Стражи земель. Доспехи демона
Шрифт:
Тунгдил с неожиданной при таком массивном доспехе ловкостью перепрыгнул с валуна на валун и приземлился неподалеку от Бешеного. Белая пыль взметнулась из-под его ног, оседая на латные поножи. В правой руке он сжимал Кровопийцу, опустив меч плашмя на плечо. Гном сделал пару шагов по направлению к отряду убариу. Забрало шлема оставалось опущенным.
Боиндил сглотнул. В горле у него пересохло.
— Подними забрало! — рявкнул Бешеный, сжимая молот. Кожаная обмотка на рукояти тихонько хрустнула. — Я хочу увидеть твое лицо при свете дня.
Гномы
Теперь Бешеный мог во всех подробностях рассмотреть удивительный доспех. Темный металл был усеян символами, рунами и письменами, которые гному не доводилось видеть.
Боиндил переглянулся с Годой, и по ее выражению лица понял, что волшебница тоже с таким не сталкивалась. Гномка едва заметно качнула головой. Она понятия не имела, что это за гравировка.
Больше всего Бешеного беспокоило то, что на доспехе не было символов Враккаса или других свидетельств того, что латы принадлежат одному из сыновей Бога-Кузнеца. Хотя броню, несомненно, выковал мастер. Гномий мастер.
«Неужели Тунгдил поступил бы так? Отринул бы собственное наследие?»
— Остановись и покажи нам свое лицо! — решительно заявил Боиндил, поднимая молот. — Если ты Тунгдил Златорукий, докажи это! А если нет… — гном замахнулся, — я раздроблю тебе череп!
На этот раз Тунгдил остановился. Широко расставив ноги, он встал перед войском и медленно, неспешно поднял левую руку к шлему. Он ничуть не боялся. Темная решетка забрала, не издав ни малейшего скрипа, поднялась.
У Боиндила сердце выскакивало из груди. «Враккас, пусть чудо свершится!» — взмолился он, закрыв глаза. Вознеся молитву Богу-Кузнецу, гном не отваживался поднять веки. Рядом охнула Года.
Наконец Бешеный решился.
Знакомые черты обрамляла короткая каштановая борода. Тунгдил постарел, но Боиндил узнал бы это лицо среди тысяч других.
Левый глаз латного воина закрывала повязка из чистого золота, усеянная гравюрами, золотые нити сходились на затылке. На лице друга Бешеный увидел любопытство, немного радости и… что-то еще, чего он не понимал.
Складки у губ и носа Златорукого стали резче, придав гному властное выражение, которому позавидовал бы иной король. На лбу виднелся темный шрам, уходивший под шлем.
Боиндил вздохнул. Внешне это был его старый друг. Равнорукий сделал шаг вперед, но ему показалось, что Тунгдил недоволен этим.
— Какие доказательства нужны, чтобы я мог убедить тебя в том, что я Тунгдил Златорукий? — осведомился гном, резким движением снимая шлем.
Шрам уходил под копну каштановых волос, ниспадавших на плечи. Тунгдил швырнул шлем на землю и стряхнул перчатку, демонстрируя золотую отметину на руке.
— Коснись этого пятна, Боиндил. Оно напоминает мне о борьбе за трон Верховного короля. Впрочем, мне никогда не хотелось получить этот трон. — Он протянул старому другу руку.
Боиндил осторожно провел кончиками пальцев по золотой капле, въевшейся в кожу, и посмотрел на Тунгдила.
Гном улыбнулся, и это была его прежняя улыбка! Такая знакомая, такая родная улыбка! Боиндил так давно ее не видел…
— Может, рассказать тебе, как ты убеждал меня в том, что нужно намазать тело гномки козьим сыром, чтобы она отдалась гному? — Златорукий подмигнул. — Я никогда не использовал этот метод. Тебе пришлось применять его, ухаживая за Годой, а?
Волшебница рассмеялась.
— Это действительно ты! — вырвалось у Бешеного. Отбросив молот, он заключил, друга в объятия. — Во имя Враккаса, это ты!
Из глаз Боиндила хлынули слезы. Гном ничего не мог с собой поделать, он был слишком растроган. Он прижимал к себе Тунгдила, не замечая, что тот не обнял его в ответ.
Наконец Боиндил отстранился и повернулся к гномам, с любопытством наблюдавшим за представлением.
— Узрите же! — пафосно произнес он, запрокинув голову, чтобы его крик долетел до крепостных стен. — Узрите, герой вернулся! Теперь Потаенная Страна освободится от зла! — Бешеный хлопнул друга по черному наплечнику. — Держитесь теперь, Светложар, Лот Ионан и мерзкие порождения Тиона! Вам не спастись!
Просияв, Года отерла слезы радости и облегчения. Воины-гномы за ее спиной во все глаза пялились на героя, о котором знали только по рассказам старших. Легендарный воитель вернулся, да еще и заставил спасаться бегством ужаснейшее из чудовищ Черного Ущелья.
Гарнизон крепости услышал слова Боиндила, затрубили горны, раздалась барабанная дробь. Горнисты исполняли особый сигнал, придуманный специально для того, чтобы все сразу узнали о возвращении Тунгдила.
— Могу себе представить, — ехидно заявил Боиндил, — что многие подумают, будто горнисты ошиблись и на самом деле хотели передать какое-то другое сообщение. — Он хлопнул друга по плечу. Улыбка не сходила с его лица. — Пойдем в крепость, оставим Черное Ущелье. Пришло время поприветствовать тебя по-настоящему. Ты должен рассказать, что было с тобой все эти солнечные циклы! Да и нам есть чем с тобой поделиться. — Нагнувшись, гном подобрал шлем и перчатку Тунгдила. — Ты даже представить себе не можешь, как я рад, Книгочей.
Забрав у Бешеного свои вещи, Златорукий взглянул на Ущелье.
— Они вернутся, Боиндил. Кордрион не ожидал нападения, но когда его раны заживут, он вновь выберется из укрытия. Кроме того, весть о падении барьера вскоре распространится среди чудовищ. Монстры соберут войско, и…
Подняв руку, Бешеный указал на высокие стены.
— Вот поэтому мы и возвели крепость. Она носит имя Преграда. Преграда Злу. Чудовищам не пройти здесь, ни одному мерзкому гаду. А кордриона мы утыкаем копьями, пока он не свалится замертво. — Боиндил гордо посмотрел на Году. — Она стала настоящей волшебницей. Года — наше сильнейшее оружие.