Страшные сказки для дочерей кимерийца
Шрифт:
Единственное, что несколько примиряло короля Аквилонии с пребыванием в замке Сарка — это завтраки. А так же и обеды. И, конечно же, ужины. Не считая многочисленных перекусов, организуемых мгновенно в любое время дня и ночи по первому же требованию.
Кухарки у Цубрахэша были хороши просто на диво и расторопны на удивление. Так, например, вчера глубокой ночью, будучи вконец раздосадованным вот уже трехдневным отсутствием новостей от Квентия и не зная, на ком бы эту досаду сорвать, Конан потребовал для ночной внеплановой трапезы горного козленка, да еще и жаренного по-кофийски, со всеми полагающимися травами-приправами,
Не то чтобы он очень любил жареную козлятину именно в кофийском кисло-сладком медовом соусе, настолько остром и пряном, что вкус его почти полностью забивает вкус предварительно хорошо просоленного и высушенного мяса. Просто резонно предположил, что, хотя коз в Сарке полно, но это — домашние равнинные козы, а вовсе не дикие горные, с их специфическим запахом и вкусом. К тому же для сладких клубней не сезон — их по весне собирают. Да и вряд ли растут они в здешнем, слишком засушливом климате. А специфические кофийские травки, без которых блюдо не приготовить и самой умелой кухарке, вряд ли имеются под рукой у любителей куда более пресной пищи. Значит, будет возможность сорвать раздражение, запустив в нерадивых слуг плохо приготовленным деликатесом. И не назовет за подобное никто варваром короля — его же первого оскорбили скверно сделанным кушаньем! Да еще и ждать, поди, до самого утра придется!..
Козленка по-кофийски подали меньше чем через колокол. Конан даже задремать не успел. И, что самое скверное — это был именно козленок по-кофийски…
***
— Что это? — спросил Квентий, подозрительно и вместе с тем жадно принюхиваясь.
— Козленок по-кофийски, с горными травами, грибами и сладкими клубнями, — ответствовал Конан, с философским смирением разглядывая залитые кисло-сладко-липким даже на вид медовым сиропом куски нежного жареного мяса, аккуратными горками выложенные на блюдах в обрамлении сморщенных грибов и вяловатых клубней — все-таки не сезон. — Дорогущая, между прочим, штука. В таверне за такую порцию с тебя не меньше золотого стребуют. Если вообще взашей не погонят.
Самая большая подлость заключалась в том, что это действительно был самый настоящий козленок по-кофийски. Его специфический аромат ни с чем не спутаешь, Конан еще с порога унюхал, да всё поверить не мог в такое безграничное паскудство судьбы.
Это был новый козленок.
С тем, которого подала не в меру расторопная и услужливая кухарка ночью, Конан справился. Придраться-то ведь было не к чему — настоящий козленок по-кофийски, как и заказывали. Даже не пересушен. Стало быть, надо есть. Вот он и ел. Давясь и запивая тошнотворный привкус варёной в меду и жутко наперченой солонины целыми кувшинами разбавленного вина.
А кухарка, похоже, решила, что ночное угощение знатному гостю понравилось. Еще бы! Ведь в одиночку слопал все целиком, до последнего кусочка! Вот и расстаралась и на завтрак тоже, угодить пытаясь.
Конан поддел ножом клубень, выковырял грибочек. Хорошо еще, что ночная трапеза закончилась уже засветло, есть пока не очень хочется. И хорошо, что не заказывал он на завтрак ничего конкретного, а потому есть вот это вовсе не обязательно…
— А ничего! — пропыхтел Квентий, за обе щёки уплетая
И опять надолго замолк, чавкал только.
Конан ждал.
Хотя понимал уже, что ждать толком нечего — не стал бы Квентий тянуть, если бы что-то обнаружил.
— Ничего, — подтвердил начальник внутренней стражи, с шумом обсасывая последнюю тонкую косточку. — Мы с ребятами обошли все здешние постоялые дворы, ни одной таверны не пропустили, можешь быть уверен. Никаких следов. Да и стражники на воротах то же самое говорили, такой странный караван они наверняка бы запомнили. Не было их здесь. Раньше где-то свернули.
Голос у него был уже почти нормальный, а вот в глаза своему королю он по-прежнему старался не смотреть. И выглядел виновато.
Хотя это вовсе не он, а Закарис утверждал, что мимо Сарка Нийнгааль проехать не сможет, а уж там ее доблестные асгалунские стражники в два счета…
А ответвлений от основного тракта по пути много было, это он помнил. Правда, назвать их торными дорогами было бы трудно — так, козьи тропы, лошади не пройдут. Но пустынные горбачи — это тебе не лошади, они на таких склонах даже ходу, говорят, не сбавляют, ноги у них так устроены, что легко преодолевают чуть ли не вертикальные склоны. А тропок этих направо, к горной гряде, много уходило. И до Труб Шайтана, и после. И пойди разберись, есть ли свежие следы на старых камнях?
— Будем возвращаться?
Голос у Квентия подчеркнуто нейтральный. Боится высказанной не вовремя эмоцией подтолкнуть к неправильному решению. Мальчишка. Не понимает еще, что бывают обстоятельства, когда правильных решений просто нет, и выбирать приходится из двух заведомо неправильных. Или даже не приходится выбирать, потому что все уже выбрано за тебя…
Конан покачал головой.
— Нет. Цубрахэш обещал поставить сотню копейщиков и столько же конных. Негусто, но населения у них немного, сам видишь. К тому же он обеспечил провиант, да еще и за треть цены. А то, я слышал, наши уже подворовывать стали.
— А! — Квентий пренебрежительно отмахнулся. — Это не наши! Это местная шемитская шпана из Гхазы да Баалура балует, они там у себя на границе привыкли все проблемы набегами решать, вот и… Ты не беспокойся, их еще тогда повесили, в назидание.
— Нет, — Конан шутки не поддержал, смотрел хмуро. — Теперь они тоже — наши. Хотя бы на время этого похода, но — наши. Цубрахэш дает проводника до развалин города Иб. Так что завтра с утра уходим. Нечего нам тут больше делать. И нашим — нечего.
***
Глава 32
Когда-то очень давно, еще в раннем-раннем детстве, отец казался Атенаис всемогущим.
Почти богом.
Он всегда приходил на помощь, если случалось что-то действительно страшное — ломалась драгоценная игрушка или на первый раз надетое почти взрослое платье отвратительная младшая сестрица сажала не менее отвратительное жирное пятно своими вечно грязными ручонками. Он всегда приходил на помощь, стоило только позвать. А часто так даже и звать не надо было…