Стражи времени
Шрифт:
Фадеев и Поливайко недоумённо переглянулись.
— Не думайте, я не брежу, — Сергей, лежавший на разобранном сидении, попытался приподняться на локте, — и ещё, мне нужна подробная документация по атомной бомбе. Чертежи, схемы, расчёты, я обещал тамошнему полковнику МГБ, это всё очень важно!
— Лежи, Сергей, ранен ты. Тебе покой и уход нужен, — Фадеев смотрел на Воронцова с опаской, — не расходуй силы зря.
В кармане генерала тренькнул мобильник.
— Алло! Жалко! Ну что же, все мы смертны, — сказал
— Что стряслось? — поинтересовался Валов, не отрывавший взгляда от дороги.
— Старик Бородин пятнадцать минут назад помер, на своей квартире преставился, — генерал скорбно покачал головой, — мы у него дома засаду держали, думали, вдруг, кто из того времени заявится. Он, вроде, сидел себе как обычно, в уголке. А потом, ни с того, ни с сего, дёрнулся, кровь горлом пошла. Наши «Скорую» вызвали, они приехали, а он уже Богу душу отдал. И Сергей вернулся, и Бородин помер. Засада больше не нужна, я её снял.
— Бородин, там меня спас! — Сергей почти терял сознание, — Он потому и умер здесь, что там меня спас ценой собственной жизни! Понимаете?
Поливайко приложил руку ко лбу Воронцова.
— Жар у него. Бредит Сергей, — академик озабоченно посмотрел на часы, — поднажми Максим, еле тащишся!
Да я и так лечу, как сумасшедший, максимум выжимаю! — обиженно проворчал майор. — Через пять минут прибудем.
Фадеев нажал кнопку на мобильнике.
— Приёмный покой? — генерал говорил тихо, стараясь не потревожить заснувшего Воронцова. — Готовьте каталку, капитан у нас ранен. Наверное, операция понадобится срочная.
Капитан спецподразделения «Хронос» Сергей Воронцов пришёл в себя на следующий день. Сергею повезло, врач, удаливший пулю, сообщил ему, что жизненно важные органы не задеты. Ещё через четверо суток, пренебрегая советами медиков, Воронцов покинул госпиталь. Написание подробнейшего рапорта заняло ещё два дня. Беседы с руководством спецподразделения — еще сутки. В получении и передаче необходимой Язёву документации капитану Воронцову было отказано. Но отправиться и объясниться с полковником, Фадеев своему сотруднику разрешил.
В назначенное Язёвым время Воронцов был у Парка Культуры и Отдыха. Сергей прождал полковника с семи до девяти часов вечера, но тот не появился. Набрав домашний номер Язёва, Воронцов долго слушал длинные гудки и, не дождавшись ответа, вернулся к центральным воротам парка.
Он уже собирался уходить, как, вдруг, его внимание привлекла семейная пара. Невысокая светловолосая женщина в синем платье и статный мужчина в форме подполковника пехотных войск вели маленькую веснушчатую девочку с белым бантом в косичке. Девочка звонко смеялась и висла на руках у родителей.
— Ты кто такой, дядька? — обратилась девочка к Сергею, едва поравнявшись с ним.
— Извините, пожалуйста, — подполковник развёл руками, — ребёнок, что возьмёшь?
— Ничего, — враз охрипшим голосом ответил Сергей, — я всё понимаю.
Подполковник купил девочке мороженое и, весело смеясь, семейство удалилось в направлении станции метро.
«Бабушка с дедом и мама маленькая на прогулке в парке были» — наконец, вспомнил фотографию, висевшую в маминой комнате, Сергей.
Развернувшись, Воронцов направился к границе временного перехода и успешно преодолел её.
— Тебя подвезти, Серёга? — верный друг Макс Валов тревожно взглянул на Воронцова. — Встретил своего полковника?
— Нет, — Сергей отрицательно помотал головой.
— Может, оно и к лучшему? — спросил Валов, запуская двигатель новой иномарки, купленной недавно в кредит. — Послушай, стучит, а, Серёг, стучит?
— Не знаю, по-моему, не стучит, — пожал плечами Воронцов.
— Переодеться тебе надо после перемещения, — напомнил Валов, — вещи твои в микроавтобусе.
Сергей послушно переоделся. Валов всё ещё ждал его.
— Поехали, Серёга, слабоват ты ещё после ранения, — Макс участливо положил руку на здоровое плечо друга, — приходи к нам в гости в выходные. Жена мясо под майонезом запечёт. Как ты любишь.
— Приду, — Сергей закурил, — слушай, Макс, не помнишь, когда контейнер из-под Минина и Пожарского извлекали, он столько же, сколько и мой весил?
— Ну и смеху же с этим контейнером было, — оживился Валов, — мы ночью, когда ты в госпитале был, приехали, якобы «Мосреставрация» работы по ремонту постамента проводит.
— И что? — заинтересовался Воронцов.
— А там, перед въездом на Красную площадь, активисты движения «За исторический облик столицы» собрались, они думали, что мы памятник Минину и Пожарскому переставлять будем под покровом ночи, представляешь? Машину нашу пропускать не хотели, на силу пробились. Ну и извлекли Язёвский контейнер всё, как ты говорил, сделали.
— А сколько он весил? — поторопил друга Сергей.
— На три грамма меньше, чем твой контейнер, — ни секунды не раздумывая, ответил Валов, — я ещё запомнил, «Динамо» три банки сухих в тот день от «Локомотива» получило, а у нас разница в весах контейнеров — три грамма. Понял?
— Понял, — кивнул Воронцов, — ты езжай, Макс, я пешком пройдусь, свежим воздухом подышу. Башка, чего-то гудит.
— Ладно, — Максим сел в машину и уехал.
Сергей медленно побрёл к метро. Доехав до нужной станции, он поднялся наверх и через несколько минут подошёл к дому, в котором после войны проживал полковник со своим семейством. Будучи тогда совсем новым, теперь дом заметно обветшал. Фигурки по краям крыши. Комсомолки и молодые рабочие выглядели уже не так задорно и боевито, как в далёком сорок шестом году.