Страж ночи
Шрифт:
Может быть, Челестине сейчас необходимо проявить о ком-го заботу».
Вспыхнул фитиль и к острому запаху каких-то химикатов добавился запах горящего жира.
Челестина подняла лампу повыше, и в это время взгляд гостьи упал на что-то, лежавшее под столом. Кожаная сумка. С печатью дожа! Та самая, что была у Даниэле Моро в ночь убийства?»
Лаура похолодела и подняла голову.
— Так вот, что касается царапины… — Челестина повернулась.
В руке она держала остро заточенный нож.
Сандро
Убиты трое мужчин, а тронувшаяся рассудком молодая послушница покончила с собой. Опасность угрожала самому дожу Венеции. Андреа Гритти пришлось подвергнуться унижению на глазах всей знати.
Только мысль, что впереди его ожидает ночь блаженства, не позволяла Сандро отчаяться.
Он еще раз перебрал все факты, пытаясь докопаться до сути. Для чего Магдалена убивала? Чтобы заложить взрывчатку на судно. Но для чего уничтожать столько людей, если она хотела смерти лишь своему отцу?
Теперь Сандро знал наверняка, что именно Магдалена предупреждала его через львиную пасть. И оба раза речь шла о Лауре! Но зачем тогда нанимать браво, если послушница не желала ей зла? Зачем сообщать о «Буцентавре» и тут же бить его по голове? Нет, что-то не сходилось. В этой цепи не хватало нескольких звеньев.
Все оставалось полнейшей загадкой, ключ от которой Магдалена унесла с собой в другой мир.
Из раздумий Сандро вывел звук шагов. Он поднял голову и увидел направляющуюся к нему высокую фигуру.
— Доктор Марино, — Сандро встал, приветствуя вошедшего.
Карло Марино поклонился. Он был явно взволнован, но в то же время не решался заговорить.
— Мой господин… что касается жертвы…
— Вы имеете в виду покончившую с собой молодую женщину?
— Дело в том, что она… не женщина. Я решил, мне нужно сообщить вам об этом.
Сандро пристально посмотрел на него.
— Простите, я не совсем понял…
— Магдалена была рождена мальчиком. Осмотрев тело, я пришел к выводу, что имела место кастрация.
Холодный ужас коснулся сердца Сандро.
— Вы говорите… — на голове Стража Ночи зашевелились волосы.
— Магдалену воспитывали как девочку. А… э… операция дала ей гладкость кожи, вялость мускулов…
— Кастрация была осуществлена при рождении, так вы утверждаете?
— Или вскоре после него.
Сандро почувствовал, как немеют пальцы. Значит, Магдалена действовала не в одиночку, а заодно с матерью.
И Лаура сейчас у Челестины.
В наступившей тишине замок двери щелкнул, будто зубы скелета. Челестина положила ключ в карман, потом медленно повернулась к Лауре.
— Чтобы никто не мешал, — объяснила
От охватившего страха Лаура не сразу обрела дар речи.
— Так это вы все придумали? Но зачем же возлагать всю ответственность на дожа? Ведь он ничего не знал о том, что у него был ребенок?
— Его пренебрежение родительскими обязанностями еще можно было бы простить, но я не могла простить кое-что другого.
— Мне показалось, он с горечью говорил о вашей любви, — Лаура пыталась выиграть время. Может, Сандро надоест ждать и он придет за ней?
— Когда я поняла, что ношу ребенка Андреа Гритти, — проговорила Челестина, — он уже отправился воевать. Что-то связанное с соляными копями, если мне не изменяет память. Я решила обратиться к его отцу. Мне было известно, что он могущественный человек, но насколько жестокий, конечно, я не знала.
— Жестокий? Он отказал вам в помощи?
Лицо монахини искривилось в жуткой гримасе.
— Он сказал, что встретится со мной на борту галеры. Я поверила и пришла. Самого дожа не было. Но его лакеи ждали меня. Тридцать один человек.
Лаура едва удержалась от стона.
— Нет, о Боже!
— Да. Трентуно. Такое наказание старший Гритти определил для меня только за то, что я посмела любить его сына. Они все были там, мужчины, изнасиловавшие меня в ту ночь.
— Где? Где они были? — ошеломленно спросила девушка.
— На «Буцентавре». Я так устроила.
Только теперь Лаура стала понимать. Это Челестина внесла изменения в список приглашенных. Каждый из ее мучителей получил вызов, в чем монахиня убедилась лично.
— Я бы убила их всех по одному, но это было слишком рискованно. Меня могли схватить прежде, чем все будет закончено.
— Понимаю. Но ведь и других, ни в чем не повинных людей, тоже убили вы?
— Да.
— И… изуродовали их?
— Так и должно поступать с мужчинами. Со всеми. Даже с этим Гаспари, юнцом-наборщиком. Его не было среди моих обидчиков, но моя ярость настигла и его. Ты только подумай! Их было тридцать один, а я ждала ребенка. Несомненно, именно испытания той ночи и послужили причиной того, что ребенок родился уродом.
Лауре было жалко Челестину, ведь она сама в подобных же обстоятельствах пережила ужас, беспомощность, унижение и гнев.
— Челестина, но зачем вы наняли браво? Я же ни в чем перед вами не виновата.
— Ты не желала пользоваться моими кремами и снадобьями.
Лауру затошнило.
— Так… они были отравлены?
— Да.
— Но почему? Челестина, вы же были мне как мать!
— Ты не хотела понять, что не должна была совать нос в это дело, ты все время мешала. Я готовилась к мщению долгие годы и не могла допустить, чтобы кто-то встал у меня на пути. И потом… — глаза монахини затуманились, — была еще Магдалена…