Странный сосед
Шрифт:
Зато в драку вступил отец Сандры, выставивший Джейсона Джонса как чрезвычайно опасного манипулятора, изолировавшего красивую молодую женщину от родной семьи. Дедушка требовал опеки над Ри и уже добился права посещать ребенка – соответствующее постановление вступало в силу со дня на день. Старик хотел правосудия для своей дочери и защиты для внучки.
СМИ с готовностью внимали ему. И опять – никаких арестов!
Уэйн этого не понимал. Муж – всегда главное заинтересованное лицо, и на роль подозреваемого Джейсон Джонс подходил идеально. Само отсутствие заслуживающих доверия сведений о его прошлом уже выглядело
Джейсон должен быть арестован. Лишь тогда Уэйн Рейнолдс смог бы спокойно спать по ночам. Одному богу известно, сколько времени за последние дни он провел, занимаясь очисткой своего ПК и «Трео». Ну не смешно ли? Уж он-то знает: электронные девайсы никогда не очистить на сто процентов. Ему следовало бы купить новый жесткий диск для компьютера и «потерять» «Трео», лучше всего – пройтись по нему газонокосилкой. Или переехать машиной? Или утопить где-нибудь в заливе?
Забавно, люди со стороны всегда полагают, что у работников правоохранительных органов есть преимущество – они работают в этой системе, а значит, точно знают, какой именно неверный шаг может стоить им свободы. Но в этом и заключалась проблема. Уэйн как никто другой знал, сколь трудно скрыть электронные следы, и, осознавая это, понимал, что его собственные действия будут рассмотрены самым пристальным образом.
Три месяца Уэйн прогуливался с Сандрой Джонс – ни больше ни меньше, но не будь он осторожен, на него бы уже навесили ярлык ее любовника и отправили в административный отпуск. Им занялась бы служба внутреннего расследования. А уж если бы эксперт-компьютерщик «потерял» свой «Трео» или «заменил» домашний компьютер… Такую карту просто не разыграть.
Что возвращало его к следующему вопросу: почему бостонский департамент полиции до сих пор не «прочитал» компьютер Джонсов. Тот почти сутки находился у них. Часов пять-шесть уходит на изготовление достоверной копии, потом запуск «Инкейс»…
Еще денек-другой, решил Уэйн и вздохнул. Выдержат ли его нервы еще сутки или двое? Вряд ли.
А что за это время может случиться с Сэнди…
Он старался не думать об этом. Переключиться на дела, над которыми работал раньше, на фотографии с мест преступлений, на которые приходилось выезжать по долгу службы. Что тут у них? Асфиксия? Колотые раны? Огнестрельное ранение в голову?
А ведь он пытался предупредить Сэнди, говорил, что ей не следует брать тот февральский отпуск…
Уэйн тяжело вздохнул. Еще раз взглянул на часы. Решил задержаться в лаборатории на полчасика, еще чуточку поработать. Но тут его «Трео» издал характерный звук. Он посмотрел на смартфон и обнаружил сообщение, пришедшее с электронного ящика сестры.
Нахмурившись, Уэйн кликнул по иконке.
Часы показывали без четверти шесть вечера, когда он прочел признание племянника.
Прочел – и покрылся испариной.
В шесть вечера Максвелл Блэк сидел за покрытым белой льняной скатертью угловым столом в ресторане отеля «Ритц». Только что подали утку, приготовленную с компотом из диких ягод, и он с наслаждением потягивал восхитительное «Орегон Пино Нуар».
Не получалось. После разговора с детективами судья вернулся в отель и тотчас же позвонил в Джорджию своему секретарю, попросив того провести для него кое-какие правовые изыскания. К несчастью, то, что удалось обнаружить секретарю в прецедентном праве, звучало не слишком многообещающе.
Большинство судов по семейным делам – в том числе и массачусетский – в спорах об опеке над ребенком полагались на мнение родных отца и матери как главных опекунов. Естественно, вследствие того, что суд поддерживал решение родителей по данному вопросу, бабушки и дедушки не начинали процесс, не заручившись гарантиями.
Макс предположил, однако, что исчезновение Сандры – и проистекающее из него положение Джейсона как приемлемого подозреваемого – может побудить суд все же внять его, Максвелла Блэка, доводам. Более того, Макс был уверен, что Джейсон не приходится Клариссе биологическим отцом. А значит, теперь, когда Сандры не стало, уже сам Макс оказывался ближайшим родственником Клариссы. Что, по его мнению, давало ему определенное преимущество.
Но нет. Суд, признавший законным брак между геями, ставил Макса в положение, при котором ему предстояло доказать, что Джейсон представляет непосредственную угрозу Клариссе. И лишь в случае успеха он мог рассчитывать на изменение нынешнего порядка.
Максу требовалось немногое: чтобы тело Сэнди нашли, а Джейсона арестовали. Тогда государство забрало бы Клариссу под свою опеку, которую он смог бы оспорить, заявив, что в интересах ребенка девочке лучше бы жить с ним, ее биологическим дедушкой. Это должно было сработать.
Вот только он не имел ни малейшего представления о том, сколько времени могут занять поиски тела Сэнди. Откровенно говоря, Макс уже раза четыре проезжал мимо порта и теперь не сомневался в том, что Джейсон Джонс мог сбросить труп Сэнди где угодно. На поиски могли уйти недели, если не месяцы, а то и годы.
Положение дел навело его на мысль подать на Джейсона в суд по гражданским делам, где бремя доказательств было существенно легче. Но и в гражданском суде он мало чего добьется без тела. Отсутствие трупа означало, что Сандра Джонс могла сбежать с садовником, из чего, в свою очередь, следовало, что она действительно может находиться в Мексике, целая и невредимая.
Все в итоге сводилось к трупам.
Так что Максу был нужен труп.
И тут его осенило. Да, ему нужен труп. Но обязательно ли это должен быть труп Сандры?
Без четверти восемь Эйден Брюстер стоял в прачечной, складывая последнюю стопку белья. Перед ним лежали четыре штабеля белых футболок, две горки джинсов и с полдюжины кучек поменьше – белые трусы и спортивные носки с синей полоской. Он начал в шесть вечера, когда надзорный инспектор любезно заскочила за ним в наводненный репортерами квартал и увезла оттуда. Коллин предложила отвезти подопечного на ночь в мотель, где бы он мог переждать всю эту заварушку. Вместо этого Эйден попросил высадить его у одного из загородных ландроматов, где-нибудь подальше от Южного Бостона, там, где ему не станут докучать репортеры и он сможет отбелить свои труселя в тишине и покое.