Страж
Шрифт:
Дамас и Морель кивнули в знак того, что правила поединка ими уяснены полностью и более никаких вопросов к суду они не имеют.
– Всё готово, святой отец! – возвестил запыхавшийся стражник, ввалившись в зал суда, – площадь оцеплена.
– Отдай ему свой меч, – судья указал стражнику на Дамаса, и, подождав пока тот подпоясается, хмуро добавил, – к Оружию! И да поможет Вам Бог!
– И как это должно выглядеть, святой отец? – спросил Гуго. – Милостивый государь, не соизволите ли вступить в ряды новоявленного рыцарства Храма Господня? Так что ли?
– Почти, – кивнул священник, – не забудь
Впереди на городской площади гудела, переговариваясь меж собой, толпа горожан. Из соседних домов и проулков к месту общего столпотворения спешили опоздавшие, на ходу сокрушаясь своей нерасторопности (народу собралось уже много и разглядеть, что происходило на площади, не представлялось никакой возможности). Городские мальчишки с ловкостью кошек штурмовали соседние деревья, крыши и вывески торговых лавок, чтобы занять выгодную, для обозрения происходящего, позицию.
– Чего там, малец? – спрашивал какой-нибудь бедолага, безнадёжно опоздавший к началу события и которому ничего не было видно из-за спин более везучих зевак.
– Известно, чего! – важно ответствовал сорванец, опасно раскачиваясь на вывеске мясной лавки (как он туда забрался было совершенно неясно). – Судебный поединок!
– А кто? Кто с кем бьётся-то? – с надеждой спрашивал бедняга.
– А я почём знаю? – отвечал тот. – О! Выходят!
– Кто? Кто выходит-то? – чуть не плача вопрошал страждущий, – ну не молчи, стервец!
– Не мешай, дядька! – с видом чрезвычайно занятого человека, отмахивался от него мальчишка, – самому интересно!
– Я тебе заплачу! – осеняло «дядьку». – Только ты рассказывай!
– Деньги вперёд! – уже заинтересованно отвечал юный делец.
Несчастный, конечно же, принимая все грабительские условия сделки, подкидывал монету вверх, где её ловко подхватывала рука маленького торговца.
– Выходят двое, – честно отрабатывая «заработок», начинал рассказывать мальчишка, – Господи Иисусе! Это ж наш Капитан!
– Уууух! – только и мог отвечать бедолага, рисуя в воображении картину происходящего…
С трудом протиснувшись сквозь плотные ряды горожан (недовольные столь наглым поступком зеваки, с гневом было собирались преподать урок учтивости, но увидев перед собой высокого статного рыцаря в полном вооружении и следовавшего за ним монаха уважительно расступались) Гуго и Бернар заняли удобное место на краю «арены», с интересом разглядывая виновников столь занимательного действа.
– Ого! – воскликнул Гуго. – Да это же наш старый знакомый!
Бернар кивнул.
На «арене», обнажив мечи, стояли, склонив головы, Морель и Дамас. Между ними, вознеся взор к небесам, судья произносил молитву (для кого-то явно последнюю). Закончив, он осенил их крестным знамением и склонившись в смиренном поклоне отошёл на безопасное расстояние.
– Отдаю правосудие в руки Господа Нашего! – насколько мог громко, провозгласил судья. – Начинайте!
Тотчас меч Мореля просвистел снизу-вверх, норовя рассечь подбородок соперника надвое. Впрочем, этот коварный, в своей неожиданности, приём не возымел никакого успеха и даже более того – на мгновение предоставил на обозрение противнику совершенно
«Squalimbro» 9 , – отмечал он про себя и машинально делал шаг в сторону, – «Punta riversa » – шаг влево и меч проходит мимо, – «Fendente », – шаг вправо и меч, просвистев мимо, увлекает за собой его владельца, заставляя его чуть не падать.
– Дерись, трус! – силы оставляли Мореля и он, красный и потный, остановился, тяжело дыша.
– Пока что я жду, когда вы соблаговолите начать драться, – невозмутимо ответил Дамас, – драться, мсье, а не изображать здесь танцы.
9
– здесь и далее названия ударов в Болонской системе фехтования
– Танцы, говоришь! – ярость наполнила Мореля новыми силами, и он ринулся на противника, выбрасывая меч вперед.
«Imbroccata», – пронеслось в голове Дамаса и он, пропуская кровожадную сталь мимо себя, коротко ударил клинком в место сразу за гардой, туда, где рука Капитана сжимала рукоять.
Меч, звонко бряцая, заскакал по брусчатке.
Зрители затихли. Было слышно, как на крышах домов воркуют и хлопают крыльями вездесущие голуби.
Морель с искренним недоумением смотрел на свою правую руку. Пальцев на ней не было. Они лежали на мостовой, будто кто-то рассеянный их случайно обронил.
– А-а-а-а! – заорал Морель, падая на колени.
Словно опомнившись от этого безумного крика, брызжа во все стороны, хлынула кровь.
Очнулась от оцепенения и толпа. Грянувший многоголосый ликующий вопль совершенно заглушил стенания поверженного.
Судья, не предпринимая даже попыток перекричать беснующуюся толпу, молча подал знак одному из стражников. Тот, подбежав к Морелю сзади, ловко накинул ему на шею петлю и, упершись ногой в спину, затянул её. Вопль толпы усилился многократно. Орали все: от мала до велика. Слов было не разобрать, но и без того было ясно, чего надо всем этим людям.
Закон есть закон и казнь ждала каждого кто проиграл судебный поединок. И толпа требовала «правосудия». Здесь и сейчас.
Дамас поднял руку с мечом вверх, призывая к тишине. Удивительно, но толпа сразу же смолкла, безоговорочно подчинившись. На этот раз тишина была абсолютной: голуби, испугавшись неожиданно громкого вопля, поспешили убраться прочь за городские стены, где и кружили теперь в нерешительности.
Стражник, тащивший Мореля на верёвке по направлению к деревянной балке, торчавшей из стены ближайшего дома (виселицу, ввиду стремительности развития событий, соорудить не успели) остановился, попеременно поглядывая то на судью, то на победителя.