался бессилен. Надо чистить челюсти, господа читатели, даже если они у вас вставные, как у Кыси, брошенного мной на произвол судьбы.
Из больницы Бандер вышел злым, как тираннозавр после охоты на игуанодона. Сначала единственным его желанием было найти Кысю и отомстить. Потом воскресло второе желание — обогатиться. Из двух зол — мести и жажды денег — Бандер выбрал второе, и я, как автор, с ним согласился: мне куда интереснее было сочинять роман о поисках клада, чем о погоне за постылым Кысей.
К слову сказать, больница, в которой лечился Бандер, располагалась на Щаруноре-2. Если кто не знает: именно на этой планете водятся жующие создания зельцы, способные по собственному желанию обращаться в золото. Водятся зельцы в горной местности, совершенно недоступной и даже не обозначенной на картах. Иногда отдельные экземпляры зельцев (должно быть, совершенно выжившие из ума) спускаются в долину, где находится столица Щарунора-2, и отдаются во власть первого встречного индивидуума. Обладатель зельца обычно прячет свое достояние подальше от пристальных взглядов соседей и налоговой полиции — зачем ему лишние хлопоты, ведь зельцы на Щаруноре-2 занесены в Красную книгу и каждый экземпляр подлежит немедленной сдаче в государственный заповедник под названием «Монетный двор».
К чему я напоминаю читателю об этой особенности щарунорской жизни? К тому, что, выйдя из больницы, Бандер, естественно, узнал о существовании зельцев от первого же встречного щарунорца.
— А в самом городе, — осторожно спросил Бандер, — есть ли счастливые обладатели золотых зельцев?
— Да уж, конечно, — уверенно заявил первый встречный, представившийся господином Китайком. — У многих есть, но никто ведь не признается! Кому хочется платить налог на недвижимость (ибо золотой зельц неподвижен), домашний скот (ибо зельц все-таки животное), движимое имущество (ибо зельц, что ни говори, может служить и гужевым транспортом), а также налог на добавленную стоимость — это, согласитесь, вообще безумие, придуманное государством, чтобы грабить честных граждан?
Гневно произнеся эту длинную тираду, Китайк быстро пошел прочь, а Бандер, даже после болезни не лишенный сообразительности, направился за ним следом. «Откуда у Китайка, — думал он, — такие точные знания о зельцах, если сам он не является тайным зельцевладетелем?».
«Можно, конечно, — продолжал рассуждать Бандер, не упуская Китайка из виду, — бродить по городским улицам в ожидании спустившегося с гор зельца, но сколько это отнимет времени? Год? Три? Всю жизнь? Не проще ли отнять золотого зельца у того, что уже им владеет? Логично? Логично. Более того — не только логично, но и правильно».
Китайк между тем дошел до своего жилища и скрылся за бронированной дверью, вид которой лишь утвердил Бандера в том, что мысль его была логичной, правильной и, к тому же, простой, а следовательно, гениальной.
Предстояло сделать две вещи. Во-первых, убедиться в том, что Китайк действительно владеет золотым зельцем. Во-вторых, убедить Китайка расстаться с собственностью в пользу Бандера.
Первый пункт программы был выполнен моим героем в ту же ночь, когда взошли три щарунорские луны, похожие на обкусанные буханки хлеба. Бандер постучал в бронированную дверь и, когда заспанный Китайк спросил, какого хрена ему тут надо, сказал сладким голосом: