Стражи земель. Доспехи демона
Шрифт:
Тунгдил снял тиониевый доспех и остался в коричневой кожаной подстежке, вышитой рунами и письменами. Теперь гном казался плотнее, в волосах просвечивала седина. Каштановые кудри липли к голове — Тунгдил смазывал их жиром.
— Ты все время на меня пялишься. — Златорукий перестал жевать.
— Вряд ли меня можно в этом винить, — рассмеялся Равнорукий, потянувшись за кружкой пива. — Я не видел тебя двести пятьдесят солнечных циклов!
— И теперь за один вечер ты хочешь наверстать упущенное, прожигая меня взглядом? — лукаво осведомился гном. Подхватив кружку, он уже хотел чокнуться с Боиндилом,
Бешеный удивленно опустил кружку.
— В последний раз, когда мы виделись, ты осторожно обращался с алкоголем.
— Осторожно? — Тунгдил осекся, но потом его лицо прояснилось. — А, я понимаю, о чем ты. — Схватив кружку друга, он осушил все до дна, не успокоившись, пока последние капли не стекли ему в рот. Отерев пену с подбородка, гном громко рыгнул. — Было дело… — Он ухмыльнулся.
Смерив Книгочея взглядом, Боиндил прищурился и расхохотался.
— Вот таким ты мне нравишься! — Он просиял. — Раз такое дело, скажи: как тебе мои дочери и сыновья? Года вас ведь уже познакомила, верно?
— Все очень похожи на отца. И это комплимент. — Тунгдил улыбнулся. — Серьезно, ты можешь гордиться ими. Прости, что я не запомнил их имена. Но у одного твоего сына и одной дочери есть способности к магии, как и у Годы. Так сказала твоя жена. Бывает же такое! Двое мальчишек, те, что посильнее, выглядят как настоящие воины. Они владеют боевыми искусствами как гномов, так и убариу, это даст им преимущество в бою. Извини, что говорю тебе такое. — Гном смутился. — Но трое остальных твоих детей… несколько выбиваются из общей картины…
— Что ты имеешь в виду? — опешил Боиндил.
— Мне очень жаль говорить тебе… — Златорукий с трудом подбирал слова. — Но все они… — Он обеспокоенно нахмурился… — Все, понимаешь… Они намного лучшие каменотесы, чем ты! Они великолепно владеют своим ремеслом! — Тунгдил расхохотался, увидев выражение лица друга.
— Шути-шути. — Боиндил вздохнул с облегчением. Он был счастлив. — Даже передать не могу, как я рад твоему возвращению. Вначале я поверить не мог в то, что это ты. Ты казался таким… злым, когда стоял во главе войска чудовищ. Словно ты был одним из них. — Он напряженно ждал, что Златорукий ответит на это.
Тунгдил опустил глаза, коснувшись левой рукой золотой повязки.
— Многое произошло с нашей последней встречи, Бешеный, — тихим голосом ответил он. Веселье на его лице сменилось грустью. — Я многое пережил, и это изменило меня. — Златорукий посмотрел на товарища. — И прошу простить за то, что покажется тебе странным в моем поведении. Ты усомнишься во мне…
— Я? — рассмеялся Боиндил. Выглянув в коридор, он отдал приказ солдатам принести бочонок пива и бутылку водки. Не зря гномья поговорка гласит: «Горевать и вспоминать лучше с пивом в руках». — Как бы я мог…
— Ты усомнишься во мне, Боиндил, — прошептал гном. — И когда-то я действительно стоял во главе войска, которое ты видел.
Не зная, что ответить, Бешеный промолчал.
Тунгдил глубоко вздохнул, словно воспоминания причиняли ему физическую боль.
Друзья молча дождались пива и водки, так же молча наполнили кружки.
— Я совершал такое, Равнорукий, что ты не поверил бы мне, если бы я рассказал. Никто не поверил бы. Никто, кто был знаком с прежним Тунгдилом. Но чтобы выжить по ту сторону барьера, выжить в моих отчаянных поисках выхода из преисподней, приходилось совершать ужасные поступки, — севшим голосом произнес гном. Его взгляд опустел, словно Златорукий смотрел в какой-то иной мир. — Есть существа, друг мой, которые пытают своих жертв. Чтобы победить их, нужно стать хуже, чем они. — Он коснулся рун на кожаной подстежке. — И поверь, я стал хуже. Даже альвы сочли бы меня жестоким. — Тунгдил потянулся за бутылкой.
Боиндил смерил взглядом товарища, показавшегося ему совершенно чужим.
— Хочешь рассказать? — наконец спросил он, наливая себе водки. — Или…
— Всему свое время. — Тунгдил покачал головой. — Я слишком долго жил во тьме. Позволь же мне возрадоваться свету твоего общества. — Он откашлялся. — Ну, как идут дела в Потаенной Стране?
— По ту сторону барьера об этом не ходило никаких слухов?
— Нет. Пока щит держался, никакой связи с внешним миром у меня не было. — Тунгдил пил очень быстро, всякий раз наливая себе все больше. — Ты упомянул Лот Ионана. Кое-что я слышал в коридорах крепости, и это беспокоит меня. — Он подлил себе пива. — Солдаты говорили о драконе, который живет на западе страны, о кордрионе, правящем на севере, и альвах, захвативших восток. Это правда?
— Да, все это правда, книгочей. — Боиндил вздохнул. — Потаенная Страна уже давно не заслуживает своего названия. — Поднявшись, он подошел к столику с картами. Выбрав одну из них, гном разложил ее перед другом. — Все говорят, что разум Лот Ионана помутился. Он захватил мою родину, Синие горы, и изгнал оттуда Вторых, угрожая им магией. Тех, кто не хотел уходить, он уничтожил. Лот Ионан собрал вокруг себя учеников, и если хочешь знать мое мнение, то я считаю, что он готовится к очередной войне.
— Войне с кордрионом? — Тунгдил внимательно смотрел на карту.
— Нет, с драконом Светложаром, который захватил Красные горы Первых. Насколько нам известно, от племени почти ничего не осталось, лишь горстка гномов удерживает проход далеко на западе, сражаясь с чудовищами, которые приходят извне. — Боиндил указал на Табаин и Вейурн. — Эти области платят дань дракону. Ему удалось найти людей, согласившихся стать его вассалами. Они называют себя драконниками, и каждый командует своим регионом. Их безопасность обеспечивают отряды орков. — Гном огладил бороду. — Да, и свинорылые стали поумнее, по крайней мере те, кого привел в Потаенную Страну Светложар. И от этого ситуация еще больше осложняется, как ты понимаешь.
— Во имя Окаянных! — вырвалось у Тунгдила.
Гном стукнул кулаком по столу, кружки, кубки и бутылка подпрыгнули.
— Окаянные? Это еще кто? — прищурился Бешеный.
— Рассказывай дальше. — Златорукий лишь отмахнулся.
— На востоке альвы вновь возвели города…
— Альвы вернулись?
— Это другие альвы, — кивнул Боиндил. — Они вошли в страну через Высокие Врата, после того как Лот Ионан изгнал Вторых. И во главе их стоял наш давний знакомый, Эфатон. Помнишь такого?