Стражи Армады. Генезис зла
Шрифт:
Димыч целый план разработал. Стратег. Мысль у него была такая – устроить меня в охрану на периметр этой Зоны. Я ведь отслужил в армейке – считай, военный, на хорошем счету, без залетов. Должны взять. А я по-свойски буду Димыча за периметр пропускать. Добычу – пополам. Заживем! Он всегда так говорил – «заживем». А Марта его постоянно переспрашивала с такой обидой вроде: мол, а сейчас что же, не живем? А он неизменно отвечал: «существуем». Заживем. Ага, как болячки на заднице.
Мы с женой помозговали чуток и согласились. Димыч, рассуждали мы, свой человек, как брат, на него можно
Поехали. Устроились. Сначала в комнатушке какой-то поселились убогой, с тараканами размером с чернослив. Они ночью стрекотали, не давали спать. Марта их жутко боялась. Они ее, впрочем, тоже. Как увидит рыжего усатого, такой визг поднимет, что они в панике кидаются врассыпную, от страха в стены головами биться начинают, лишь бы укрытие поскорее найти. Хохма!
Я в военкомат сразу местный пошел, потом в милицию – работу искать. Везде отказ. Димыч подключился. Уж какими путями – не знаю, но устроил. Охранником на периметр, как и говорил. И понеслось.
Первый месяц я осматривался. Изучал – как, что, кто главный, где могут словить меня. Потом, как их кухню узнал всю, так начал Димычу свиданки с Зоной организовывать. Поначалу немного боязно было, все-таки серьезное нарушение. Там вообще все, что связано с Зоной, на особом контроле было.
Димыч надолго туда уходил. На неделю. На две. И возвращался всегда потрепанный, побитый, но довольный, как кот с гуляний. И всегда с артами, с артефактами по-нашему. Толкал их какому-то мутному мужику и получал деньги пачками. Хорошо мы зажили. Буквально через месяц мы с Мартой уже коммуналку поменяли на собственную квартиру.
Димыч начал подтягивать и других людей. Говорил, что нанимает тех, кто вместо него ходить в Зону за артами будет. Самому, дескать, уже не солидно как-то в грязи и пыли копаться. Я ему пытался втолковать, что борзеть-то тоже не надо, но он не слушал. Ему деньги голову вскружили. Ну да бог ему судья. Я о другом в тот момент думал. У меня Марта на пятом месяце уже была, мы кроватку начали присматривать, коляску, вещи детские. Это самые светлые и счастливые дни были.
А потом меня поймали.
Напарника моего заболевшего сменили каким-то солдатиком с другого поста. Хитрое такое лицо у него было, крысиное какое-то. Так эта паскуда сразу прилипла ко мне с расспросами, мол, что да как устроено. А когда я, под предлогом необходимости посетить туалет, пошел подчиненного Димыча пропускать за периметр, так этот солдатик тут и вылез как черт из табакерки и всех нас с потрохами сдал.
Дело завели. Грозил мне срок нехилый. Но удалось с одним знакомым – мы с ним вместе в одной части служили – замять вопрос. Квартиру продать пришлось. Уволили меня, конечно. Марта говорила: не страшно, что без жилья остались, главное, что я на свободе. А мне как ножом по сердцу: ей рожать скоро, а у нас угла своего нет.
Пошел к Димычу. Давай, говорю, нанимай меня к себе, ходоком в Зону. А что делать? Семью кормить надо.
Как первый раз в Зону ходил – про то отдельная история, целой книжки не хватит все рассказать. Чего я там только не насмотрелся. Сейчас, конечно, понимаю, что мне еще повезло:
Наладилась у меня новая работа. Димыч ворчал, но арты принимал исправно.
Марта вот только ругалась. Не нравилось ей это мое новое занятие. Предчувствие, говорила, у нее нехорошее. Пугала ее Зона. Кошмары снились. Конечно, я понимал беспокойство жены. Ей рожать скоро, а она одна дома неделями сидит. Кому такое понравится? В Зону ведь сходить на денек не получится, это тебе не курорт.
А однажды подфартило мне по-крупному. Я «барбарис» раздобыл. Это такой арт, который на черном рынке стоит уйму денег. Отдал его, значит, Димычу, чтобы тот продал. Рад был как ребенок, уже думал, как деньги тратить буду. Размечтался, ага. А тут друг приходит и говорит, что с «барбарисом» накладочка вышла.
Удалось ему продать этот арт за большие деньги одному очень солидному дядьке. А оказалось, что «барбарис» этот якобы поддельный. Да не может такого быть! Как так? А Димыч говорит, что сам не понял, что произошло. В общем, этот дядька объявил на нас охоту, настоящую, мать его, охоту, как на кабанов, и нам, мол, надо немедленно убираться из города. На время, пока шумиха не утихнет. Серьезно все завертелось. Предложил он Марту оставить дома, учитывая ее положение, да и мешаться, говорил, будет, а ее же все равно никто не знает, нигде не засветилась, самим же нам надо на дно залечь. Ненадолго, может быть, на неделю. Переждать, пока там ребята Димыча не утрясут вопрос.
Я, признаться, испугался тогда. Не за себя даже. За Марту. Она ведь уже с приличным животом ходила, ей нервничать нельзя было… А тут мы со своими новостями. Конечно я понимал, что ей нельзя было про все это говорить. Она бы сразу переживать начала.
И я согласился. Собрался быстро, попытался объяснить Марте уклончиво, что надо мне на какое-то время уехать по делам. Да разве ее проведешь? Она сердцем почувствовала неладное. Сразу в слезы. Сказала, что поедет со мной. Встала в дверях и стоит. И никакие уговоры и доводы ей нипочем. А что я ей, дурехе, сделаю? Она с детства такая упертая была: стоит на своем, и никак ее не переубедить. Уж я ей и так, и эдак объяснял, до самой ночи. Про охоту, конечно, не говорил, врал про срочную командировку. А она – нет, и все.
Взял ее с собой… Никогда себе этого не прощу!
А потом…
Потом авария была. Мы в машине ехали, я за рулем сидел. Неслись на бешеной скорости. Ночью. Тормоз не сработал. В кювет улетели. Машина вдребезги, а Марта… Марта…
Тритон затих. Закрыл руками лицо и долго молчал. Потом произнес не своим голосом:
– Марта умерла. Ребенок тоже. Я остался один.
Глава 12
Ворон шел по следу.
Сломанные ветки, примятая трава, отпечатки подошв на земле – ошибки тех, кто решил поиграть с ним в догонялки. От него еще никто не уходил.