Стратегия блицкрига
Шрифт:
– Ты видел их? – спросил Хорнор.
Гонец кивнул.
– У одного бунчук черно-белый. И на щите дерево.
Барон скрипнул зубами. Мивус! Его герб и его цвета! Ну, тварь! Нарушил договор, привел дружину на чужие земли и разорил поселения. Заставы разрушены, срубы сожжены.
– Сколько ты видел хоробников?
Гонец испуганно посмотрел на барона, неуверенно поднял руку, растопырил пальцы, потом поднял вторую.
– Десять?
Гонец сжал пальцы на правой руке и вновь разжал. Согнул указательный и большой.
– Десять – пятнадцать. – Хорнор нашел взглядом
– Полсотни. Столько граф мог отправить, чтобы пограбили… Если они только за тем пришли.
Сотник осекся, глядя на побелевшего барона.
– Собирай дружину! – рявкнул барон. – Всех конников и четыре десятка пеших! Десять подвод…
Он запнулся, стукнул кулаком по стене и выдал сочную фразу. Нельзя ему ехать! Надо дождаться донесения Луда. Надо проследить за тем, как мелят муку и заготавливают мясо, как засыпают в схроны зерно, как готовят сани, проследить за ремонтом в замке. И скоро ехать за выходом. Тут без хозяйского глаза никак!
Проклятый Мивус, нарочно подгадал момент. Словно у самого забот меньше?! Напасть, когда во всех дворянствах и королевствах идет подготовка к зиме и переработка собранного урожая – самая большая подлость. Но раз напал, надо встретить как следует!
Три десятка воинов хватит барону, чтобы защитить замок и собрать оброк. Плюс еще с десяток новичков, которые только-только пришли в дружину. Они ни на что пока не годны, но уж на стенах постоять и повозки посчитать смогут.
– Бадарс, отряд поведешь ты. Выступите утром. А сейчас пойдем, надо все подготовить.
Барон шагнул к донжону, но сотник его остановил:
– Я этого с собой возьму, пусть покажет дорогу, какой ехал. И расскажет что знает.
Барон с сомнением посмотрел на измотанного дорогой гонца, но возражать не стал. В замке от него проку никакого, а так хоть чем-то поможет.
– Сколько тебе зим?
Тот пожал плечами, уныло бормотнул:
– Батяня сказывал – шестнадцать…
– Будешь делать, что скажут – станешь набольшим вашего двора…
Барон замолчал, думая, что вряд ли их поселение смогут отстроить заново и заселить, но вслух этого не сказал.
– Иди. Тебя накормят и положат спать. Утром рано вставать.
Хорнор кивнул десятнику и тот положил руку на плечо гонца, разворачивая его к себе.
Ночь в замке выдалась заполошная. Горели факелы и костры, ржали лошади, сновали туда-сюда слуги и воины. Кузнецы и мастеровые проверяли подводы, крепили ослабшие ободья колес, смазывали оси, перековывали коней. Барон вместе с Бадарсом и двумя десятниками проверяли оружие и доспехи, кое-что отправили оружейнику.
Кастелян отбирал припасы и фураж. Хотя идти предстояло по своим землям и в каждом поселении сейчас хватало и зерна и мяса, однако надо кое-что взять и с собой. Негоже все у крестьян забирать.
Хорнор строго наказал Бадарсу идти по выверенной дороге, отряд Мивуса перехватить и разбить. Но если те побегут, далеко в земли графа не заходить. Можно налететь на засаду.
– Кого в полон увели, уже не вернешь. А терять еще и воинов я не могу.
Старший сотник кивал. Прав барон. Хоть
– Как графа отгонишь – сразу назад. Но на заставах людей оставь. И пусть смотрят лучше, не то сами лягут, как те…
Барон сдержал гнев, не стал пенять Бадарсу за плохую кордонную стражу, хотя она была на старшем сотнике. Неизвестно, как еще там вышло и почему стражники не дали знак. Только недавно проверяли сигнальные костры, что были сложены под навесом, и сухое запальное масло, спрятанное до поры в запечатанных кувшинах. Поджечь такой костер – дело нескольких мгновений. А дым виден на многие версты.
Этой ночью немного поспали только воины отряда Бадарса. У них впереди тяжелый переход, нужно накопить силы. Да еще отдохнула смена стражи на стене. Ее уменьшили из-за сборов, а в пару к опытным воинам отрядили новичков. Пусть на деле учатся. Да и спокойно пока в этих местах. Некого сторожиться.
Еще спал молоденький гонец. Его рану перевязал знахарь, дал горького отвару, велел смыть грязь и кровь, а потом отправил на кухню, где парень наскоро набил живот. Постелил гонцу в дружинном доме, но он пожаловался на духоту и ушел во двор к стожку сена.
Кто-то из воинов еще посмеялся:
– Сам в срубе спит, со свиньями и гусями в обнимку, а дух хоробный вишь, в тягость!
– Так свинья своя, а обмотки и поршни твои! – подначил другой. – Вот и сомлел паренек.
Посмеялись. Парня все жалели и уважительно говорили о его отваге. Надо же, утек из-под топора вражеского и доложил хозяину, что и как! Такого и в дружину скоро можно, не пропадет!
До самого рассвета на стенах и во дворе горели факелы и костры. Отсветы пламени слепили глаза стражникам на стенах, когда те смотрели во двор. И в кромешной тьме за стенами они ничего толком не видели.
Впрочем, не видели они и кое-чего в самом замке…
Завернутый в клочок окровавленной тряпки камень вылетел из-за стены, прокатился по насыпи и соскочил к воде. Зоркие глаза разведчиков различили мелькание красно-белого комка, а один из них сумел подобрать камень.
Разведчики без шума погрузились в воду рва и быстро переплыли на другую сторону. Так же незаметно они отползали от стены к дороге и к лесу. Немного позже камень попал в руки командира разведэскадрона, а потом и к командиру первого полка. Тот отбросил в угол тряпку и показал камень Бердину.
– Они высылают отряд. Тряпка одна, значит, барон остается замке.
– Другого я и не ожидал, – ответил Василий, глядя на камень. – Хорнор не оставит замок в такое время. Молодец Андем. Не зря его Ирам рекомендовал.
Андем на языке хордингов – шустрый, верткий. Свое имя разведчик из полка Парма оправдывал на все сто. Ростом невелик, тонок в кости, но жилист, ловок и очень быстр. Выносливости в нем на троих, реакция отменная и сметка есть.
Была у Андема еще одна особенность – в свои восемнадцать выглядел он на два-три года моложе. Ясные глаза, детское личико, пушок на щеках. Не поймешь, то ли малолеток-переросток, то ли уже парень.