Стрела времени
Шрифт:
– Трахать их всех! – рявкнул Дониджер. – Что это за внезапный приступ заботы? Кого это волнует? Это просто банда историков, и в любом случае все они скоро окажутся без работы – если, конечно, не будут работать на меня.
Гордон ничего не ответил. Он глядел куда-то мимо Дониджера. Дониджер медленно обернулся.
У него за спиной стояли Джонстон, девушка, волосы которой были неровно и коротко обрезаны, и один из мужчин. Все они были грязные, оборванные; их одежда, руки и даже лица были густо забрызганы кровью. Они стояли перед видеомонитором; на нем была видна пустая аудитория, которую он только что недавно покинул. Слушатели тоже успели уйти оттуда. Сцена была пуста. Но эти трое, вероятно,
– Ну что ж, – Дониджер внезапно широко улыбнулся, – я очень рад, что вам удалось вернуться.
– Мы тоже, – ответил Джонстон. Но он не улыбался.
Никто больше ничего не сказал. Все просто смотрели на него.
– Да что вы за е…ный народ! – бодро воскликнул Дониджер. Он повернулся к Гордону:
– Зачем вы привели меня сюда? Потому что историки расстроились? Но таково будущее, нравится им это или нет. У меня нет времени возиться со всяким дерьмом. Мне нужно руководить компанией.
Но Гордон поднял руку. В кулаке он держал маленький газовый баллончик.
– Это спорный вопрос, Боб, – сказал он. – Мы считаем, что теперь компанией должен управлять кто-нибудь с более умеренными взглядами.
Послышалось шипение. Дониджер ощутил острый запах, напоминавший эфир.
Первое, что он услышал, очнувшись, было громкое жужжание, к которому вскоре присоединился стон сжимающегося от запредельного холода металла. Он находился в аппарате перехода. Он видел, что все смотрят на него из-за щитов. Он знал, что, после того как процесс пошел, выйти отсюда нельзя.
– У вас ничего не получится, – сказал он, и сразу же его ослепила фиолетовая вспышка лазерного света. Вспышки мелькали все чаще и чаще. Он видел, как зал транзита вокруг него увеличивается – это он сам уменьшался до немыслимо малого размера, – затем он окунулся в шипящую пену, а после этого в его ушах прозвучал вскрик проникновения в субатомный мир, и он закрыл глаза в ожидании возвращения к своему обычному состоянию.
Чернота.
Потом он услышал щебет птиц и открыл глаза. Первым делом он посмотрел на небо. Оно было чистым. Значит, это не Помпея. Он находился в девственном лесу из огромных деревьев. Значит, это не Токио. Над головой раскинулись густые лиственные кроны, птиц было немыслимое множество, воздух был теплым. Значит, это не Тунгуска.
Будь оно все проклято! Куда же он угодил?
Машина стояла чуть наклонно; под ногами находился пологий, снижавшийся влево склон. Он разглядел невдалеке просветы между деревьями, выбрался из машины и прошел вниз. Откуда-то издалека до него донеслись медленные ритмичные удары одинокого барабана.
Дойдя по просвета на опушке, он посмотрел вниз и увидел укрепленный город, частично закрытый дымом от многочисленных то ли костров, то ли пожаров, но все равно Дониджер сразу узнал его. «Вот чертовщина, – подумал он, – это же всего-навсего Кастельгард. Только в их дурацкие мозги могла прийти мысль закинуть меня сюда».
Конечно, за всем этим стоял Гордон. Эти дерьмовые разговоры о том, что, дескать, ученые недовольны… Это Гордон. Сукин сын, чванливый засранец, разрабатывал технологию, а теперь решил, что может управлять и всей компанией. Да, это Гордон послал его в прошлое, надеясь, что он не сможет вернуться.
Но Дониджер мог вернуться и сейчас же вернется. Он нисколько не испугался, потому что у него всегда был с собой керамический маркер. Он хранил его в щели, прорезанной в каблуке туфли. Он снял туфлю и заглянул в щель. Да, там виднелся белый край квадратика. Но щель оказалась очень глубокой, и маркер, похоже, застрял в ней. Дониджер потряс туфлю, но квадратик не вывалился. Он попробовал засунуть в щель прутик, но прутик согнулся.
Тогда
Он вновь обул туфлю, снял пиджак и галстук и направился вниз с холма. Глядя на город, он заметил несколько странных деталей. Он находился прямо против восточных ворот в городской стене, но ворота были широко раскрыты. А на стенах не было стражи. Это удивило его. Хотя, какой бы ни был год, очевидно, это было мирное время – такие периоды иногда случались, ведь англичане делали перерывы в своих вторжениях. «Но тем не менее, – подумал он, – ворота охранялись всегда». Он обвел взглядом поля и не увидел на них ни одного работающего. Они густо заросли сорняками и казались заброшенными.
Что за чертовщина?
Он беспрепятственно прошел через ворота и оказался в городе. И сразу увидел, что ворота не охраняются, потому что стражник, мертвый, лежит на спине, вытянувшись во весь рост. Дониджер наклонился, чтобы рассмотреть его. Из уголков глаз сбегали яркие струйки крови. «Парня, должно быть, сильно стукнули по голове», – подумал он.
Он углубился в город. Оказалось, что дым, который он видел из лесу, поднимался из множества горшков, которые были расставлены повсюду – на земле, на стенах, на столбах заборов. И город, казалось, был необитаем, несмотря на яркий солнечный день. Он дошел до рынка, но и там никого не было. Лишь все время мерно бил барабан. Потом он услышал приближающееся заунывное пение.
Он почувствовал, как по спине пробежали мурашки.
Из-за угла показалась процессия монахов, десятка полтора, все в черных облачениях. Это они пели. Половина из них была раздета до пояса; эти хлестали себя кожаными плетьми с вплетенными кусками металла. По их плечам и спинам обильно текла кровь.
Флагелланты [50] .
Да, это были именно они, флагелланты. Дониджер испустил тихий стон и попятился подальше от монахов, которые величественно проследовали мимо, не обратив на него ни малейшего внимания. А Дониджер все пятился, пока не уперся спиной во что-то деревянное.
50
Флагелланты (от латин. flagellans – бичующиеся) – религиозные аскеты-фанатики, проповедовавшие публичное самобичевание ради искупления грехов. Движение возникло в XIII веке среди городской бедноты Италии и вскоре распространилось по всей Западной Европе. Позднее флагелланты были объявлены еретиками, подвергались жестоким преследованиям и в XV веке постепенно исчезли
Обернувшись, он увидел большую деревянную телегу, в которой не было лошади. На телеге были высоко навалены какие-то узлы тряпья. А потом он заметил, что из одного узла торчит детская ножка. Из другого – рука женщины. Громко жужжало множество мух. Тела были облеплены целыми тучами насекомых.
Дониджер задрожал.
На руке женщины были какие-то странные темно-серые, почти черные пятна.
Черная смерть.
Теперь он знал, какой это год. 1348-й. В этот год чума впервые посетила Кастельгард, истребив треть его населения. И он знал, как распространялась зараза – через укусы блох, через прикосновения, а также воздушно-капельным путем. Можно было умереть лишь оттого, что ты дышал. Он знал, что смерть от этого вида чумы была стремительной; люди просто падали на улицах. Только что человек чувствовал себя совершенно прекрасно. Затем начинался кашель, головная боль, и спустя какой-нибудь час человек умирал.