Когда в товарищах согласья нет, На лад их дело не пойдёт,И выйдет из него не дело, только мука. Однажды Лебедь, Рак да Щука Везти с поклажей воз взялись, И вместе трое все в него впряглись;Из кожи лезут вон, а возу всё нет ходу!Поклажа бы для них казалась и легка: Да Лебедь рвётся в облака,Рак пятится назад, а Щука тянет в воду.Кто виноват из них, кто прав, – судить не нам; Да только воз и ныне там.
Волк и кот
Волк из лесу в деревню забежал, Не в гости, но живот [1] спасая; За шкуру он свою дрожал:Охотники за ним гнались и гончих стая.Он рад бы в первые тут шмыгнуть ворота, Да то лишь горе, Что все ворота на запоре.
Вот видит Волк мой на заборе КотаИ молвит: «Васенька, мой друг! Скажи скорее, Кто здесь из мужичков добрее,Чтобы укрыть меня от злых моих врагов?Ты слышишь лай собак и звук рогов! [2]Всё это ведь за мной». – «Проси скорей Степана;Мужик предобрый он», – Кот-Васька говорит.«То так; да у него я ободрал барана». — «Ну, попытайся ж у Демьяна». —«Боюсь, что на меня и он сердит: Я у него унёс козлёнка». — «Беги ж, вон там живёт Трофим». —«К Трофиму? Нет, боюсь и встретиться я с ним:На меня с весны грозится за ягнёнка!» —«Ну, плохо ж! Но авось тебя укроет Клим!» —«Ох, Вася, у него зарезал я телёнка!» —«Что вижу, кум! Ты всем в деревне насолил, — Сказал тут Васька Волку:Какую ж ты себе защиту здесь сулил? [3]Нет, в наших мужиках не столько мало толку,Чтоб на свою беду тебя спасли они. И правы, – сам себя вини: Что ты посеял – то и жни».
1
Живот – здесь: жизнь.
2
Звук рогов – охотничий рожок – древний духовой музыкальный инструмент, служил для подачи сигналов во время охоты.
3
Сулил – обещал.
Волк и пастухи
Волк, близко обходя пастуший двор И видя, сквозь забор,Чт'o, выбрав лучшего себе барана в стаде,Спокойно Пастухи барашка потрошат, А псы смирнёхонько лежат,Сам молвил про себя, прочь уходя в досаде:«Какой бы шум вы все здесь подняли, друзья,Когда бы это сделал я!»
Кукушка и петух
«Как, милый Петушок, поёшь ты громко, важно!» — «А ты, Кукушечка, мой свет, Как тянешь плавно и протяжно:Во всём лесу у нас такой певицы нет!» —«Тебя, мой куманёк, век слушать я готова». — «А ты, красавица, божусь,Лишь только замолчишь, то жду я, не дождусь, Чтоб начала ты снова…Отколь такой берётся голосок? И чист, и нежен, и высок!..Да вы уж родом так: собою невелички, А песни, что твой соловей!» —«Спасибо, кум; зато, по совести моей,Поёшь ты лучше райской птички.На всех ссылаюсь в этом я».Тут Воробей, случась, примолвил им: «Друзья!Хоть вы охрипните, хваля друг дружку, — Всё ваша музыка плоха!..»За что же, не боясь греха,Кукушка хвалит Петуха?За то, что хвалит он Кукушку.
Ручей
Пастух у ручейка пел жалобно, в тоске,Свою беду и свой урон невозвратимый: Ягнёнок у него любимый Недавно утонул в реке.Услыша пастуха, Ручей журчит сердито: «Река несытая! что, если б дно твоё Так было, как моё Для всех и ясно, и открыто,И всякий видел бы на тенистом сем днеВсе жертвы, кои ты столь алчно поглотила?Я чай бы, со стыда ты землю сквозь прорыла И в тёмных пропастях себя сокрыла. Мне кажется, когда бы мне Дала судьба обильные столь воды, Я, украшеньем став природы, Не сделал курице бы зла: Как осторожно бы вода моя текла И мимо хижинки и каждого кусточка! Благословляли бы меня лишь берега, И я бы освежал долины и луга, Но с них бы не унёс листочка.Ну, словом, делая путём моим добро,Не приключа нигде ни бед, ни горя, Вода моя до самого бы моря Так докатилася чиста, как серебро».Так говорил Ручей, так думал в самом деле. И что ж? Не минуло недели, Как туча ливная над ближнею горой Расселась:Богатством вод Ручей сравнялся вдруг с рекой; Но, ах! куда в Ручье смиренность делась? Ручей из берегов бьёт мутною водой,Кипит, ревёт, крутит нечисту пену в клубы, Столетние валяет дубы, Лишь трески слышны вдалеке; И самый тот пастух, за коего реке —Пенял недавно он каким кудрявым складом, Погиб со всем своим в нём стадом, А хижины его пропали и следы.
Слон и Моська
По улицам Слона водили, Как видно напоказ —Известно, что Слоны в диковинку у нас —Так за Слоном толпы зевак ходили.Отколе ни возьмись, навстречу Моська им.Увидевши Слона, ну на него метаться, И лаять, и визжать, и рваться, Ну, так и лезет в драку с ним. «Соседка, перестань срамиться, —Ей шавка говорит, – тебе ль с Слоном возиться?
Смотри, уж ты хрипишь, а он себе идёт ВперёдИ лаю твоего совсем не примечает». —«Эх, эх! – ей Моська отвечает, —Вот то-то мне и духу придаёт, Что я, совсем без драки,Могу попасть в большие забияки. Пускай же говорят собаки: «Ай, Моська! знать она сильна, Что лает на Слона!»
Обезьяны
Когда перенимать с умом, тогда не чудо И пользу от того сыскать; А без ума перенимать, И боже сохрани, как худо!Я приведу пример тому из дальних стран. Кто Обезьян видал, те знают, Как
жадно всё они перенимают. Так в Африке, где много Обезьян, Их стая целая сиделаПо сучьям, по ветвям на дереве густом И на ловца украдкою глядела,Как по траве в сетях катался он кругом.Подруга каждая тут тихо толк подругу, И шепчут все друг другу: «Смотрите-ка на удальца;Затеям у него так, право, нет конца: То кувыркнётся, То развернётся, То весь в комок Он так сберётся, Что не видать ни рук, ни ног. Уж мы ль на всё не мастерицы,А этого у нас искусства не видать! Красавицы-сестрицы! Не худо бы нам это перепить.Он, кажется, себя довольно позабавил; Авось уйдёт, тогда мы тотчас…» Глядь,Он подлинно ушёл и сети им оставил.«Что ж», говорят они: «и время нам терять? Пойдём-ка попытаться!» Красавицы сошли. Для дорогих гостей Разостлано внизу премножество сетейНу в них они кувыркаться, кататься, И кутаться, и завиваться; Кричат, визжат – веселье хоть куда! Да вот беда,Когда пришло из сети выдираться! Хозяин между тем стерёгИ, видя, что пора, идёт к гостям с мешками, Они, чтоб наутёк, Да уж никто распутаться не мог: И всех их побрали руками.
Лжец
Из дальних странствий возвратясь,Какой-то дворянин (а может быть, и князь),С приятелем своим пешком гуляя в поле, Расхвастался о том, где он бывал,И к былям небылиц без счёту прилыгал. «Нет, – говорит, – что я видал, Того уж не увижу боле. Что здесь у вас за край? То холодно, то очень жарко,То солнце спрячется, то светит слишком ярко. Вот там-то прямо рай! И вспомнишь, так душе отрада! Ни шуб, ни свеч совсем не надо: Не знаешь век, что есть ночная тень,И круглый божий год всё видишь майский день. Никто там ни садит, ни сеет:А если б посмотрел, что там растёт и зреет!Вот в Риме, например, я видел огурец: Ах, мой творец! И по сию не вспомнюсь пору! Поверишь ли? ну, право, был он с гору». —«Что за диковина! – приятель отвечал, —На свете чудеса рассеяны повсюду; Да не везде их всякий примечал.Мы сами, вот, теперь подходим к чуду,Какого ты нигде, конечно, не встречал, И я в том спорить буду. Вон, видишь ли через реку тот мост,Куда нам путь лежит? Он с виду хоть и прост, А свойство чудное имеет:Лжец ни один у нас по нём пройти не смеет: До половины не дойдёт — Провалится и в воду упадёт; Но кто не лжёт,Ступай по нём, пожалуй, хоть в карете». — «А какова у вас река?» — «Да не мелка.Так видишь ли, мой друг, чего-то нет на свете!Хоть римский огурец велик, нет спору в том,Ведь с гору, кажется, ты так сказал о нём?» —«Гора хоть не гора, но, право, будет с дом». — «Поверить трудно! Однако ж как ни чудно,А всё чудён и мост, по коем мы пойдём, Что он Лжеца никак не подымает; И нынешней ещё веснойС него обрушились (весь город это знает) Два журналиста да портной.Бесспорно, огурец и с дом величиной Диковинка, коль это справедливо». — «Ну, не такое ещё диво; Ведь надо знать, как вещи есть: Не думай, что везде по-нашему хоромы; Что там за домы: В один двоим за ну'жду влезть, И то ни стать, ни сесть!» — «Пусть так, но всё признаться должно, Что огурец не грех за диво счесть, В котором двум усесться можно. Однако ж, мост-ат наш каков,Что Лгун не сделает на нём пяти шагов, Как тотчас в воду! Хоть римский твой и чуден огурец…» —«Послушай-ка, – тут перервал мой Лжец, —Чем на мост нам итти, поищем лучше броду».
Мышь и крыса
«Соседка, слышала ль ты добрую молву? — Вбежавши, Крысе Мышь сказала, —Ведь кошка, говорят, попалась в когти льву?Вот отдохнуть и нам пора настала!» — «Не радуйся, мой свет, — Ей Крыса говорит в ответ, — И не надейся по-пустому! Коль до когтей у них дойдёт, То, верно, льву не быть живому: Сильнее кошки зверя нет!»
Я сколько раз видал, приметьте это сами: Когда боится трус кого, То думает, что на того Весь свет глядит его глазами.
Орёл и куры
Желая светлым днём вполне налюбоваться, Орёл поднебесью летал И там гулял, Где молнии родятся.Спустившись, наконец, из облачных вышин,Царь-птица отдыхать садится на овин [4] .Хоть это для Орла насесток незавидный, Но у Царей свои причуды есть:Быть может, он хотел овину сделать честь, Иль не было вблизи, ему по чину сесть, Ни дуба, ни скалы гранитной;Не знаю, что за мысль, но только что Орёл Не много посиделИ тут же на другой овин перелетел. Увидя то, хохлатая наседка Толкует так с своей кумой: «За что Орлы в чести такой?Неужли за полёт, голубушка соседка? Ну, право, если захочу, С овина на овин и я перелечу. Не будем же вперёд такие дуры, Чтоб почитать Орлов знатнее нас.Не больше нашего у них ни ног, ни глаз; Да ты же видела сейчас,Что п'o низу они летают так, как куры».Орёл ответствует, наскуча вздором тем: «Ты права, только не совсем.Орлам случается и ниже кур спускаться;Но курам никогда до облак не подняться!» Когда таланты судишь ты, —Считать их слабости трудов не трать напрасно;Но, чувствуя, что в них и сильно, и прекрасно,Умей различны их постигнуть высоты.
4
Овин – хозяйственная постройка, в которой сушились снопы перед молотьбой.
