Страж
Шрифт:
После того как я нашел тело Хартвига и вернулся в деревушку, Карла на постоялом дворе уже и след простыл. Много позже я был рад этому обстоятельству, потому что наша встреча могла закончиться очень скверно для нас обоих. Старина Карл это прекрасно понимал, потому и исчез.
В письме, которое он передал, магистры предлагали нехитрый выбор: или немедленно вернуться в Арденау, где мне придется предстать перед судом, обвиняющим меня в несоблюдении интересов Братства и попытке нарушить его благополучие, или отправиться в
У меня и раньше были трения с частью совета по простой причине – они чванливые ублюдки, слишком зажравшиеся и не желающие входить в положение тех, кто носится по странам и рискует своей шкурой.
– Не спи и займись завтраком. – Шуко, болтавший ложкой в тарелке улиточного супа, отвлек меня от тяжелых мыслей. – Наслаждайся едой, пока есть такая возможность. Скоро запасов в городе не останется, и будем готовить ворон.
– Я надеюсь убраться из Солезино гораздо раньше. – К еде я приступать не спешил.
Цыган разочарованно вздохнул, откусил порядком черствого хлеба и сказал с набитым ртом:
– Все в руках Пауля. А зная учителя Рози, могу сказать, что он и с места не сдвинется, пока поблизости есть хоть одна темная душа. Так что скорее Солезино вымрет, чем мы отсюда уберемся.
Я взял кусок сахара, отправил его за щеку.
– К середине дня ты пожалеешь, что голоден, – посулил мне страж.
– К середине дня я пожалею, что сыт, – возразил я.
Он рассмеялся и отстал от меня.
– Что будете делать?
– Мы с Рози проверим кафедральный собор. На хорах появилась какая-то дрянь. Надо разобраться с ней, пока не пострадали последние из священников.
– Кто у них теперь за главного?
– Капеллан из соборного пареклесия. [26] Самая высшая должность из всех оставшихся, – сказал Пауль, входя в залу. – Ты готов, Людвиг?
– Вполне.
– Тогда бери Шуко и отправляйтесь в госпиталь. Узнайте, чем можете помочь лекарям.
26
Вспомогательная часовня, пристраиваемая к основному храму.
– Что?! – вскричал цыган, поднимаясь со стула и разом забыв о супе. – Я никуда не пойду без Розалинды!
– По счастью, не ты здесь командуешь, – равнодушно ответил Пауль. – Рози сегодня идет со мной.
– А что она думает об этом?
– В отличие от тебя – не спорит. Послушай, – смягчился он, – я говорил с капелланом. То, что поселилось в Санта-Мария-дель-Фиоре, не по зубам одному. Здесь нужна крепкая пара. Ты часто неуправляем, а с Людвигом я раньше никогда не работал. Он известный одиночка. Я знаю, как действует Розалинда, потому что сам ее обучал. Поэтому сегодня она идет со мной, а вы с Людвигом отправляетесь в госпиталь.
– Если ты считаешь, что дело серьезное, не лучше ли нам всем отправиться в собор? – спросил я.
Он задумался на мгновение и с видимым сожалением покачал головой:
– Я обещал лекарям помочь. Им и так тяжело, откладывать больше нельзя. Не беспокойся, мы справимся. А вы вычистите госпиталь.
Пауль свистнул Тигра и ушел. Шуко, не сдерживаясь, начал ругаться. Я не знал цыганского, но, судя по выражению его лица, сейчас звучали сплошные проклятия. Когда проклятия закончились, он швырнул полупустую тарелку с супом в стену.
Я ему не мешал. Пусть выпустит пар прежде, чем начнется работа. Наконец, Шуко немного пришел в себя и, все еще злобно ругаясь, подхватил со стола фальчион.
– У тебя есть оружие? – хмуро спросил он у меня. – В городе небезопасно.
– Рейтарский палаш на седельной сумке. Пойду схожу за ним.
– Я сейчас спущусь, только поговорю с Розой.
Я прошел по пустому дому, слыша, как единственный из оставшихся слуг гремит посудой. Пауль сидел на крыльце, курил трубку, рассеянно поглаживая Тигра по голове.
– Он перестал кипеть? – спросил у меня страж.
– Да.
– Шуко слишком вспыльчив.
– Ты всегда относился к нему с предубеждением.
Он затянулся, выпустил дым:
– Да. Этот парень – несдержанный дурак, которому случайно достался дар, иначе он бы давно уже угодил на костер во время очередного погрома. Цыгане притягивают тьму, тебе ли этого не знать.
– Любой притягивает тьму, если совершает зло. Так учат нас на проповедях.
Пауль внимательно посмотрел на меня, хмыкнул:
– Ты несколько изменился за те четыре года, что мы не виделись.
– В чем же?
– У тебя появились весомые аргументы в спорах.
Я рассмеялся, пожал плечами и направился в конюшню. Палаш лежал на сумках, я взял его, пристегнул к поясу. Прямой клинок с односторонней заточкой был средней длины. Мастером в фехтовании меня не назовешь, шпагу и рапиру терпеть не могу и вряд ли выстою против настоящего маэстро, но в уличной рубке смогу себя защитить. Участие в нескольких военных кампаниях во времена моей молодости преподало мне пару неплохих уроков боя.
Когда я вернулся к крыльцу, Пауль и Розалинда уже уходили, а Шуко, напряженный и взъерошенный, провожал их злым взглядом.
– С ней все будет в порядке, – успокоил я его.
– Конечно, будет. Потому что иначе я его убью.
– Надеюсь, ты этого ему не сказал.
– А стоило бы. Ладно. Пошли в госпиталь.
Госпиталь находился за Керениским холмом, там, где Месола расширялась перед самым впадением в море. Он прятался среди кипарисов и платанов, в старом квартале, совсем недалеко от полуразрушенного стадиона, помнившего другие народы, населявшие эти земли задолго до того, как появился современный Солезино. Госпиталь организовали монашки из ордена урсулинок еще в те благословенные и светлые времена, когда орден был влиятелен, и никто не помышлял о том, что его уничтожат за пару дней, обвинив женщин в плотских утехах с Дьяволом и отправив на костер несколько тысяч несчастных.