Страж
Шрифт:
Сетх не знал, стоит ли ему обидеться или посмеяться над ее нападками на его семью. Честно говоря, он сам питал к ним только ненависть и презрение, хотя...
– А когда ты в последний раз наведывалась в свой пантеон?
– Мы сейчас говорим не о моем пантеоне. Мы разве этим заняты? Нет. Мы оскорбляем твой!
Сетха определенно забавляла эта ситуация.
– Ну, только до тех пор, пока мы это не изменим... – Это вернуло их к началу разговора. Сетх мгновенно посерьезнел. – Он, правда, твой отец?
– Да... и ты
Сетх не представлял, почему считал ее странные и туманные угрозы смешными? Разве что, они были весьма творческими.
Отмахнувшись от этих «угроз», Сетх вернулся к одному моменту в ее тираде, который привлек его внимание.
– Почему ты мне рассказала, если это секрет?
– Ты заклеймил меня шлюхой. Кстати, спасибо на добром слове. Безумно рада, что ты внимательно слушал и делал конспекты на уроках доверия, которому я тебя пытаюсь научить.
Его накрыло новой вспышкой гнева. Сетх терпеть не мог, когда ему приписывали то, чего он не говорил. Он всегда высказывался прямо, так что незачем перекручивать смысл сказанного.
– Я не называл тебя шлюхой.
– Ты это подразумевал.
– Ничего подобного.
– Значит, нет? – Она запрокинула голову, и Сетх увидел, насколько Лидия сердита. – Тогда я хочу, чтобы ты прокрутил в голове все сказанное тобой и тщательно обдумал. Представь, что слышишь со стороны этот разговор, и передай мне смысл сказанного. И если на любом языке это не прозвучит как клеймо шлюхи, тогда я ничего не понимаю о жизни.
Ее слова были вполне обоснованы, но Сетху не хотелось этого признавать.
– Мы можем вернуться к моменту до ссоры.
– Ты немножко опоздал, дружок. Тебе стоило подумать об этом, прежде чем открывать рот.
И она в гневе стала показывать ему что-то на языке жестов.
Он попытался проследить за ее движениями и понять, но для него они казались полной бессмыслицей.
– В один прекрасный день мне стоит изучить этот язык. – Хотя он вроде разобрал ее последний жест. – А ты уверена, что сможешь, особенно после всех наших подвигов? Конечно, я не возражаю и с радостью ублажу тебя.
Брезгливо фыркнув, она слезла с кровати и пошла в ванную, хлопнув напоследок дверью.
Сетх не смог сдержаться и крикнул ей вдогонку:
– Так значит, мне не стоит одеваться до твоего возвращения?
Лидия высунула голову из-за двери.
– Знаешь, ты мне больше нравился грозным... и молчаливым.
С этими словами она снова хлопнула дверью.
Это заявление мгновенно вернуло его к жизни в Азмодеи, и всю веселость как ветром сдуло. В каком-то смысле казалось, что с тех пор прошла целая вечность.
А с другой стороны, ничего никуда не делось. Мучительная рана по-прежнему болезненно пульсировала и ныла.
Хотя существовала одна
– А я себе тогда не нравился, – тихо прошептал он.
Сетх предпочитал разговаривать, даже скандалить, чем волочить то жалкое существование.
Сраженный мрачными мыслями Сетх лег на кровать, пропитанную сладким ароматом Лидии. Ему тоже стоило сходить в душ, вот только не хотелось смывать с себя неповторимый запах драгоценной женщины.
Еще нет.
Он просто хотел лежать и наслаждаться ее ароматом, сколько мог. Сетх поднял с пола свою рубашку, которую Лидия скинула после их вылазки на кухню за едой.
Рубашка тоже пахла Лидией. Сетх поднес ее к носу и вдохнул в ту самую секунду, как Лидия вернулась.
Она сморщила носик от отвращения.
– Ну, по крайней мере, ты не обнюхиваешь у себя интимные части тела.
Странное высказывание, суть которого ускользала от него.
– Что?
– Ничего. Но если ты проделаешь такой номер с моим бельем, мне будет очень противно. Не знаю, позволю ли я к себе прикасаться после такого. Так что предупреждаю на всякий случай.
Теперь он точно об этом не забудет. Он и не планировал таким заниматься, но все же. Ему не хотелось как-то злить ее.
– Есть еще правила, о которых мне следует знать?
– Ночью опускай сидение унитаза и не ешь последнюю чипсу. Никогда.
– Первое я понял, а второе – нет.
Маахес забыл дать ему знания об этом.
– Хорошо. Придерживайся этих правил, и мы отлично поладим.
Она прыгнула обратно на кровать.
– Ты все еще злишься на меня?
– Ага. И, наверное, буду еще какое-то время. Ты и правда считал меня настолько распутной? Будто я смогу подставить одного мужчину под удар, а потом взять и переспать с его мучителем?
Этот вопрос загнал Сетха в ловушку. За это время он кое-что узнал о Лидии: один неверный ответ, и она разнесет его в пух и прах.
А если он чем-то взбесит ее, то она не позволит ему к себе прикасаться.
Ни один из вариантов Сетха не устраивал.
– Честно, зная, что он твой отец, меня удивляет, как ты вообще со мной переспала, – ляпнул он, прежде чем сумел прикусить язык.
Лидия еще сильней скривилась. Он никогда не научится останавливаться вовремя.
– Ты невозможен! Клянусь, ты перенял навыки общения от обезьяны.
Краска сошла с лица Сетха, словно она влепила ему пощечину. Он вытащил наушники из ушей и положил айпод. А потом молча подошел к окну и уставился на океан. Полностью обнаженный, и его это явно не волновало. Уверенная поза, руки скрещены на груди.
Лидия еще не привыкла к прекрасному без единого шрама или изъяна телу… и полному отсутствию у Сетха какой-либо скромности.
Она смотрела на него, и сердце бешено колотилось в груди. Лидия не понимала, что его так ранило. Она поднялась с кровати и подошла к нему.