Страшная сказка о сером волке
Шрифт:
— Да? — С вежливым интересом, но скучающим взглядом, откликнулся Риан. Оно и понятно: умертвить оборотня трудно, пожалуй, они единственные, у кого за корень кармыша не дали бы и полушки.
— На повреждения, нанесенные освященным серебром, эффект тоже распространяется! — Нанесла я коварный удар, мгновенно заметив пробудившийся интерес во взгляде мужа. То-то же!
Уже сам, обвив ладонью мое запястье, он двинулся в заросли придорожной травы, зорко всматриваясь себе под ноги. Кармыш рос метрах в семи от дороги. Остановившись рядом с кустом, что оказался в высоту мне по пояс, задумчиво
— И что ты будешь с ним делать?
Пританцовывая на месте от переполнявшего меня восторга (а половина мага во мне пребывала в состоянии полнейшей эйфории), призналась:
— Изничтожить, вырыв все корневище полностью, у меня рука не поднимется, но несколько небольших корешков - отросточков откопаю.
Мысленно я, уже любовно припрятав их в холстину, прижимала заветный клад к груди. Но быстро стерла с лица, наверняка, глуповатое выражение незамутненного счастья, едва заметила, с каким интересом муж наблюдает за мной.
— А… что, если нам осторожно обкопать весь куст и забрать с собой? Посадим у дома? — Деловым тоном предложил он, сразив меня наповал. От оборотня такой рачительности я не ожидала — сейчас характер супруга открылся мне с новой стороны. — Пару дней в дороге и по приезду первым делом — пересадим его. Приживется?
Признаться, я вообще не предполагала, что оборотням известно что-то о посадках… Уже ринувшись прямо руками разрывать землю, я разогнулась.
— Если можно, — осторожно, боясь поверить собственному счастью, кивнула я. — Вообще-то он неприхотлив. Если бы не жадное истребление ради наживы, не было таких проблем с его поиском.
— Тогда давай я сам этим займусь, — смахнув с моего лица уже неведомым образом попавшую туда землю, отстранил в сторону Риан. — Когтями землю рыть сподручнее, да и животные инстинкты помогут не повредить корни. А ты пока достань из сумки любую рубаху — завернем в нее куст с землей.
Спорить я и не думала. Риан действовал куда более ловко и быстро, и пока я копалась в вещах, успел извлечь приличный комок земли вместе с корневищем растения. Работая вместе, мы обернули его плотной тканью (мне совершенно не жалко было портить одежду — любой оборотень и без рубашки пока обойдется, а обзавестись собственным кармышем — это бесценно) и перенесли к дороге.
Бедная моя кобыла — теперь ей пришлось везти тройной груз. Устроив меня в обнимку с заветным кустом, Риан водой из фляжки тщательно вымыл испачканные в земле руки и запрыгнул в седло позади, укрыв нас своим широким теплым плащом. Сейчас это оказалось очень кстати — недавнего солнышка не было и в помине, а лицо обдувал поднявшийся пронзительный ветер. Немного отдохнувшая Вороная, покорная его приказу, рысцой потрусила вперед.
— А почему ты тоже не обернешься и не побежишь рядом? — Решилась я на провокационный вопрос. — Полагаешь, я испугаюсь? Или лошадь?
Но, в самом деле, раз поспешить так важно, то с одним седоком Вороная сможет скакать быстрее. Это же относится и к Риану в звериной ипостаси.
— Тебе честно ответить? — Спустя паузу спросил оборотень.
Я не видела выражения его лица, но явственно почувствовала, как напряглось его тело. Отчего-то захотелось пискнуть: нет. Но
— Конечно. Какой смысл обзаводиться мужем, если он будет лгать тебе? — Вопрос, не требующий ответа.
— Мне нравится быть рядом. Очень близко, — тон Риана звучал многозначительно, так, словно он готовился сказать мне что-то… судьбоносное. — И сегодня… твоя маленькая упругая попка между моих ног… это было так мучительно, но одновременно и волнующе! Мне нестерпимо захотелось снова испытать эти… страдания.
«Бедняжка»
Теперь я порадовалась, что Риан не может видеть выражение моего лица. Но он, несомненно, почувствовал, как окаменели мышцы моего живота, реагируя на мгновенно вспыхнувшие в воображении красочные образы. Резко выдохнув, я в невольном смущении подалась вперед, заерзав. И тут же осознала причину его недавнего «неспокойствия».
— А в мыслях я пошел дальше… — коварный шепот склонившегося к моему уху оборотня заставил покраснеть — я почувствовала, как жаром вспыхнули щеки. Если бы не вчерашняя ночь, я бы и вовсе сгорела от стыда. Но сегодня… сегодня, вместо стыда, почувствовала сладостный отклик — ноющую боль, где-то в глубине моего живота. И почувствовала резко окутавший нас аромат моего желания.
«Ненасытная волчья природа!»
— Насколько… дальше? — Едва различимый шепот слетел и с моих губ.
Но он, конечно, услышал. Утробно заурчав, откинул поводья (Альфа вполне успешно управлялся с Вороной, понукая ее движением колен) и обе освободившиеся руки переместил на мою грудь. Сглотнув, ставшую вязкой, слюну, я затрепетала, нервно уцепившись за комок земли впереди, в предчувствии дальнейшего. Но не остановила Риана! Слишком сладкой оказалась вчерашняя «забава» оборотня, она пробудила во мне неутолимый интерес. Слишком жадной до удовольствий волчья натура — мне хотелось испытать все снова.
Ободренный моим безмолвным одобрением, жадно вдыхая аромат моего желания, Риан качнулся вперед, вплотную притискивая меня к себе. Его твердая плоть, вжавшаяся в мои ягодицы, оказалась новым откровением — чувственным и нестерпимо волнующим. Тем более, оборотень откровенно пользовался моментом, активно потираясь о мои бедра.
Он поцеловал мою шею, щеку, ушко и… шепнул:
— Сегодня мы, наконец-то, будем ночевать под крышей. Одна мысль об этом зажигает мою кровь!
Едва смысл сказанного дошел до моего сознания, как и я ощутила нечто похожее — стало жарко от его очевидного предвкушения. Невольно медленно втянув в себя воздух, я резко выдохнула.
— Мне даже страшно…
— Пф, — оборотень фыркнул, мягко, по-звериному, потеревшись головой о мою шею, — ты — моя пара. Я никогда не смогу причинить тебе вред, наоборот — сделаю все возможное ради твоего удовольствия.
И, словно уже сейчас стремясь продемонстрировать мне, каким оно будет, потянул тесемки шнуровки платья, освобождая грудь. Я, понимая, что не способна остановить его (руки удерживают кармыш, а грудь сдавило эмоциями такой силы, что сказать что-то я не смогу), признала собственное поражение и обмякла на мужской груди. Или за этим стояло жадное желание испытать вчерашние ощущения вновь?..