Стражи Хейвена
Шрифт:
— А у де Виттов коммерческое предприятие, а не богадельня, — добавил чей-то холодный голос.
Все трое собеседников повернулись навстречу командиру охранников. Он резко остановился и смерил всех по очереди недобрым взглядом. Здоровенный, широкоплечий и мускулистый, он выглядел бы весьма грозно и внушительно, если бы не униформа — бананово-желтый мундир с отделкой кроваво-красным кантом, увенчанный роскошным плащом лилового цвета. Бедняга здорово напоминал ходячий синяк.
— Привет, майор Фой, — проворковала Мистика. — Чудесный костюмчик.
— Поверь, —
— По-моему, у меня сейчас сетчатка сгорит, — проворчал Хок.
— Чшш! — цыкнула на него Фишер. — Что тебе от нас надо, Фой?
— Майор Фой! Здесь командую я и не советую вам забывать об этом!
Он обвел гневным взглядом капитанов, которые все еще не нашли в себе сил поднять на него глаза, боясь рассмеяться. Майор громко засопел.
— Де Витты понимают, что эта работа не из тех, что привыкли выполнять городские стражи. Поэтому, дабы… подсластить пилюлю, де Витты всемилостивейше уполномочили меня заверить всех вас, что в конце дня будет выплачена существенная премия. Очень существенная.
— Взятка, — хмыкнула Фишер. — Почему я не удивляюсь?
— Мы ее не примем, — заявил Хок.
— Погоди, — молниеносно отреагировала Фишер. — Мы еще не слышали точной цифры.
— Нам не нужны их кровавые деньги, — уперся Хок.
— Слушай, нам все равно придется выполнять эту работу, и, готова спорить, никто больше не откажется.
— Лучше не спорь, — произнес новый голос поблизости.
Констебль Мердок с младшим братом патрулировали доки. Хок и Фишер немного знали их по совместной работе над несколькими делами. Старший брат стоял лицом к лицу с майором Фоем, сердито глядя тому прямо в глаза. Младший, как всегда, маячил рядом.
— Ни я, ни мой брат не станем участвовать в этом, — заявил Мердок. — Мы местные. Выросли в Крюке Дьявола. Наш старик работал в порту, пока не помер, надорвавшись. Некоторые из забастовщиков — наши друзья, или соседи, или родственники. Мы не поднимем оружия против них. — Он смерил майора гневным взглядом. — И не мы одни такие. У твоих хозяев не хватит денег, чтобы заставить нас сражаться против своих.
— Может, до драки и не дойдет, — предположил Хок. — Если одного нашего присутствия окажется достаточно…
— Они будут драться, — вздохнул Мердок. — И ты это знаешь. Им больше ничего не осталось.
— Мы закон, — медленно произнес Хок. — Нам не полагается выбирать, какие законы поддерживать, а какие — нет.
— Смешно слышать это от тебя, капитан, — фыркнул констебль. — Всем известна твоя репутация. Ты гнешь и ломаешь закон каждый день.
— Во имя справедливости.
— А здесь где справедливость? — бросил Мердок и повернулся к младшему брату. — Пойдем отсюда. Мы уходим.
— А если вас уволят? — спросила Фишер.
Констебль спокойно пожал плечами:
— Тогда присоединимся к бастующим. И когда здесь в следующий раз вспыхнут беспорядки — а они вспыхнут, могу вас уверить, — вы сможете увидеть и наши лица. И что вы будете делать тогда, капитаны?
Он не стал дожидаться ответа. Братья направились к выходу из двора. Никто не попытался остановить их, но никто и не последовал за ними. Майор Фой начал изрекать нечто язвительное, но под тяжелым взглядом Хока слова замерли у него на языке. Он внезапно вспомнил о каких-то неотложных делах, которые ждали в другом месте, и отправился их искать, стараясь не торопиться слишком откровенно. Фишер хмыкнула и, убрав руку с меча, взглянула на мужа:
— А Мердок кое в чем прав. Где справедливость в том, что мы делаем здесь?
— Не знаю, — отозвался Хок неожиданно очень усталым голосом. — Я хотел бы уйти отсюда вслед за ними, но… закон в данном случае совершенно ясен. Массовому насилию не место в деловых спорах. Если мы останемся, может, нам удастся не позволить насилию выйти из-под контроля. Порой приходится выбирать меньшее из двух зол. Но никто не говорил, что оно должно нам нравиться.
Гул разговоров между стражами стих, когда де Витты вновь появились на своем балконе. Как намекнул Фой, они начали с обещания выплатить солидную премию после окончания работы. Большинство стражей радостно закивало. Раздались даже одобрительные возгласы.
— Забастовщики отказались подчиниться нашим законным требованиям покинуть порт, — произнес Маркус де Витт. — Вы заставите их уйти любыми средствами.
— Соблюдайте осторожность на территории гавани, — добавил Дэвид. — Некоторые строения не совсем безопасны.
По толпе пробежал злорадный шепоток. Де Витты, похоже, совершенно не уловили иронии, заключенной в последних словах.
— Исполняйте свой долг, стражи, — произнес Маркус. — Город нуждается в вас.
Раздалось еще несколько возгласов, но большинство стражей просто повернулись и покинули мощеный двор, направляясь к докам.
Первый свет наступающего дня медленно расползался по территории порта. Стражи шагали вниз, к гавани — навстречу бастующим. Красные полосы почти исчезли с небосклона. Легкий туман, поглотив жемчужно-серым облаком корабли, стоящие в гавани, обернулся вокруг двух противоборствующих сторон, отрезав их от остального мира. Как будто ничто в мире больше не имело значения, кроме одного: что станут делать докеры и стражи. Они оказались в обособленном маленьком мирке, где некуда спрятаться от жестокого столкновения, с каждой секундой становившегося все реальнее и неизбежнее.
Земля содрогалась от грохота множества подкованных сапог — стражи надвигались на докеров. Рабочие смолкли, но не сделали ни одного движения, выдававшего бы их намерение отступить или сдаться. Они стояли плечом к плечу, с безмолвной решимостью на лицах. Стражи резко остановились в нескольких шагах от них, И долгое-долгое мгновение обе стороны просто стояли и глядели друг на друга. И те, и другие сжимали в руках оружие.
Хок в гуще коллег-стражей нервно поправил топор. Даже сейчас несколько спокойных слов могли бы остановить кровопролитие. Маленькие уступки с той и с другой стороны, пара жестов доброй воли — и надвигающегося кошмара можно было бы избежать. Но компромисс никого не интересовал.