Страж
Шрифт:
Когда Берард Первый в сопровождении гвардейцев посетил пленника, он приказал перевести его в апартаменты в королевском дворце. Ровно месяц Жерар находился между жизнью и смертью. Однако раны телесные – это не порча, которую нельзя снять, пока не найден тот темный, что ее наложил. С ними мастер Бенедикт умел справляться, хотя задача была нелегкой даже для него. Тут сыграли свою роль и стальной характер, и сильный организм, и воля к жизни, поддержанные искусством лекаря.
По прошествии месяца барон Гатине, который все это время находился под охраной гвардейцев короля, наконец
Из этой затянувшейся истории сэр Жерар, барон Гатине, вышел овеянный славой верного подданного короны, несгибаемого человека, над которым не властен ни палач, ни темный мастер. Да-да, прознали и о том, что на барона пытались навести порчу, но все старания темного оказались напрасными.
Вот уже многие годы Жерар продолжает заниматься тем, чем занимался всегда. Раны зажили окончательно, и он стал так же крепок, как в былое время. Осталась заноза, обида на короля, но он безжалостно ее давил. Он служил не конкретно Берарду Первому – он по-прежнему служил своему сюзерену. А также другу, взирающему на происходящее с небес, и Несвижу. В первую очередь – Несвижу.
– Барон, пора принимать лекарство.
Появившийся в кабинете молодой мужчина держал в руках небольшой серебряный поднос, на котором стоял кубок, накрытый салфеткой. Мужчина был одет самым обычным образом – облегающие крепкие ноги лосины, высокие сапоги. Из-под расстегнутой кожаной куртки выглядывала белая рубашка. Самый обычный молодой дворянин, волочащийся за женскими юбками. Таких хватает вокруг. В основном это младшие сыновья, у которых лишь две возможности обрести благосостояние и обеспечить себе старость – либо удачно жениться на деве или вдове с богатым приданым, либо поставить на доблесть и завоевать себе свое будущее. Впрочем, все они предпочитали использовать сразу оба способа, увеличивая шансы на удачу.
– Волан, убери от меня эту гадость. Неужели ты не можешь использовать какое-нибудь заклинание, поводить надо мной руками и немедленно излечить?
– К чему злоупотреблять жизненными силами? Ты и без того потерял лет десять, когда над тобой трудился мастер Бенедикт, вытаскивая с того света.
– Уж не ты ли пытался меня туда спровадить?
Все правильно, это был тот самый темный мастер, который за плату пытался зачаровать Жерара, а позже наслать на него порчу. Когда заговор раскрылся, ему без труда удалось замести следы. Темные вели скрытный образ жизни, даже наниматели толком не знали, с кем имеют дело. Однако ему не повезло (или, наоборот, повезло, это с какой стороны посмотреть) предстать в камере перед бароном с открытым лицом.
Ну откуда он мог знать, что чары не подействуют на Жерара? Он хотел умертвить страдальца, но ему не позволили: заговорщики все еще не теряли надежды разговорить упрямца. За остальных мастер не
После раскрытия заговора Волан поспешил покинуть королевство, но судьбе было угодно столкнуть их с бароном нос к носу в одном неприметном провинциальном городке в королевстве Мгалин. Барон и не подумал мстить. Напротив, он предложил защиту и посильную помощь. Вот уже несколько лет он держал свое слово, а темный мастер оказывал услуги. Они даже стали несколько дружны.
– Ты все еще дуешься, – вскинул брови мастер. – Зря ты это, право слово. Я тогда просто отрабатывал заплаченное мне золото.
– А теперь?
– Ты же знаешь, меня с тобой связывают куда более прочные узы, чем золото.
– Ага, все пытаешься понять, что это за порода людей такая, на которых ни чары, ни порча не действуют, но зато целительское искусство – очень даже.
– Не все дурное столь уж плохо. Например, зачаровав человека, можно обезболить любую рану.
– Ты еще про пользу порчи расскажи.
– Тут пользы никакой, если только для соперника. Барон, я вижу, ты стараешься заговаривать мне зубы, пока питье не остынет. Ты же знаешь, что после этого оно станет негодным и мне придется все начинать сначала. Не люблю что-либо переделывать.
– Слушай, ты бы туда хоть меду добавлял.
– Не вредничай, как маленький ребенок. Давай пей, обещаю – на этот раз сразу полегчает.
– Опять обманешь, – махнул рукой Жерар.
– Обману, – легко согласился Волан. – Простуда, даже запущенная, – не тот случай, чтобы прибегать к жизненным силам. Эдак ты быстро разбросаешься.
– Ну тогда давай я просто отлежусь. – В голосе барона промелькнула надежда. А что тут поделаешь, питье и впрямь отвратное.
– Каждый день болезни отрицательно сказывается на моих трудах. Мне и без того за эти годы удалось вернуть тебе только пять лет из отобранных мастером Бенедиктом. Пей. Мне уже нужно бежать, молодка совсем заждалась, а я тут теряю время с упрямым стариком.
Глядя на эту картину, можно подумать, что беседуют два сверстника. Но на деле это, конечно, не так. Волан более чем в два раза старше Жерара. Вот так вот. С этими мастерами никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
Питье все же было опрокинуто вовнутрь. Правда, после этого барон еще некоторое время боролся с позывами желудка исторгнуть из себя столь неудобоваримое пойло. Но после некоторой борьбы он все же вынужден был смириться, и барон наконец облегченно вздохнул.
– Послушай, а девок ты тоже зачаровываешь?
– Вот еще! – возмущенно фыркнул мастер. – Нет, в молодости я этим, разумеется, грешил, но потом понял, что это дурь и, если хочешь, самое настоящее изнасилование. Так что уже с очень давних пор я предпочитаю добиваться ласки. Лишь тогда она чего-то стоит. Ну и уважение к самому себе растет.
– Понятно. Ладно, иди к своей зазнобе, а то еще решит скользнуть к кому другому под бочок.
– Только еще один вопрос. Ты обещал изловить оборотня. У меня есть парочка идей, но для экспериментов нужен живой оборотень.