Страж Огненной пасти

Ваганова Ирина Львовна

– Точно он? – Маулия сдерживала желание броситься на площадь, чтобы встретить Фатлина первой. – Хорошо разглядели?

– Да! Точно! Конь серебряной масти в поводу, ни у кого такого нет. И костюм тот, в котором его высочество уезжал.

– Хорошо, Отти, получишь платок в подарок.

Принцесса величаво пошла по дорожке. Глядела прямо перед собой, но почти ничего не различала из-за глупых слёз. Площадь наполнял многоголосый шум. Здесь собрались едва ли не все жители замка. Протолкнуться сквозь толпу было бы непросто, но перед принцессой Ниатии народ расступался,

не приходилось даже просить. С каждым шагом Маулии свободное пространство вокруг неё расширялось, а сама она всё больше волновалась.

Наконец, увидела расстеленный прямо на камнях площади ковёр с переносным троном, где восседал Юстин Рааш. Его величество гордо вскинул голову, взгляд устремил на ворота замка.

Королева стояла рядом, она взглянула на Маулию и изобразила улыбку. Её высочество присела в низком реверансе и встала с другой стороны от Юстина. Тот поднял руку, площадь притихла. Люди замерли, боялись спугнуть ожидание неосторожным шорохом.

Застучали подковы по брусчатке, эхо отозвалось в арке надвратной башни. Тут же эти звуки перекрыли восклицания толпы. Принц шагал, высоко задрав подбородок, напряжённо изучал встречающих, как будто те были ничтожными мухами у ног птицы, носящей корм для своих птенцов. Правой рукой его высочество держал поводья, а левой – огромную клетку с чёрной птицей.

Конь необыкновенной серебряной масти выглядел неухоженным и уставшим. Шерсть обычно сверкала, но теперь её скрывала засохшая грязь, а хвост и грива висели слипшимися жгутами.

– Что с ним? – едва слышно спросила королева, – Фатлин постарел за день лет на десять.

– Боится выволочки, – ответил Юстин, – это я ему, пожалуй, устрою.

– Тс-щ-щ. – Её величество глянула на Маулию, вдруг невестка услышала то, что ей не предназначалось.

Девушка смотрела на принца, как зачарованная. Тот что-то сказал слуге, который уводил коня, и, не выпуская из рук клетку с вороном, пошёл к отцу. Маулия искала в лице жениха те черты, которые понравились ей при знакомстве, и не находила. Фатлин щурился, невозможно было понять, куда направлен взгляд.

Встречу на площади устраивали, когда от визитёра ждали объяснений или оправданий. Юстин сердился на сына за самоуправство: пригласил в замок невесту, а сам исчез. Принцу следовало просить позволения вернуться. По протоколу провинившийся вставал на одно колено, склонял голову и двумя руками протягивал королю плеть. Сила ударов зависела от вины. Королева увидела потускневшего, хмурого, измученного сына и шепнула:

– Ваше величество, умоляю: один лёгкий удар, мальчик осунулся, посмотри.

Юстин сохранял непроницаемое выражение лица. Слуга на медном подносе подавал плеть, но принц скользнул мимо. Слуга потерянно тянул символ раскаяния спине его высочества. Толпа удивлённо замерла, королева часто задышала, Король побагровел, и только Маулия, которая не разбиралась в тассийских условностях, улыбалась жениху.

Принц едва заметно кивнул в сторону трона:

– Устал. После поговорим.

Обогнул королевскую чету и зашагал дальше. Стражники не видели происходящего

из-за толпы, они распахнули двери и салютовали его высочеству. Так и не получив высочайшего прощения, принц проследовал в свои покои.

Сын перед слугами и придворными показал неповиновение, Юстин еле сдерживал гнев. Он жестом приказал всем расходиться и, не поворачивая головы, сказал супруге:

– Осунулся, говоришь… Помягче с ним, просишь…

Королева сжалась, приподняв плечи:

– Не понимаю, что происходит.

– Ведёт против меня игру. До вечера жду объяснений. До вечера, так ему и передай. – Его величество обернулся к Маулии, которая по-прежнему стояла рядом и нервно теребила кружева подола. – Что вы с ним затеяли?

– Ваше величество, – сипло заговорила невеста, – письмо от Фатлина я показала вам, больше ничего не получала и не видела его после помолвки. Когда бы мы затеяли?

– Ловка. Ловка! – Король порывисто встал, резко развернул супругу за локоть и повёл её к дверям.

Маулия застыла. Вокруг неё суетились слуги. Одни уносили трон, другие скатывали ковёр. Принцесса мешала им, но не замечала этого.

– Ваше высочество, – попыталась вывести госпожу из оцепенения Роуза, – пойдёмте в покои, вдруг жених захочет навестить вас.

– Да, конечно, – согласилась Маулия, хотя равнодушие, с каким Фатлин прошёл мимо на неё, заставляло усомниться.

10. В покоях принца

Хаген Хорас – а это был он – вошёл в покои его высочества Фатлина Рааша и огляделся.

– Посмотри, дорогая, здесь мы будем жить. – Шагнул к занавешенному окну, резким движением отодвинул штору и поставил клетку в нишу. – Подождём, пока самодовольный индюк Рааш уступит нам трон.

Лучи клонящегося к закату солнца ласкали мебель светлого дерева, узорчатый паркет, гобелены, которые изображали сцены охоты и битвы, коллекцию клинков на стене. Поддельный принц подошёл к высокому зеркалу в массивной медной оправе и встал подбоченясь:

– Как тебе новая внешность?

Ворон издал резкий звук, схожий с треском сухой ветки, когда её ломают о колено. Хаген продолжал любоваться отражением:

– Лицо широковато, пожалуй, – потёр щёку, – бороду отпустить, что ли? Волосы зачем он стрижёт? Густые, жёсткие… Я бы отращивал. А? Согласна, дорогая? Волосы лучше отрастить.

Ворон снова гаркнул.

– Вот и я говорю, так надоел парик. Ладно, посмотрим.

За дверью шумели. Хаген отошёл от зеркала и крикнул:

– Кто там возится, заходи.

В комнату просочился худощавый камердинер принца.

– Это я, ваше высочество, позвольте…

– Что мнёшься? Говори!

– Его величество изволит пригласить вас на ужин.

– Скажи, устал. Не приду. – Хаген с удовольствием заметил, как вытянулась физиономия камердинера. – Да. Ещё. Один человек помог выбраться из болота, куда меня загнали бандиты. Хочу на службу взять. Зовут Регнер. Предупреди охрану, пусть пропускают.

Тощий судорожно кивнул и спросил:

– Как быть с батюшкой? Осерчает.