Стратегическая разведка ГРУ

Болтунов Михаил Ефимович

Понимая, что они не смогу проехать через графство Китсэп на автомашине, русские пересекли его на автобусе, а затем вновь арендовали автомобиль и продолжили путешествие на север. По пути они имели возможность наведаться в район базы ВМС Уйтби Айленд, где проводится обработка секретных методов ведения боевых действий флота и авиации».

Когда в резидентуру доставили текст речи сенатора и офицеры сделали перевод, Сакулькин убедился, что Магнасон, конечно же, не без помощи спецслужб достаточно хорошо отследил маршрут их передвижения.

Действительно, после базы

Уйтби Айленд они поехали в Беллингхэм, потом в Колумбию. Там большое количество дамб, плотин, завод по производству аллюминия. Далее был полет в Такому, один день в Бремертоне. Что ж, сенатор верно подметил, что «ни один человек, который едет в эту живописную местность, не выберет такого места, как Бремертон, так как кроме нашей крупнейшей военно-морской базы там ничего нет».

Следующим пунктом назначения стал Порт Очард. «Интересно, почему два советских военных атташе захотели посетить маленькое местечко Порт Очард, находящееся в 3000 миль от Вашингтона?» — вопрошал сенатор.

Он еще долго перечислял местечки, городки, острова, через которые пролегал путь советских офицеров. Закончил Магнасон свою речь словами: «Определенно, их поездка была самой вызывающей из когда-либо предпринятых поездок по США этой категорией лиц».

Потом оповестил конгресс, что по поводу инцидента обратился с письмом в Госдепартамент, в Министерство обороны, в Министерство юстиции и, конечно же, в ЦРУ.

Разумеется, выступление Магнасона сопровождалось многочисленными публикациями в прессе. Ситуация была неприятная и по оценкам посольства могла закончиться для Федорова и Сакулькина высылкой из США. Однако ничего этого не случилось. Госдеп все взял на себя, правда, закрыл на длительное время штат Вашингтон для посещения советскими представителями.

Однако эта шумиха не остановила разведчиков. Поездки продолжались. Во всяком случае, Сакулькин успел посетить 30 штатов из 50. Понятно, что совершались они не ради американских красот.

Весной 1958 года завершилась первая зарубежная командировка Ивана Сакулькина. Случилось так, что билетов туристического класса не оказалось, и ему было дозволено совершить возвращение из США в Европу первым классом на знаменитом морском лайнере «Куин Элизабет».

Шесть дней пути и корабль пришвартовался во французском порту Шербур. Оттуда по железной дороге в Москву. В Центре Иван Павлович долго не задержался. Уже через полтора года он — помощник, а потом и старший помощник военного атташе в Великобритании. Это будет его вторая командировка. Потом третья и четвертая, опять в США.

По возвращению из последней командировки контр-адмирал Иван Павлович Сакулькин возглавит управление в ГРУ Генштаба.

В 1991 году уйдет в отставку.

Хождение за три границы

В кабинете инженера авиабазы «Анадырь» зазвонил телефон.

— Товарищ старший лейтенант, докладывает дежурный по КП.

— Да, слушаю, — ответил инженер Василий Ловчиков.

— На подлете полк Мясищевых.

— Не понял?

— Вы меня слышите? — дежурный надавил на голос, — через десять минут самолеты будут над нашим аэродромом.

— Да, как же это? — выдохнул в трубку Ловчиков. Трубка молчала.

— Начальнику штаба доложили?

— Пытались несколько раз. Телефон не берет. Дежурный по части не знает, где он.

— Твою

мать! — выругался Ловчиков.

— Даем посадку? — уточнило КП.

— У нас что, есть выбор?

Через десять минут, как пообещал дежурный по КП, первый бомбардировщик М-3 стал заходить на посадку.

Что-то не сработало в отлаженном армейском механизме, произошел сбой. Обещали одно время прибытия, а на деле вышло другое.

В тот день рано утром командир авиабазы вызвал к себе инженера Ловчикова.

— Значит так, — сказал он. — Остаешься за старшего инженера. За меня будет начштаба. Мы летим в Маркино, проверить запасной аэродром. Остальное ты знаешь.

Командир и старший инженер сели в машину, хлопнули дверьми, укатили. К прилету Мясищевых обещали вернуться. Но теперь, судя по всему, вернутся только к отлету. В лучшем случае.

«Ладно, — подумал Ловчиков, — примем. Не впервой».

Действительно, авиабаза постоянно принимала, обслуживала и отправляла самолеты. В том числе и лайнеры гражданской авиации. Правда, такого количества самолетов одновременно авиабаза не принимала никогда прежде. Впрочем, со времен Второй мировой войны и обстановки такой даже в кошмарном сне присниться не могло. Стоял октябрь 1962. В разгаре Карибский кризис.

В середине мая Генеральный штаб разработал план проведения секретной военно-стратегической операции. Название ей дали «Анадырь». Почему «Анадырь», теперь уже трудно установить. Возможно, хотели отвлечь внимание главного противника — США — от броска на Кубу. Ведь переместить предстояло крупную группировку войск, оружия, техники. Что, кстати говоря, удалось сделать весьма успешно.

Впрочем, есть и другое мнение. К началу 60-х годов СССР окружили натовскими базами. Только что в Турции, считай, у нас под носом, установили ударные комплексы средней дальности «Юпитер». А чем могли ответить мы? Да, посуществу, ничем. Ведь неспроста на одном из совещаний самого высокого ранга генеральный конструктор Сергей Павлович Королёв сказал: «На случай ядерной войны оружия у нас нет».

В какой-то мере палочкой-выручалочкой могла стать дальняя авиация, а аэродромом подскока авиабаза «Аанадырь», с помощью которой мы и могли нанести ответный ядерный удар. Самолеты, стартовавшие с ее взлетной полосы, были способны доставить атомное оружие на территорию противника, и потому у базы была своя исключительно важная задача: принять эти самолеты, подготовить их к дальнейшему полету, осуществить заправку топливом, оснастить ядерными бомбами и отправить в дорогу. И вот теперь флагман авиагруппы заходил на посадку.

«Поскольку на меня были возложены обязанности старшего инженера по авиационно-инженерной службе, — вспоминает Василий Ловчиков, — то за прием, посадку самолетов и дальнейшие работы отвечал я. В подчинении — начальник группы и два инженера: по электрооборудованию и по вооружению. Все трое со средним техническим образованием. У меня — высшее, да к тому же я был секретарем партийной организации.

В общем, первый самолет идет на посадку. А у М-3 авиаконструктора Мясищева шасси велосипедное, размещено под фюзеляжем, а также выдвигается из-под крыльев. И надо же такому случиться, у этой машины не вышло колесо из-под правого крыла. Самолет срезал фонари вдоль взлетно-посадочной полосы и вылетел в тундру. А вес-то огромный, 300 тонн. Прибегает начальник группы обслуживания с круглыми глазами: «Что будем делать, инженер?»