Страшила
Шрифт:
Подобные чувства наверняка рождаются в головах исследователей, спускающихся в тёмную пещеру где-нибудь на краю земли!..
Нет, они не были никакими исследователями! Они были обыкновенными сорванцами, которые вместо работы занимались ОБЫЧНЫМ озорством!..
Ничего себе озорство!
Тошка вздрогнул — ему отчего-то показалось, что возникшие вроде как в голове мысли, громогласным эхом сотрясли окружающее пространство и поскакали вниз по лестнице, спотыкаясь об перепутанные буквы и искажая привычные созвучия!..
Тошка задумался и сам не заметил, как врезался в застывшего Павлика…
В носу вспыхнула пульсирующая боль, а на глаза тут же навернулись колючие слёзы! Тошка скорее задрал голову, стараясь не обращать внимания на нараставшую боль, — запачкать форму кровью было куда страшнее!
Но крови не было.
Павлик и не подумал извиняться: он лишь заметил, что БОЛЬШЕ НЕ ТИКАЕТ и… двинулся дальше!
ЗОМБИРОВАННЫЙ!!!
А сам Тошка? Раз так безвольно позволяет собой командовать?!
Командовать?
Да они и не говорили сроду!.. Только кивались да перешёптывались!
Главное чтобы озорство не переросло во что-то ещё… Как в фильмах бывает… Бац — и лужи крови повсюду! А всё так хорошо начиналось…
Под ногой развалилась ступенька, и Тошка загнанно пискнул.
Павлик впереди засопел и посоветовал… умолкнуть. От греха подальше!
Тошка не понял, какие именно грехи могут таиться в этой сырой, прокисшей темени… Хотя именно тут им, скорее всего, и самое место! Здесь вообще все условия, чтобы завестись какой-нибудь страшной бяке — просто благоприятнейшие условия!
И они тут так кстати — чтобы покормить эту самую бяку!..
Тошка снова оступился и постарался больше ни о чём не думать. Не потому, что это мешало продвижению, просто становилось реально страшно!!!
Ступеньки под ногами продолжали крошиться, отслаиваться, ускользать из-под подошв, будто являлись деталями древнего эскалатора, который, почувствовав на себе груз, вновь принялся вертеть свои ржавые шестерни!.. Тошка старался не прикасаться к стенам — они были липкие и холодные, с многочисленными паучьими ловушками-приставучками, — но сохранять равновесие просто так было очень сложно!.. Приходилось останавливаться, приседать, разводить руки в стороны, чтобы хоть как-то удержать затерянное во тьме равновесие!
Павлик, наверное, его уже основательно опередил — он вроде не страшился всякой сопутствующей жути, хотя мог быть и правда ЗОМБИРОВАННЫМ!.. Ведь он первым прикоснулся к воротам и проделал щель для прохода! Вдруг в эту самую щель успело пробраться что-то страшное и завладело сознанием Павлика!..
А Павлик теперь завладел и сознанием Тошки…
Нет. Бред!
Тошка отмахнулся и продолжил спуск.
Через пару минут всё закончилось. Последняя ступенька недовольно прошелестела под подошвой и спуск прекратился.
Тошка замер и принялся оглядываться. Вокруг царила полнейшая темнота, отчего перед глазами то и дело вспыхивали белые шары!.. Тошка поёжился. Он помнил, что от абсолютной тишины можно оглохнуть… Но вот чтобы ослепнуть от абсолютной темноты — это что-то новенькое… и, к тому же, не совсем приятное!.. Он закатил глаза, силясь избавиться от неприятного ощущения… и увидел на периферии зрения половинку оранжевого шара…
ГЛАЗНОЕ ЯБЛОКО — так пугала в несмышлёном детстве мама, чтобы Тошка не косился и не закатывал глаза! Шары были разными, в зависимости от освещённости. Ночью — такие вот, оранжевые или ярко-белые. Днём — тёмно-зелёные, скорее даже, какие-то коричневые, будто и впрямь гнилые яблоки…
Привяжется же!!!
Рядом прошуршали шаги… Затем кто-то позвал Тошку по имени!
КТО-ТО! Естественно Павлик, кто же ещё!..
Вспыхнул экран мобильника! Тошка услышал, что Павлик советует ему сделать то же самое, и принялся судорожно шарить по карманам… Нашёл и тоже включил подсветку!
Под ногами темнели плиты. Огроменные — вдвоём не поднять! Они были тщательно подогнаны друг к другу — настолько тщательно, что на месте щелей не было даже пыли!
А может просто кто-то прибрался? Прямо перед их приходом?..
Павлик посмеялся, а Тошка понял, что озвучил свои мысли вслух. Он присел на корточки и прикоснулся ладошкой к плите — сухая, хотя вокруг отчётливо ощущается сырость…
Павлик предположил, что, скорее всего, так устроена вентиляция — «точка росы» расположена в другом месте, за пределами убежища, — а то, что они ощущают — лишь шлейф… Тошка ничего не понял, но переспрашивать не стал. Хотя ему казалось, что в ДРУГОМ МЕСТЕ были именно они!..
Павлик осторожно бродил по периметру — вернее просто в темноте, — то удаляясь от застывшего на четвереньках Тошки, то снова приближаясь… Иногда бубнил что-то непонятное или издавал странные шорохи — явно к чему-то прикасался. Затем прозвучал его радостный возглас, от которого Тошка чуть было не остался без сердца — оно надсадно ухнуло и замерло! Потом, правда, снова ожило — слава богу!
Тошка взял себя в руки, выпрямился и двинулся к пятнышку света, обозначавшему местоположение Павлика.
Пока он шёл — точнее заставлял непослушные ноги совершать неуверенные шаги, — пятнышко вспыхнуло, померкло и поменяло цвет!.. Тошке показалось, что он видел фотовспышку встроенной в мобильник камеры… Однако он ошибся. Когда уже в плотную приблизился к Павлику, понял, что тот нашёл спички и керосиновую лампу!
Ладно керосин — Тошка даже вдаваться в химию не стал, всё равно Павлик снова что-нибудь научное выдаст, — но спички!.. Они и сразу-то после магазина, не все зажигаются!.. А как долго они лежат на прилавке? А тут… сколько пролежали?..
Павлик ничего не сказал и продемонстрировал упёртому Тошке огромный коробок.
«Спички охотничьи», — прочитал Тошка и призадумался. Наверно, это другие… Не те, что продают в обычном магазине.
Павлик кивнул, словно догадавшись, о чём именно думает Тошка, и на показ достал толстенькую спичку, больше походившую на леденец. Чиркнул. Та естественно вспыхнула…
Тошка помрачнел. В первую очередь из-за собственной НЕОСВЕДОМЛЁННОСТИ. О ней частенько говаривал папа… Что не следует её проявлять… Или хотя бы пытаться не проявлять.