Стратегический «Молодец». История железнодорожных ракетных комплексов
Шрифт:
Дата очередного пуска назначалась с учетом многих факторов: сроков, установленных директивными документами, результатов предыдущих пусков, устранения выявленных замечаний; готовности ракеты и наземного комплекса, готовность к пуску полигона в Плесецке и многих других факторов. Непосредственная подготовка пуска предварялась циклом тренировок. В целом она являлась весьма масштабной работой, выполнявшейся специалистами полигонов и промышленных предприятий.
К заседанию госкомиссии представлялись письменные заключения и акты о готовности систем, проведенных испытаниях и их результатах. Заседание государственной комиссии проходило по установившемуся порядку. Вел его Председатель государственной комиссии. Многословие в выступлениях не допускалось. Ответственные по направлениям делали краткие доклады. В конце заседания заслушивалось заключения головных институтов ЦНИИмаш и 4-го НИИ МО. По результатам докладов и представленных документов принималось решение, которое подписывалось всеми членами государственной комиссии или лицами, их заменяющими. У каждого предприятия или воинской части было свое место в зале, без острой необходимости оно не менялось. На заседании присутствовали только ответственные лица. Никакие разговоры, хождения по залу не допускались. По любым техническим вопросам прислушивались к мнению руководителя работ от полигона (генерал-майора Л.И. Долинова) и заместителя технического руководителя от КБ «Южное» (последовательно им были Л.Д. Кучма, С.Н. Конюхов, Л.А. Грибачев). Они, в основном, и осуществляли руководство работами между заседаниями.
Большое внимание уделялось режиму. Ведь все было секретно. В первых пусках серьезно изучалась проблема: утонет в Северном Ледовитом океане выгоревший корпус второй ступени или его украдут американцы. В другом случае Председатель государственной комиссии требовал от многочисленных собравшихся начальников, чтобы доставившие их к месту заседания легковые машины немедленно уезжали. Американские спутники, мол, зафиксируют их скопление, и в США поймут, что близится пуск. Тогда мы над этим посмеивались, а зря. Он был близок к истине. В то же время на заседаниях Госкомиссии перед самым пуском после докладов о готовности ракеты и всех служб спокойно сообщалось, что в район цели (полигон на Камчатке — боевое поле «Кура») прибыл разведывательный американский корабль и находится в дрейфе, ждет пуска. Американский самолет-разведчик «Орион» находится в том же районе, он только что произвел дозаправку и тоже ждет в воздухе. Американцам ведь было интересно узнать результаты испытаний.
При пусках ракеты в зале командного пункта присутствовали строго определенные лица. Обстановка была строгая. Естественно, все волновались, но держали это в себе. За 30 мин до пуска проводилось еще одно короткое заседание. Пуском руководил начальник полигона, в зале, откуда шло управления, находился только боевой расчет, руководитель госкомиссии с его заместителями. Все остальные руководители и специалисты были в соседней комнате, где имелось все необходимое и куда шел репортаж о ходе подготовки пуска и полете ракеты.
Первый пуск ракеты 15Ж44 состоялся 26 октября 1982 г. на полигоне Плесецк. Его можно охарактеризовать как частично успешный — три ступени ракеты отработали нормально, была подтверждена работоспособность системы отклонения головного отсека. Но в ходе дальнейшего полета произошло аварийное прекращение работы ракеты, из-за выхода из строя питателя «О» двигательной установки ступени разведения в начале участка разведения блоков. Но задачи пуска были выполнены, были подтверждены работоспособность систем пусковой установки, решения по минометному старту, систем отделения поддона и минометному разделению всех ступеней ракеты. На «отлично» сработали все маршевые двигатели ракеты. Но самое главное, в условиях реального пуска была подтверждена работоспособность принятого способа управления полетом второй и третьей ступеней за счет отклонения головного отсека.
Второй пуск ракеты 15Ж44, проведенный 28 декабря 1982 г., был полностью успешным. Далее пуски проводились с переменным успехом — из восьми пусков четыре были успешными, а четыре — аварийными.
Каждый пуск был событием, все были на пределе. Вообще, при пуске любой ракеты нервная система подвергается большой нагрузке, а здесь все присутствующие при пуске, а посторонних при пусках боевых ракет не бывает, в деталях знают все риски, потенциально возможные отказы и реально осознают важность происходящего для страны, предприятия и их лично для них. По-моему, несмотря на то, что все держат себя в руках, у большинства дыхание просто останавливается, а сердце набирает запредельные обороты.
Немного легче было тому, у кого его агрегат, система работают в начале полета, после прохождения этого этапа им можно было немного расслабиться. А те, кто отвечают за ракету и комплекс в целом, не дышат до последнего, слушают репортаж и готовы немедленно включиться в анализ ситуации. Все ждут информацию о приходе боевых блоков на полигон «Кура». Напряженная работа по созданию ракеты, комплекса сама по себе постоянный стресс, а при пусках особенно. Не случайно большинство известных автору руководителей-ракетчиков имеют, а многие, к сожалению, уже имели, большие проблемы со здоровьем, прежде всего с сердечно-сосудистой системой.
При положительных результатах пуска было сдержанное ликование. Зачастую далее следовали традиционные мероприятия по снятию стресса. А это было в то время рискованное дело, накатывались безалкогольные времена. Но все было очень умеренно, люди были вымотаны. А многим нужно было участвовать в обработке результатов пуска, делать доклады руководству.
Бывали и аварии. Запомнилась одна из них. В одном из первых пусков ракеты 15Ж44 из-за отказа одного из элементов авионики не произошло запуска двигателя первой ступени, и ракета упала в пусковую установку. Пуск был в темное время. Издалека, с балкона командного пункта это было очень красиво. Нормальная засветка при выбросе ракеты из ТПК. А затем началось необычное. Появились яркие огни, мечущиеся в зазоре между темными, почти черными землей и низкими облаками, что-то яркое летало вверх и вниз. Все это происходило в тишине, звук приходит намного позднее визуальной картины. Было совсем не понятно, что это, так как прошла информация, что пуск состоялся. Действительно, ракета ушла из пусковой установки. Но, увы, недалеко — это была авария. И мы поняли, что вверх летели обломки взорвавшейся ракеты, а потом они раскаленные падали обратно. Потом пришел звук взрыва.
Утром я с Генеральным конструктором КБ «Южное» В.Ф. Уткиным и начальником 1-го Главного управления Минобщемаша СССР В.Н. Ивановым приехал к взорванной пусковой шахте. Она была сильно изуродована, затоплена грунтовыми водами, и они все еще кипели. Столько выделилось энергии. Сильное зрелище. В материалах видеорегистрации потом мы видели, что ракета, падая, вошла больше чем на половину в пусковую установку, потом начала ломаться. Дальше взрыв. Отказавший элемент быстро нашли. Установили и устранили причину. Пуски продолжались. Шахту восстанавливать не стали.
Этот пуск запомнился еще одним. Когда мы, удрученные осмотром пусковой установки после аварии, ехали по дороге через тайгу, машина сделала небольшую установку. Я немного отошёл от дороги и вдруг увидел море грибов. Белые и подосиновики, огромные и просто звенящие от своего здоровья. И в них ни одного червяка. Я не смог удержаться, набрал в обе руки этих здоровяков. Подошел к машине и вижу:
В.Ф. Уткин и В.Н. Иванов тоже не удержались и несут грибы. Буквально за 10 минут мы набрали целый багажник «Волги». Нас немного отпустило. Эти грибы я привез в Москву, уж очень были хороши.