Стратегия одиночки. Книга пятая
Шрифт:
— Без разницы. — Дёрнул плечом, показывая тем самым, что мне не важно, какая будет комната. — Ключ.
— Да, господин, конечно, господин.
Засуетился хозяин постоялого двора, и я порадовался, что не закрепил на груди брошь Знати, его бы, наверное, тогда вообще переклинило. Получив массивный ключ, я щёлкнул пальцами, привлекая внимание:
— И ещё, разбуди меня через два часа после заката и в то же время принеси ведро тёплой воды, тазик к нему и горячего чая. Всё остальное время меня не беспокоить.
— Да, господин. — Кивнул мужичок и, тихо свистнув, привлёк внимание одной из девушек-служек и приказал
Комната, которая мне досталась, и правда была далеко не самой богатой. Зато, к моей радости, чистой. Спартанская обстановка из кое-как сколоченной кровати, одного табурета и грубо сделанной тумбочки мне была не важна, и я не обратил на неё особого внимания. Сложив свои вещи, подпёр дверь тумбочкой, поставил у изголовья копьё, снял сапоги и упал на жёсткую, как моя жизнь, кровать. Закрыв глаза, тут же расслабил тело, провёл небольшую дыхательную гимнастику, знакомую мне ещё со спортивных времён, и спокойно уснул.
Хозяин постоялого двора всё запомнил верно, и меня разбудила молоденькая служка, притащив заодно ведро с тёплой водой и тазик для мытья. После чего спустилась в кухню и принесла мне чаю. Заметив, что я уже мою ноги, девушка предложила помочь с намёком на постель за небольшое вознаграждение, но я ей отказал, просто отослав вниз. После ночи, проведённой с Ариэн, меня сейчас как-то мало интересовали постельные утехи даже с молоденькими, в меру симпатичными деревенским девушками.
Приведя себя в порядок, ещё раз подумал над тем, стоит ли продолжать путь ночью или всё же дождаться рассвета. Мои сомнения развеяло чистое небо и светящая сегодня ярко Сегуна. Подобного освещения мне будет вполне достаточно, чтобы не спотыкаться о неровности дороги. К тому же я чувствовал себя полностью выспавшимся, так что терять время не стоило. Собрав вещи, я без какой-либо спешки спустился вниз.
В это уже довольно позднее время в зале не было столь многолюдно. Большинство караванщиков разбрелись по комнатам, и только два столика были заняты. Один в самом углу, где откровенно напивались два охранника, и второй, самый большой, по-прежнему был занят местными проходчиками. Правда к ним присоединился ещё один человек, который сейчас сидел, уронив голову на сложенные руки. Подойдя к стойке, я постучал массивным и грубым ключом, привлекая внимание хозяина, и когда тот обернулся, потребовал:
— Собери мне еды в дорогу.
— Извините, господин, но все запасы пожра… скушали другие господа. — Он наклонился к одной из тумбочек и оттуда уже договорил. — Я послал за новыми продуктами, но их принесут только перед рассветом, и если господин подождёт…
— Не подождёт. — Отрезал я.
— Тогда осталось только вот это… — И хозяин корчмы выложил на стойку трехкилограммовую головку сыра. — Правда это дорогой сыр, — пряча глаза, сказал он.
— Сколько?
— Пять серебряных.
— Беру. — И смахнул краюху сыра себе в сумку, тут же расплатившись. — Я следую дорогой Сундбада, и она ведёт меня к Гряде Каменных Чудовищ. Я слышал, она где-то рядом?
— Да, господин, милях в двенадцати на юго-запад, за холмами. Это если идти по прямой, по заброшенному тракту. Но вам лучше по тракту не идти до конца, а примерно на середине свернуть.
— Почему?
— Заброшенный тракт ведёт к руинам города Бельгран. — Это название он произнёс словно через силу.
— Бельгран? Никогда не слышал.
И это было правдой. Тот, кто прошлому «мне» рассказывал о Гряде Каменных Чудовищ, ни о каких руинах не упоминал, видимо, не посчитав нужным. Хозяин постоялого двора перегнулся через стойку и зашептал:
— Рассказывают, что ещё до Падения, — мужичок говорил с лёгким придыханием, — жители Бельграна прогневали Эйрата Справедливо Карающего своим миролюбием и негой, — он явно пересказывал слова какого-то барда, — и Эйрат наслал на город свой гнев. С тех пор от города остались только руины, и в ночи, особенно в такой лунной, как сегодня, если подойти к развалинам, то можно услышать, как завывают неупокоенные души. — Он немного отстранился и продолжил. — Мы, местные, туда не ходим и другим не советуем. Да, что мы?! Даже жрецы стараются обходить руины Бельграна стороной. Мой отец мне рассказывал, что когда он был молод, в Бельгран заходил отряд Паладинов! Но и после их ухода завывания неприкаянных душ не пропали. В позапрошлом году сын нашего мельника, молодой и дурной, на спор провёл ночь рядом с руинами… Так вот… Он вернулся седым, и это в семнадцать-то зим! И никогда не рассказывал о том, что там увидел или услышал. — Хозяин постоялого двора сделал шаг назад и закончил рассказ словами, — Так что, если дорога Сундбада ведёт господин на Гряду Каменных Чудовищ, то вам хорошо бы сделать небольшой крюк и обойти развалины стороной.
— Я тебя услышал. — Кивнул я, сохраняя полное спокойствие. Говорить ему, что он своим рассказом только раззадорил моё любопытство, разумеется, не стал. — Не подскажешь, о чём спорят проходчики за столом? — Спросил я, так как разговор за тем столиком и правда перешёл на повышенные тона.
— Не обращайте внимания, господин. Команда господина Гулье постоянно ругается, но вы не подумайте чего плохого, они довольно дружны, и никогда не доставляют окружающим проблем. А то, что в группе занятых одним делом возникают споры, это ж обычное дело.
— Обычное. — Кивнул я. — Пойду поздороваюсь, а то не вежливо.
На самом деле я хотел разузнать о местных данжах, а у кого ещё добыть эту информацию, как не у проходчиков. Подойдя к большому столу, я остановился в шаге от него и привлёк к себе внимание:
— Уважаемые, — когда упорно о чём-то спорящие шёпотом проходчики обернулись ко мне, продолжил, — не расскажите ведомому дорогой Сундбада путнику об этих местах?
Железные проходчики все поднялись со стульев и, поклонившись мне, сели обратно, а один, тот, кого хозяин постоялого двора назвал Гулье, подвинул мне свободный стул и жестом пригласил присесть.
— Рэйвен из Сиэтла, — представился я как можно более неформально и выслушал представление остальных.
Свои имена назвали все, кроме того, что так и сидел, положив голову на руки. Видимо, он был в зюзю пьян и даже не заметил гостя за столом.
А, нет. Заметил.
Поднял голову, встряхнулся и посмотрел на меня чистым, совершенно трезвым, но при этом словно измученным и усталым взглядом. На его груди, поверх гамбезона, расположился знак шерифа. Он собирался что-то сказать, но тут его взгляд упал на мой Знак проходчика, его глаза стали похожи на ромбики, он открыл рот в удивлении, а затем резко вскочил на ноги, опрокидывая стул, на котором сидел, и склонился в глубоком поклоне.