Стражи последнего неба
Шрифт:
Он прибыл на военной галере под командованием Синана, ближайшего сподвижника покойного Хайраддина Барбароссы. Помимо этого, Синан был славен и тем, что силой оружия изгнал из Триполи рыцарей-иоаннитов, после чего они несколько лет назад укрепились на Мальте.
В порту галеру встречала многочисленная толпа — горожане, торговцы, моряки. И разумеется, представители местных властей — как турки, так и греки. Охрана, впрочем, близко толпу не допускала и бдительно следила. Слишком многие — и в Европе, и в самом Стамбуле — грозились убить ближайшего советника султана Селима. Правда, еще ни одна
Он выслушивал витиеватые речи, благосклонно кивая — уже немолодой человек, сохранивший, однако, безупречную осанку, позволявшую с одинаковой ловкостью носить любой наряд. Эту осанку, равно как и его манеры, некогда старательно копировали при королевских дворах Европы — тех самых, где его теперь столь же старательно проклинали. Султан Селим даровал ему титул, который в Европе переводили как «герцог Наксоса и восьми островов», сам же он, как и его соплеменники, предпочитал титулование «Наси» — князь.
Обводя взглядом собравшихся, герцог увидел одного человека из тех, что не подпускала охрана. Впрочем, он и не пытался приблизиться. Этот человек был примерно ровесником герцога, но выглядел значительно старше. Вообще, пусть он и не был оборванцем, но в целом являл прямой контраст красивому и элегантному советнику султана. Долгополый кафтан выцвел и залоснился до полной потери первоначального цвета, облезлая шапка надвинута на изрезанный морщинами лоб. Борода, некогда рыжая, а теперь сильно поседевшая, выглядела ржавой, длинный крючковатый нос нависал над оттопыренной нижней губой. Казалось, невозможно представить себе более разных людей, чем герцог и этот старик.
И все же было в них нечто общее.
Всего лишь на миг встретились их взгляды, и герцог чуть заметно кивнул. После чего старик в потертом кафтане исчез в толпе.
Витиеватые речи продолжались во дворце, но ни пиршеств, ни празднеств за ними не последовало. Герцог предпочел отложить их до прибытия адмирала Ульдж-Али, бейлербея Алжира. Именно Ульдж-Али, бывший когда-то калабрийским монахом по фамилии Оччали, в прошлом году отбил Кипр у венецианцев. После этого папа Пий объявил крестовый поход против турок, и, хотя крестоносцы не спешили выступать, Ульдж-Али, герцог Наксосский и Синан решили собраться, чтоб обсудить дальнейшие действия на море.
Так что вместо пиршества герцог Наксосский скромно отужинал в обществе одного капитана Синана. А когда стемнело, он покинул дворец через потайную дверь. Одет он был как простой моряк, лишь саблю, более привычную и турецким, и европейским мореплавателям, заменяла шпага — все-таки его с юности, проведенной при дворе императора Максимилиана, обучали обращению с этим оружием.
Роскошный сад, заложенный еще при Катерине Корнаро, долгое время пребывал в дикости и запустении, правда, последний наместник приказал привести его в порядок, но благоустройство не успели довести до конца.
Давешний старик ждал его за оградой.
— Шалом, адон Иосиф, — сказал он.
— Шалом, мар Шилох.
Дальнейший разговор происходил на ладино — языке, родном для них обоих.
— Может быть, не стоило тебе, господин, покидать дворец? Это слишком опасно.
— Я видел много опасностей. К тому же, — Иосиф Наси усмехнулся, — Синан наверняка позаботился об охране. Пройдемся.
Они свернули к набережной; Иосиф — небрежно положив руку на эфес шпаги, Шилох — пригнув голову и как бы скособочившись, точно стремился стать невидимым.
— Сколько лет мы не виделись, реб Шилох? Двадцать пять?
— Больше. Нынче двадцать седьмой год, как твоя семья покинула Венецию.
— Да? Признаюсь, не считал. — От тривиальных замечаний на тему «как летят годы» герцог воздержался.
— Как здоровье донны Рейны, да живет она сто двадцать лет? — вежливо осведомился Шилох.
— Благодарю, хорошо. А как твоя дочь?
Шилох остановился.
— Как я понимаю, князь, с любезностями покончено и мы перешли к делу?
— Да. Но я тем не менее рад был бы слышать, что Джессика жива и здорова.
— Это так. Она сейчас в Мессине, ждет от меня известий. Мы решили, что до твоих дальнейших указаний нам пока лучше не встречаться.
— Мы обсудим это.
Ночь была лунная, но даже если головорезы Синана и шли вслед за герцогом, разглядеть их не было никакой возможности — бывший пират хорошо натаскал своих парней.
Иосиф Наси уселся на парапет, укрепленный мраморной глыбой с какой-то греческой надписью — наверное, уцелела с византийских времен. Шилох встал перед ним.
— Я никогда не видел твою дочь, — медленно произнес Иосиф. — Она родилась много позже моего отъезда. И я не вправе был требовать от нее той же службы, что и от тебя. И тем более — таких жертв. Ибо сдается мне, ее жертва много больше, чем твоя. Ты всего лишь рисковал жизнью — как и все мы. Она пожертвовала своим честным именем.
Шилох мрачно кивнул.
— Да, община отслужила по ней поминальную службу, как по умершей. Но у нас с Джессикой не было иного выхода. Наши противники должны были доверять ей настолько же, насколько ненавидят и презирают меня. Подумать только — предать и обокрасть отца, отречься от веры — это у них почитается за деяние, достойное похвалы, даже за геройство! Ты прав, господин, — мне было легче. Я должен был всего лишь быть осмеян и обманут. Ведь те, кто хотят обманывать, сами без труда будут обмануты, а те, кто смеется над другими, становятся посмешищем. — Он говорил с ядовитой горечью, какой никогда не чувствовалось в речах герцога. — Что ж, я согласился подыграть в их фарсе, прикинувшись именно таким, каким они хотели меня видеть.
— Венецианцы совсем не изменились с тех пор, как я жил в этом городе, — негромко отозвался Иосиф Наси. — Все те же интриги и страсть к предательству. Это и вправду смешно.
— Было бы смешно, — резко сказал Шилох, — если бы они не оставляли за собой столько трупов.
— Тем больше оснований гордиться сделанным. Мы неплохо потрудились, мар Шилох. Подумать только, они сами убрали единственного человека, который мог помешать султанской эскадре высадиться на Кипре! Конечно, это потребовало немало времени и усилий. Сначала заронить в нужные головы мысль о замене опытного полководца на ничтожного Бассанио. Потом подстроить этому мужеложцу выгодную женитьбу, чтоб у него были средства на взятки. Внедрить в его окружение твою дочь…