Страсти-мордасти

Алешина Светлана

– Если так и дальше пойдет, то не удивлюсь, если Виктор станет таким же говорливым, как Маринка, – произнес Кряжимский.

Потом мы решили, что раз уж пришли отдыхать, то именно это и следует делать, ведь все равно у этой парочки ничего не вышло, так, может, больше подобных попыток и не будет.

– Смотрите, дельфины, – сказал вдруг Кряжимский.

Я подняла голову и посмотрела на море: в его волнах и в самом деле мелькали маленькие черные плавники.

– Откуда они тут? – продолжал удивляться Кряжимский. – Насколько мне известно,

в районах пляжей они сейчас почти не обитают.

– Может, дрессированные дельфины-спасатели, – предположила я.

Остаток дня прошел довольно однообразно: море, солнце. Когда же, наконец, подошло время собираться назад, выяснилось, что несравненной Маринки все еще нет и даже Ромка, который успел уже отыскать нас на пляже, понятия не имел, где она находится.

– Не хватало еще того, чтобы мы принялись ее искать, – произнесла я. – Может, стоит ее все же проучить, оставив добираться своим ходом?

– Может, и стоит, – согласился Кряжимский. – Но полагаю, что потом эта особа замучает нас всех своими жалобами и нытьем до такой степени, что никакого удовольствия от отдыха мы все уж точно не получим.

Пришлось ждать. Маринка объявилась где-то спустя час довольная. И сразу защебетала:

– Я, кажется, его нашла, представляете?! Он так красив, мил, добр, щедр!.. И вообще – само совершенство. Жаль, что ему надо было потом уехать на работу. А знаете, кем он работает? – без умолку тараторила Маринка.

– Казановой, – прыснула я в ответ и полезла в машину.

Кряжимский только вздохнул. Не могу сказать, что до гостиницы мы добрались в полной тишине. Зато там смогли немного отдохнуть от Маринкиной болтовни, так как она с нами ужинать не пошла, сказав, что ее принц уже накормил ее такими блюдами, какие нам и не снились.

– Знаете, что-то этот вкус мне напоминает, – отправив в рот ложку какого-то непонятного блюда, сказал Кряжимский.

– И мне тоже, – согласилась я.

– Бамбук, например, – выдвинул версию Кряжимский, и Виктор согласно кивнул, ткнув пальцем в растение, стоящее в напольной вазе недалеко от нас.

– Вот так жмот этот хозяин, – невольно усмехнулась я. – Ешьте, гости дорогие, все равно выбрасывать.

– А вот, кстати, и он сам, – перебил меня Сергей Иванович.

Я повернула голову в сторону и увидела нашего несравненного толстопуза. Он явно недавно вернулся из больницы, так как его голова была забинтована. Выглядел Сочников как-то на редкость угрюмо, морщил лоб, мял губы и все время осматривался по сторонам, будто кого-то искал.

– Интересно, он подозревает кого-то или считает тот инцидент случайным? – спросила я сразу у всех, хотя прекрасно знала, что ответ мне способен дать только Кряжимский.

Виктор вряд ли что-то скажет, даже если и имеет собственное мнение, а Ромка может только что-то ляпнуть, не подумав.

– Судя по его виду, подозревает, – ответил Кряжимский.

Я снова взглянула на Сочникова, а потом предложила:

– А может, попробовать

поговорить с ним. Просто спросить, как он себя чувствует?

– Думаете, он горит желанием с кем-то беседовать? – засомневался Сергей Иванович. – Похоже, что он сейчас ищет того, на кого бы можно было спустить всех собак. Вы только посмотрите, какое у него лицо. Если честно, то я бы не хотел сейчас попасть ему под горячую руку.

– И все же я рискну, – вставая и направляясь к владельцу гостиницы, произнесла я.

Подойдя к Сочникову, я спросила:

– Как ваше самочувствие, Артур Валерьянович?

Сочников кинул на меня такой взгляд, будто я сначала врезала ему по морде, а потом спросила: «Не больно ли вам, голубчик?» Но все-таки ответил:

– Уже лучше. – Сочников пару минут помялся в нерешительности и задал ответный вопрос: – Вы случайно нигде не видели моей жены?

«Случайно видела», – так и хотелось ответить мне, но я лишь спросила:

– А разве Сабина не на кухне? Насколько мне известно от других постояльцев, она большую часть времени проводит именно там.

– Ее там нет, – снова нахмурился Сочников. – И у себя тоже. Я обошел уже всю гостиницу.

– Скорее всего, ненадолго куда-то отлучилась, – натянуто улыбнувшись, предположила я, а потом пригласила Сочникова присоединиться к нашему столику.

Хоть он был мне и неприятен, но я решила, что должен же хоть кто-то в этой гостинице проявить о нем заботу, раз его собственной жене нет до него никакого дела.

Сочников от приглашения отказался, сказав, что он уже два часа как вернулся из больницы, а никак не может отыскать свою жену и поэтому очень беспокоится.

«Вот тебе и здрасьте, – невольно удивилась я. – Бедный муж мучается по поводу исчезновения своей жены, а она преспокойно себе развлекается с любовником, ни от кого не прячась».

Вернувшись к своему столику, я рассказала спутникам о том, что только что узнала.

– Ну и как вам это? – спросила я. – По-моему, это называется «ни стыда, ни совести».

– Совершенно с вами согласен, Оленька, – впервые перешел на неофициальный тон Кряжимский. – Я бы, честно говоря, побоялся показываться людям на глаза, не то что гулять напропалую. Да и вообще, как так можно относиться к собственному мужу?

– Кто это тут говорит о мужьях? – полюбопытствовала внезапно появившаяся Широкова.

Ей, похоже, надоело сидеть в комнате одной и рассказывать о своих переживаниях самой себе.

– Женатые мужчины, Мариночка, это – мертвые мужчины, – напомнил Широковой старую поговорку Кряжимский, прекрасно зная, почему эту особу заинтересовала наша тема.

– А это для кого как, – сразу же парировала Маринка и как ни в чем не бывало плюхнулась на стул рядом с Ромкой. Потом облокотилась на стол обеими руками и приготовилась слушать.

Пришлось мне все же пересказать ей, кто нам попался на глаза на пляже. Маринка только разочарованно вздохнула и сказала: