Стратегия оборотня
Шрифт:
– То есть ты собираешься достичь мира?
– изумилась я.
Только после этого Тай повернулся к нам профилем.
– Собирается. Но это утопия. Люди никогда не пойдут на компромиссы, ведь сару убивали их женщин и детей. Сару никогда не пойдут на компромиссы, потому что люди убивали их женщин и детей. Люди считают сару своей главной бедой, но у сару намного больше оснований считать, что люди лишили их всего. И единственное, чего достигла Рисса - ее не прикончат, когда сару победят. Так что тоже не самый плохой вариант.
– Не утопия!
– упрямо вставила Рисса.
– Самая большая наша ошибка в том, что мы не сделали этого раньше! Кто-то должен стать первым и заявить о возможности мира. И пусть не сразу, но процесс запустится.
Я свою точку зрения не озвучила. Все-таки Рисса оказалась наивной девчонкой, сумасшедшей революционеркой, которая пошла против системы, на верхушке которой взрослела. И она действительно просто бросается лозунгами - ничего не значащими красивыми фразами. Под ними нет никаких оснований. Если представить, как в парламенте обсуждают подобное заявление, то эта сцена даже для комедийного видеофильма не подходит - слишком абсурдна. Во всей Освоенной Территории нет семьи, которая не слыхала бы о жестокости сару. И к своему ужасу я понимала, что как раз жестокость и не была преувеличением. Сложно договориться со старым врагом, но договориться с врагом, который в самой своей сути содержит ярость и сулит проблемы, - невозможно. Выделить сару пару планет - ну да, что может быть проще? А потом ждать, когда в этом секторе разразится очередной массовый конфликт. Но я промолчала - из простого уважения к ее идеализму. Пусть и беспочвенному, но когда есть такие люди, то кажется, что все возможно. Хотя бы через тысячу лет.
Тай Линкер - исключение, в нем не больше половины генов сару, по нему невозможно судить объективно. Однако я и понятия не имела, каков он на самом деле, но то, что способен на жестокость, - уже ясно. Осторожно спросила Риссу:
– А ты видела сару? Настоящих.
– Видела, конечно, - она стала серьезней.
– И что, хочешь сказать, что они такие же, как мы?
– Нет. Они совсем другие. Иначе мыслят, у них коллективное преобладает над личным, четкая военная иерархия. Они совсем по-другому реагируют на все. Но это не значит, что они хуже или лучше нас - просто другие. Нельзя ненавидеть кого-то, не попытавшись понять. А с сару именно это и произошло. Кроме того, никто не берет в расчет, что тысячу лет эволюция не стояла на месте: сару изменились и меняются постоянно, они уже кардинально отличаются от первых оборотней! Но кого это волнует?
Я подумала, потом кивнула:
– Наверное, ты права. Если ты встречалась с ними, тебя не захватили в плен и не убили, то, получается, какой-то диалог все-таки возможен.
– Не совсем так, - она рассмеялась.
– Сару уважают силу: физическую или внутреннюю, неважно. Я пришла к ним первая, без оружия или угроз, для их народа этого достаточно, чтобы принять меня, как свою. Точнее, я вначале обратилась к Таю, когда заподозрила его в связях с преступниками, и пару лет назад он мне все рассказал.
Тай подтвердил с легкой улыбкой:
– Это правда. Рисса уже давно доводила отца идеей, что пора дать оборотням больше прав. Мол, в этом случае они и сами потянутся к легалам. Чуть ли не ежедневные скандалы, когда она доходила до абсурдных требований, которые консул, конечно, даже слышать не мог. Я хоть и считал ее полоумной, но она правильно сказала: мы, сару, не можем не уважать внутреннюю силу. Но нам нужно было переехать на Землю Первую: поближе к скоплению людей, подальше от командора. Рисса и в этом вопросе помогла. Да уже и не посчитать, в скольких мелких вопросах она помогла, хотя я по-прежнему считаю ее полоумной.
Рисса не обратила внимания на похвалу и насмешку, а снова обратилась ко мне:
– Потому и тебе опасаться нечего. Тебя никто не посмеет обидеть, им подобное даже в голову не придет, если ты сама не назовешь их врагами. Сару очень странные: очень опасные, в любой момент будто рванет, но притом именно среди них ты в полной безопасности. Там же тебе поставят укол, после чего ты спокойно дождешься своего Тая, - она подмигнула.
Я не стала спорить, ведь только после отмены связи смогу решить, хочу я дожидаться Тая или вернусь к предыдущим настройкам.
Еще один перевозчик, потом космопорт. Вокруг были оборотни, но ни одного сару. Наверняка это нелегалы, нанятые или добровольно помогающие врагам. Стараясь не смотреть на Тая, чтобы не надрывать лишний раз измученное сердце, я поднялась по трапу космолета вслед за Риссой. Меня даже не интересовало, куда именно мы летим. Тай оставался на Земле Первой... и я не выдержала, посмотрела назад, без труда выхватив его фигуру возле ограждения. И он, словно почувствовав мой взгляд, вдруг отвлекся от своего собеседника и тоже глянул на все еще открытую заслонку.
Я должна лететь с Риссой! На Земле Первой меня рано или поздно поймают, здесь нет лаборатории и подходящих ингредиентов для укола отмены, а самому Таю просто некогда опекать еще и меня. Зато у сару я смогу узнать больше. Только там я наконец-то получу шанс выяснить, на чьей стороне правда. Аргументов остаться не было вообще. И именно тщательно взвесив всю эту тяжелую пустоту, я метнулась к выходу, когда заслонка уже начала закрываться. Спрыгнула на землю, приземлившись на четвереньки и едва не переломав ноги, но побежала вперед. Рисса окликнула, я и не думала останавливаться. Я не хочу его ждать где-то там, не хочу собирать информацию и принимать правильные решения. Если Тая Линкера здесь поймают и убьют, то я буду рядом, чтобы ни секунды не существовать в мире без него.
Я не бросилась ему на шею, остановилась в паре метров. За моей спиной космолет уже шумел, выходя на взлет. Тай проводил его взглядом, потом посмотрел снова на меня. Он не был раздражен, а в глазах сквозила настоящая ирония:
– Очень глупо, Дая.
– Знаю, Тай.
Перевертыш, что стоял с ним рядом, водитель Роб, едва сдерживал смех. И ему это плохо удавалось. Тай же пытался изобразить серьезность:
– Связь сделала из тебя идиотку.
– Как и тебя.
– Сомневаюсь. Я хотя бы немного держал себя в руках.
Притом он улыбался, как будто просто не мог сдержать улыбки. И я тоже невольно улыбалась в ответ.
– Было дело. Ну, тогда я проиграла, если мы соревновались.
– Отправлю тебя следующим рейсом.
– Не отправишь.
– С чего вдруг?
– Забыл, что я чувствую твои эмоции? Ты сейчас рад. О дерьяки... да ты едва держишься, чтобы не схватить меня и не прижать к себе! Сейчас, сейчас... Да, точно, чистый восторг. Поправь, если я ошиблась в терминологии.
Он резко отвернулся, чтобы я не увидела, как он закусывает губу, но улыбку спрятать не успел.