Страшная сказка о сером волке
Шрифт:
На плечи «младшенького» с двух сторон опустились в ободряющем похлопывании две руки.
— Но, Лари, — словно вспомнив о чем-то, встрепенулся пока холостой оборотень, - ты не переживай. С хозяйством управляться тебе помогут две женщины из деревни и паренек — сын нашего мельника. Сейчас просто все ушли, чтобы вас не беспокоить.
Я с облегчением кивнула: даже размеры кухни уже сказали мне, что вести хозяйство в одиночку будет трудно. А чуткое обоняние подсказывало, что имеется обширный и холодный погреб — оттуда тянуло прохладой, запахом копченого мяса и вяленой
Попрощавшись с дорогими родственниками, мы снова оказались в спальне. Первоначально я думала изучить содержимое тяжелых сундуков, стоящих вдоль стен хозяйской спальни, но дальше кровати мой осмотр не продвинулся. Страстная натура оборотней дала о себе знать.
Повалив меня на широченную кровать, оборотень с глухим рыком впивается поцелуем в мой живот, урча и смещаясь ниже — к бедрам. Лежала, охваченная бесстыдным восторгом, уставившись в потолок, и комкая руками простынь, упиваясь его жадными поцелуями, скольжением его пальцев и языка и чувствую неумолимо надвигающуюся волну новой дрожи удовольствия.
Хочется всего и одновременно: этих дразнящих поцелуев на моих бедрах, одуряющего ощущения веса тела Риана, что сминает грудь и заставляет дышать и двигаться в одном с ним ритме, яростных толчков его плоти и… нарастающего удовлетворения.
Кажется, мы никогда не устанем и не насытимся, забыв о приходе дня, пропустив наступление ночи…
— Риан? — сонно, не открывая глаз, бормочу я в ответ на его внезапное рычание.
— У нас гость! — явно проклиная все на свете, поясняет оборотень.
Я лениво открываю глаза, встречая взгляд нависшего надо мной мужа. Как не вовремя!
— Может быть, крикнем, чтобы проваливал? — Недвусмысленно качнув грудью, улыбаюсь в ответ.
Разочарованный вздох Риана:
— Все понимают, что нам не до гостей. Значит, повод очень значим…
А я запоздало вспоминаю, что мой оборотень — альфа. И от забот о клане никуда не деться. Смирившись, вслед за Рианом поднимаюсь с совершенно раскуроченной кровати — постельное белье сбито в ком, местами подрано звериными когтями на лоскуты, а матрас и вовсе зияет «проплешинами». Вот это мы отдались инстинктам!
— Где гость?
— Он снаружи. Не рискнул войти, — поясняет муж, натягивая чистую рубаху. — Ты поспи, я вернусь так скоро, как смогу.
— Нет, — ревниво качнув подбородком, отвергаю идею даже такой недолгой разлуки. — Пойду с тобой.
Минут десять на сборы и вот мы уже спускаемся в зал на первом этаже. Стоит Риану рыкнуть, как дверь дома осторожно приоткрывается, являя мне незнакомого оборотня — явно кто-то из местных.
— Альфа, — короткий поклон, быстрый взгляд на нас (впрочем, мне кажется, что мыслями мужчина не с нами), и он переходит к сути. — Дамира вот-вот должна разродиться. Я пришел просить твоего разрешения пригласить на земли клана ее мать.
— Конечно, — немедленно кивает Риан. — Я не возражаю, все, что угодно, лишь бы помочь твоей
Мгновенно вспомнив все, что рассказывал мне муж про гибель волчиц при родах, всмотревшись в измученное тревогой и надеждой лицо перспективного отца, ощутив неизменно присущую каждой целительнице потребность помочь, осторожно спросила:
— А мне? Мне можно к ней? Я бы попыталась помочь…
— Что?! — В тот же миг гневом взрывается гость. — Никого сейчас к ней не подпущу!
«Особенно магичку» — домысливаю я, решив не обижаться на нервного будущего папашу. Но неожиданно за меня вступается муж.
— Лари очень сильна. Знаю по себе — вытащила с того света, серебро из крови моей вытянула… Разреши ей попытаться помочь Дамире?
— А что если она причинит вред?
— Она целительница, — возмутился альфа за меня, но уже в следующий миг примирительно добавил. — Не в ее природе причинять вред. Разреши?
— Хорошо, — в итоге соглашается оборотень. Но он явно насторожен — боится за подругу и за детей. И стремится скорее вернуться домой, поэтому предпочитает не терять время на разговоры.
Осознав, что размышлять некогда, предупредив, бегом кидаюсь на поиски своих вещей — там должен быть небольшой запас трав и самых необходимых снадобий в моей походной сумке. К счастью, все обнаруживается быстро — вчера кто-то принес их в дом, оставив возле лестницы. Перекинув сумку через плечо, оборачиваюсь к мужчинам: я готова.
Как всегда, перед чужими страданиями все личное отходит на второй план. Магия жизни такова, что ее невозможно сдержать в себе, она рвется наружу, стремясь одаривать… помогать… уменьшать страдания и исцелять. Не важно — друг или враг перед ней. Потребность помогать — это сущность светлой магии, врачевания. Только когда намерение исходит от сердца, оно полно живительной силы!
Сейчас я — магиня, знахарка. Оборотница во мне, словно понимая первостепенную важность задачи, тихо отступает, замирая где-то на окраине сознания. Риан, накинув на меня теплый плащ, выходит следом — он, как обычно, намерен сопровождать свою пару.
Втроем мы быстро движемся по улице, направляясь к одному из крайних домов. И тут звериные инстинкты и обоняние подсказывают мне: дело плохо. Я чую боль, кровь, пот, страдание… В комнате, куда спешу, отстранив незнакомого оборотня, уже не замечая преград на своем пути, одержимая стремлением помочь, на широкой кровати лежит женщина. Ее живот огромен, а тело явно обессиленно. Она тихо стонет, пытаясь выровнять дыхание. Замечаю я и неровные спазмы, что сотрясают тело — роды начинаются.
— Выйдите, — стараясь максимально настроиться на погружение в свою силу, не замечаю, как меняется тон: одно слово звучит так повелительно и категорично, что многочисленные присутствующие немедленно отступают, покидая помещение.
Перехваченный за плечо Рианом, к дверному проему отходит и несчастный муж. Пусть, он может наблюдать, но мне необходимо пространство вокруг, а роженице — хоть какой-то покой.
— Не бойтесь, — шепчу я едва ли осознающей мое присутствие женщине, она погружена в обессиленное забытье.