Страж и королева
Шрифт:
— Будешь драться с тем, кто почти в два раза младше или отступишь?
— Тебя отшлепать нужно, а не драться с тобой, — проворчал я, все же отпуская неожиданно молчащую сестру, но перехватив ту за предплечье, чтобы не ушла с триумфом в глазах. Я видел насмешку в ее взгляде. Вот только мне все равно нужны были ответы. — Куда идти к отцу? — спросил я Саелу, как мог спокойно, — Я же не телепат это узнать.
Та снисходительно посмотрела, смиряясь с моей тупостью.
— Он в доме Главнейших. У них там Совет. Так что можешь не торопиться. Скоро он тебя и не ждет. Мама сказала, что после тренировки можно подойти.
Меня охватила ярость. Ведь специально так сказала, будто это срочно! И теперь, пытаясь сдержаться, я отпустил Саелу совсем, и обе засранки тут же пошли к тренировочному полю. Я лишь смотрел вслед, поражаясь, как их не порят каждый день.
— Крутая у тебя сестра, — с легкой издевкой заметил Румей. — И дружит с такой же.
Теперь уже я зыркнул на него со злобой. Сестра и Лира бесили меня все больше с каждым годом. И наверно еще и поэтому я не представлял, как можно любить девушку, если даже в таком возрасте они такие вредные.
— Прибить порой хочется! И связалась с этой Лирой! Та совсем дикая. Добром это точно не закончится! Я уверен! Как отец с матерю не видят?! — сокрушался я, вспоминая, какая сестра еще совсем недавно была милым и пухлым ребенком, которая любила сидеть на коленях и преданно смотрела в глаза. — Ладно, пойдем, обсудим, что я буду говорить Эвер, — сказал я, желая поменять тему и уже направляясь к следующему тренировочному полю, где сидели остальные.
Румей тяжело вздохнул и пошел следом.
Глава 3
Глава 3
Когда мы подошли к своим и тихонько сели в полукруг, я поймал взгляд друга на Эвер. Девушка сидела в профиль и не отрываясь смотрела на поле, где шла рукопашная схватка, а я вдруг понял, что не знаю, как ее расспросить про чувства. От слова совсем. Так был далек от такого, что терялся. Это была та редкая ситуация, чтобы я не знал, что делать и сказать.
— Знаешь, пожалуй, не надо, — вдруг тихо сказал Румей, наклонившись ко мне, — думаю, ты только все испортишь. Я дождусь. Сам поговорю.
— Хорошо, — кивнул я с облегчением. Мне самому уж точно стало легче, что не придется вмешиваться в эту сложную для меня самого ситуацию, когда нужно вызвать на искренний разговор девушку. Сделанное другу предложение помочь все сильнее с каждой минутой тяготило непониманием. Хотя не скажи он этого, я бы искренне постарался исполнить обещание. Вопрос, чем бы все закончилось оставался открытым. Но сейчас внутреннее напряжение ушло, и я полностью погрузился в обучение.
После физических тренировок у нас был урок по зельям и травам, растущим на землях людей, после — проверка знаний Кодекса, потом звездного неба и ориентированию. Конечно, мы все это уже знали, только наставники хотели убедиться, что мы все усвоили на зубок или помочь в том, что давалось тяжелее. В общем, ближе к вечеру я устало плелся к дому Главнейших, еще надеясь, что отец дождался и не очень зол.
«Наверняка думал, что я буду раньше», — вздохнул я, недовольный собой. Но эти чертовы травы тяжело мне давались, поэтому пришлось задержаться. Хотелось все знать идеально.
И вот я уже шел по коридорам здания Совета и искал нужную дверь. Для каждого из семи Главнейших был выделена комната, где тот мог изучать документы, предложения, жалобы и все остальное, что подавали с просьбой рассмотреть обычные граждане страны. Отца выбрали только год назад, но он частенько признавался, что обучать сражаться, да и бороться со злом намного проще, чем заниматься всем этим. Только отказать в оказанном доверии и уважении никак не мог.
— Пап, можно? — спросил я, постучав и сразу открыв тяжелую дверь.
Тот сидел за столом при мерцании лампы от свечи, поддерживаемый магией, и казалось, был рад, что его прервали. Увидев меня, он улыбнулся, от чего шрам на шее от огромных когтей страшного борага совсем рядом с яремной веной показался чуть темнее в свете. Я хорошо помнил рассказы, как он чуть не погиб от этого ранения.
— Арай, заходи! Ждал тебя!
— Да, Саела передала, -скривился я от воспоминания.
Он понимающе ухмыльнулся.
— Почему ты так относишься к сестре? — спросил вдруг отец, всматриваясь, — мы воспитывали тебя в любви к родным. А вы как два грызла.
У меня лишь вырвался вздох. Этих злобных животных не любил никто. Они вообще были неприручаемы, всегда агрессивны и готовы нападать. Сравнение с ними было для меня почти оскорблением. Но как объяснить, что та совершено невыносима, да еще делает это намеренно?!
— Не знаю, но она стала такой выскочкой! Как вы с матерью выдерживаете ее? — не удержался я от комментария.
Отец усмехнулся еще шире.
— Ты забыл, каким сам был в ее возрасте?! Да что там в одиннадцать! Более невыносимого мальчишки пяти лет я вообще не встречал. Так что зря ты так! И потом, ей тоже хочется показать то, что умеет, заслужить доверие и в первую очередь наше признание. А это похвально. Она растет настоящим стражем. В ней, как и в тебе видятся огромные задатки.
— Да, — выдохнул я, вынужденный согласиться, но это не меняло собственное мнение о сестре и девушках вообще.
Но вдруг в момент лицо отца изменилось, став серьезным и даже словно грустным.
— Но я позвал тебя не за этим.
Непроизвольно я вытянулся на этот голос и отца и в то же время Главнейшего, молча и с почтением ожидая причину приглашения.
— Сегодня ночью ровно при восходе двух светил будет Церемония, — сказал отец, пристально смотря.
Он изучал меня долгим пронзительным взглядом, прекрасно зная, как я ждал этого, как стремился, а может, как боюсь до сих пор. Мое сердце в этот миг заколотилось так, будто я из всех сил бегу на крутую гору, а вершины все нет.