Страшные сказки закрытого королевства
Шрифт:
Силу опять не рассчитал, и я улетела вперед, едва не упав. Да что ж они меня все швыряют-то одним движением руки? То ли сильные такие, то ли я совсем хрупкая… Про меня бандиты тут же забыли, пили вино, смеялись над своими шутками, но когда я насытилась и чинно выпрямилась, мой давешний собеседник скомандовал:
– Спой нам, менестрель. Нечасто тут бывают певчие птички.
Назавтра я с самого утра сидела в общем зале трактира. Посетителей еще не набежало, это к вечеру тут будет не протолкнуться. Но меня трактирщик не гнал,
Когда на пороге внезапно появился один из моих вчерашних знакомцев, я уже вся извелась. Он нашел меня взглядом, едва заметно качнул головой в сторону выхода, после чего как ни в чем не бывало протопал к стойке и потребовал налить ему чего покрепче.
У них с трактирщиком завязалась беседа, а я неспешно накинула капюшон плаща, подхватила свои вещи, гитару и выскользнула на улицу. Ждать, притулившись у стены, пришлось минут пятнадцать. Мой проводник вышел и, не оглядываясь, направился якобы по своим делам, лишь многозначительно глянув мне в глаза.
Что ж, пойду, куда ведут… Подождала, пока он немного отдалится, и двинулась следом, стараясь не потерять из виду его фигуру.
Пришли мы к складу на окраине города.
Когда я вошла в крохотную покосившуюся сторожку чуть в стороне от каменного строения, то обнаружила там главаря.
– Значит, так, – без приветствия заговорил он. – Деньги сейчас. Мы спрячем тебя, и до ночи сиди так, чтобы ни звука. С купцом договорились, должок за ним…
Я вытащила свой кошелек и положила на стол.
– Сколько с меня?
Не ответив, он сцапал мешочек, развязал и высыпал его содержимое на стол. После чего откинул в сторону все медяки, помедлил, и туда же последовала пара серебрушек. Все остальные серебряные он ссыпал в ладонь и спрятал в карман, небрежно бросив опустевший кошелек на мелкую стопку монеток, которыми пренебрег.
– Чай, мы тоже люди, – буркнул он. – На первые дни хватит, потом заработаешь.
Кивнув, я забрала остаток своих денег.
– Снимай штаны и рубаху. Смени одежду на что-то из того, в чем тебя здесь не видели, – продолжил он инструктаж. – Гитару тоже оставишь здесь. Позднее ее найдут где-нибудь на неопознаваемом трупе, одетом в твои вещи. И пошевеливайся!
Дернувшись от резкой команды, я вскочила и принялась торопливо переодеваться. Стесняться за эти дни уже перестала… Редко когда мне так везло в общественных банях, как в первый раз. Был выбор – либо ходить грязной, либо, сжав зубы и забыв про стыд и приличия, мыться вместе с другими мужчинами. Я ведь «малец», а потому никому не было дела до того, как выглядит мое худое мальчишечье тело в раздетом виде. А я старалась не смотреть…
Сложив стопкой только что снятые с себя рубашку и брюки, я переоделась, натянула сапоги, снова накинула плащ и вопросительно уставилась на своего собеседника, который задумчиво вертел в руках мою поцарапанную гитару.
– Спрячем тебя среди товара. Не задохнешься, доступ воздуха оставим. Лежи тихо, словно мышь. Чихнешь, кашлянешь или как иначе выдашь себя – твои
– А что за товар? – осмыслив, уточнила я.
– Рулоны тканей. Вот еще что… Пространство расчистим небольшое, ты-то доходяга тощий, поместишься, а вот барахло твое придется оставить. Показывай свой скарб.
Не дожидаясь, пока я сделаю это сама, он сцапал мою еще не закрытую сумку, небрежно вывалил ее содержимое на стол и принялся сортировать.
В одну кучу – сменную одежду (у меня ее было не так чтобы много), тетрадь с карандашом, после некоторой заминки туда же отправились мелочи (в буквальном смысле – то, что небольшого размера), необходимые в путешествии. Всё остальное, что занимало место, но без чего можно обойтись первые дни, было безжалостно сброшено на пол. Туда же упали дорожное одеяло, котелок для приготовления пищи в дороге, разный инвентарь, который я докупала по совету наемников, дававших мне уроки выживания, и бурдюк с водой. Мужчина не поленился даже заглянуть в мешочек с припасами. Принюхался, вяленое мясо, сыр и пару луковиц убрал, пресные лепешки и сухари оставил.
– Запах, – пояснил на мое замешательство. – Собаки могут учуять. Доберешься до людей, пополнишь запасы еды.
– Понял, – смиренно ответила я.
– С собой в схрон возьмешь только сумку. Свет-камень и ножичек свой в нее спрячь. Фляга полная? – увидев мой подтверждающий кивок, он продолжил: – Береги воду! Прятаться придется долго. В плащ закутайся, чтобы он места не занимал.
– А как долго лежать? – робко уточнила я.
– Как получится, – отрезал он. – Идем.
И мы пошли… Мужчины вдвоем помогли мне пробраться в уже груженный рулонами сукна фургон. Молча, даже не переругиваясь, они соорудили в середине узкую длинную нору, велели мне в нее улечься. Еще повозились и притулили у меня в ногах сумку.
– Ничего нигде не жмет? – шипящим шепотом уточнил главный бандит. – Учти, менестрель, лежать тебе тут много часов. Флягу с водой на грудь положи, коли совсем невмоготу станет, сможешь подтянуть ее ко рту и глоток сделать. Но смотри не увлекайся, если по малой нужде приспичит, быть беде.
И вот, по прошествии некоторого времени, я оказалась в одиночестве. Надо мной оставили немного свободного пространства, только чтобы можно было подтянуть к лицу фляжку и отпить воды. Рулоны тканей по бокам и сверху укладывали осторожно, чтобы меня не завалило и чтобы оставить доступ воздуха.
Глава 6
Час. Три. Пять. Не знаю сколько… Долго…
Потом звуки голосов, четкие распоряжения, ругань, ржание лошадей, веселый собачий лай. Совсем рядом кто-то громко скомандовал:
– Трогай!
Мое укрытие качнулось и двинулось вперед.
Снова дорога в неизвестность, с минимумом вещей. Практически с тем же, с чего я начинала свой путь от стен родного замка.
Сейчас я боялась выдать себя намного больше, чем после ухода моих помощников. Тогда я была в одиночестве, даже вздремнуть успела, сейчас же любой звук могли услышать те, кто сопровождал обоз.