Стрельба по тарелкам (сборник)
Шрифт:
Однажды Стас обзаведется семьей, и у него тоже будет такой вот аккуратный домик. Пока что лейтенанта Васильева поселили в многоквартирном здании, откуда рукой подать до забора части. Шумновато, зато нет проблем с транспортом. По тревоге раньше добежишь, чем Бобров доедет. Это неспроста – в армии продумана любая мелочь, армия заботится о том, чтобы все были на местах вовремя. Жаль, заделали дырку в заборе, Миша сказал, она экономила верных триста метров. Увы, дырок в заборах армия не понимает. Будь Стас командиром, он бы на место этой щели между бетонными плитами вставил калитку с кодовым замком.
Заметили щель, когда Чумак, а за ним и другие офицеры повадились оставлять возле нее свои машины. Стихийный паркинг привлек внимание командира, дырку залили цементом. Обиделись все, понятное дело, на Чумака – он же первый начал…
Стас свернул на шестую линию и сразу догадался, который тут дом номер шесть. Перед ним были два ярких цветовых пятна. Алая приземистая спортивная машина и мотоцикл, тоже отчаянно-красный.
Стас как раз приблизился, когда из дома бегом выскочила юная блондинка с рюкзачком за спиной и красным шлемом под мышкой. Крикнув через плечо: «Да поела я, поела, расслабься!» – девушка прыгнула в седло, нахлобучила шлем и пнула стартер. Мотоцикл басовито заурчал и вдруг так газанул, что у Стаса едва не заложило уши. Развернув машину на месте, девица поставила ее на заднее колесо и усвистела вдаль по улице.
– Однако… – пробормотал Стас.
На асфальте перед домом осталась черная дуга.
Стас поднялся на крыльцо и протянул руку к сенсору звонка, но тут дверь открылась сама.
– Васильев, – констатировал хозяин дома. Поглядел через плечо Стаса на черную резиновую отметину, поморщился и сказал: – Прошу.
Если сцена перед домом озадачила Стаса, то обстановка внутри – ошеломила. Мебель выглядела разумно достаточной: все удобное, функциональное и типовое. Зато стену гостиной украшал чертеж нервной системы «Ворона» – примерно два с половиной на шесть метров.
Стас тяжело сглотнул. Он дал столько подписок о неразглашении, недопущении разглашения, ответственности за допущение и ответственности за безответственность, что при одном взгляде на эту схему хотелось зажмуриться. А тут она была вместо обоев.
Бобров изучающе рассматривал своего нового подчиненного.
Стас сбивчиво представился.
– А я в миру – Алексей Михайлович, – сказал Бобров, пожимая ему руку. Сухая маленькая ладонь командира давила, будто тисками. Он то ли не умел рассчитывать силу во внеслужебное время, то ли не находил нужным, то ли забавлялся так. – Не тушуйтесь, Станислав, будьте как дома. Видите же, обстановка рабочая.
– Ага, – пообещал Стас, повел глазами – и сомлел окончательно. В глубине гостиной из-за приоткрытой двери виднелся знакомый подголовник. Там стояло пилотское кресло «Ворона».
– Там у меня кабинет, – объяснил Бобров.
«Да он маньяк», – подумал Стас.
– Пойдем на кухню, – скомандовал Бобров, проходя вперед. – Чай, кофе?
– Ч-чай, пожалуйста.
У Боброва был седой затылок. Сам командир оказался среднего роста, сухой и жилистый – типичная конституция военного летчика. Еще он был красив, не смазливой актерской красотой, а сдержанной, прямо эталонно офицерской, хоть сейчас на рекламный плакат «Есть такая профессия – родину защищать». И что больше всего удивило Стаса – командир выглядел…
Капитан, который не станет полковником.
Его бывшие ведомые командовали эскадрильями. Бобров застрял в капитанах и «на звене». Признанно хороший летчик, «очень четкий», «чувствующий грань» и так далее. Что-то его не пускало дальше и выше.
На кухне Бобров хозяйничал без единого лишнего движения. И молчал. Стас притаился за столом, как недавно его «Ворон» в ангаре.
Чайные чашки выглядели кружками – Бобров явно не был скуп. Уселся со своей емкостью напротив Стаса, отхлебнул и сказал:
– Слушаю.
– Комэск хочет, чтобы вы с завтрашнего дня приступали. Согласно утвержденного плана.
– Согласно утвержденному плану, – поправил Бобров, холодно зыркнув на Стаса.
– Это он так сказал. Я цитирую в точности.
– Что ж, молодец, – взгляд Боброва потеплел. – Одобряю. Распоряжения начальства следует передавать без отсебятины, буковка в буковку. А то мало ли… Ну, раз сказали приступать, значит приступим… Как тебе сослуживцы?
Стасу надоело осторожничать, и он пошел ва-банк.
– По-моему, – заявил он, – их в полку боятся. Комэск спрашивал, не обижают ли. И приказал не брать с них пример. Козлов заметил как бы между прочим, что они могут испортить меня… Это какое-то заблуждение. Отличные люди. Я рад, что попал в ваше звено.
– Ишь ты, – буркнул Бобров. – Ну-ну.
И, казалось, глубоко задумался.
– Тебе придется непросто, – сказал он наконец. – Ты мог пойти в линейный полк и спокойно прослужить от звонка до звонка. А ты угодил туда, где учат летать беспилотники. Мы – могильщики нашей профессии, это ты понимаешь?
Стас кивнул.
– У нас уникальный полк, – продолжал Бобров. – Здесь поощряется инициатива, в разумных, конечно, пределах. Большой лимит на происшествия и ерундовые наказания. Ни с одного пилота не спросили всерьез за битую машину. Так не бывает. И так больше не будет, когда мы сдадим программу. Это тоже понятно?
Стас кивнул опять.
– Ничего тебе не понятно, – уверенно заявил Бобров. – Когда основная учеба по «Программе Ворон» закончится, на доводку и отладку возьмут немногих. Остальные продолжат служить. Просто служить. Им опять придется летать по шаблону – как бы чего не вышло… И ты, совсем еще молодой и, извини за выражение, развращенный, угодишь в другую авиацию. Где все по плану, и не дай бог высказать особое мнение. Будет скучно и нудно. Единственным утешением останется травить байки про то, как ты лихо гонял на «Вороне». Теперь сообразил?
Стасу захотелось привычно надвинуть фуражку на глаза, отгораживаясь от проблемы, но фуражка висела в прихожей.
«Он, значит, уверен, что его с ребятами возьмут на доводку, а меня не возьмут, – подумал Стас. – Ну, это мы еще поглядим».
– Хоть будет, что вспомнить, – честно сказал он.
– Ишь ты, – повторил Бобров. – Кстати, тебя не коробит обращение на «ты»? Я могу и на «вы», не проблема.
– Да что вы… Все нормально.
– Тогда давай-ка я тебя проэкзаменую чуток. Не голодный еще? Нет планов на вечер? Значит, ужинаешь у меня.