Страшная тайна Улья
Шрифт:
Сначала было пиво. Грин задумчиво болтал бокалом, чуть-чуть процеживаем его в себя. Пиво, не принесло должно облегчение и успокоение. Тогда, мысленно усмехнувшись от того, как низко начинает падать, он принял виски, потом, принял коньяк. Когда он закончил напиваться, на улицу уже опустились сумерки. Шатаясь, на ногах, и полностью погрузившись в собственные мысли Грин пошёл домой. Интересно, как сейчас отреагирует Женя, если он заявиться в таком виде? В конце концов, он никогда не позволял себе ничего подобного. Он мысленно скривился, представив как выглядит со стороны.
Грин дошел до своей комнаты, и постучался. Ответом было молчание. Странно. Он постучал еще, затем прислушался. За дверью не раздалось ни единого звука. Решив, что уже поздно, и Женя просто легла спать, он мысленно костеря себя последними словами достал ключ и отпер дверь. В голову настойчиво пролезла ещё одна мысль — Женя ведь мертвячка, и слух у неё очень острый, даже такой небольшой звук мог бы разбудить её, но она на не открыла.
Грин распахнул дверь и вошел внутрь. Темнота. Свет не горел. Похоже Женя действительно не дождавшись его и легла спать. Осторожно шагая на цыпочках, Грин снял обувь, и зайдя в санузел включил свет, чтобы хоть немного умыться, и облегчить желудок.
Из спальни, которая была одновременно и залом и кухней, не донеслось ни единого звука. Приведя себя в относительный порядок, Грин аккуратно выключил свет, и вышел из ванной. Аккуратно подсвечивая сотовым телефоном, он подошел к дивану. Диван был пуст. Уже ничего не понимая, Грин включил свет. Пусто. Он был дома один. Жени просто не было.
Что-то еще более сильно зацарапало его душу. Никогда еще не было такого, чтобы он расставался с ней. Всегда, чтобы не случилось, они были рядом. И вот теперь, он пришёл домой, и увидел, что её просто нет. Глядя стеклянными глазами в некотором ступоре вокруг, он медленно опустился на диван, и уставился стеклянным взглядом перед собой.
Что случилось? Как? Он аккуратно облокотился на диван, прислонился к спинке, и стал ждать не выключая свет. Время всё шло и шло, он оставался один. Женя так и не появилась.
Грин задремал, но зашевелившись во сне проснулся спустя несколько часов. Жени не было. Она так и не вернулась. Отчаяние зашевелилось ещё сильнее. Грин вспомнил, что у него есть её телефон, он набрал её номер. Значок показал, что сеть недоступна.
Грин захотел в ярости швырнуть телефон об стену, но вместо этого хладнокровного опустил его на прикроватный столик, и снова задремал на этот раз погасив свет, и оставив гореть только маленький ночник.
Проснулся он от звука будильника. Снова следовало идти на работу. Впервые за всё время он не хотел этого делать. Выпив кофе, который просто ненавидел, он двинулся к рабочему месту.
Он явился самым первым. Открыв дверь, он увидел Женю, которая спала в своем кресле, откинувшись на него. Рядом на столе стояла пара упаковок пищи. Услышав, как открылась дверь, она встрепенулась, и заморгав проснулась. Грин становился глядя на неё, не в силах подобрать слов.
— Женя? — вместо этого только и спросил он.
Хотелось спросить, почему не пришла вчера домой, почему она не отвечала на телефон, почему, осталась ночевать здесь, сидя в кресле, и что такого случилось, спросить чувствует ли она такую-то ненависть? Презрение? Что происходит?
Вместо всего этого он просто молча замер.
И по её взгляду, который он уже знал очень хорошо, он понял, что она знает о чём он хотел её спросить. Знает и прекрасно поняла. Женя отвела глаза. Это стало просто последней каплей для него. Молча подойдя к своему столу, Грин устало как старик, опустился в кресло. Хотелось кричать.
— Грин… — начало Женя.
— Грин поспешно повернул голову, и она замолчала. Он пару раз моргнул.
— Я просто вчера хотела поработать подольше. — к ответила Женя, хотя явно хотела сказать что-то другое. — И решила задержаться. А телефон… он просто разрядился.
Грин остекленело глядя перед собою отвел взгляд и машинально кивнул. То что она хотела сказать что-то другое, они знали оба очень хорошо. В конце концов, они успели хорошо друг друга изучить.
Хлопнула дверь и зашла Света. Напряжение в воздухе было такое, что казалось можно вешать топор.
— Здравствуйте. — тихо произнесла Светлана.
Женя вяло помахал рукой, а Грин молча кивнул.
— Женя поработала сверхурочно. — сказал Грин удивляюсь как неестественно звучит его голос. — Ты можешь не работать сегодня Женя. Тебе следует отдохнуть. Я настаиваю.
Женя молча кивнула и поднявшись вышла.
— Грин? — Светлана тревожно всмотрелась в его лицо.
— Дай пару таблеток. — вслух сказал Грин.
— Каких? — внимательно посмотрела на него в Светлана.
— Похмелье мучает. — поморщился Грин.
Светлана молча кивнула, после чего, смерила ему давление, и дала пару таблеток, которые он машинально закинул в рот. То что всё нехорошо она даже не стала уточнять. Это было понятно и так. Хотя бы потому, что раньше Грин никогда не появлялся с похмельем.
Чуть позже подтянулись Пол и Док, которые похоже тоже что-то такое почувствовали и не задали ни единого вопроса. Просто молча кивнув, и так же молча направившись к рабочим местам.
Похмелье мучило несколько часов и это хоть как-то отвлекло его от невесёлых мыслей, однако он всё равно чувствовал себя просто паршиво. Мерзко, и дело тут далеко не в самочувствии. По-хорошему следовало поговорить с той же Светой, или с Ниной, с которой у него давно были дружеские отношения, а учитывая то, что Нина негласно лишний раз выполняла функцию психотерапевта, это было бы оптимальным вариантом, но он не стал делать этого.
Промаявшись так весь день, он поднялся, и с тяжёлым сердцем отправился домой. Может ещё раз зайти в бар? Нет, не стоит. Хватит ему и одного раза. Он уже там был.
Грин подошёл к двери, и постучал в неё. Ни звука. Дрожащей рукой он вытащил ключи, и отпер дверь. пусто. Женя не явилась домой и в этот раз.
Даже свет включать не пришлось — на улице было ещё светло. Включив телевизор в режим бормотания Грин сел напротив, и принялся ждать. Часа через два он поймал себя на том, что не понимает, о чём говорит телевизор, и что вообще ему показывает.