Стрельба в невидимку
Шрифт:
Вышла девушка. Сбежала по ступенькам, оглядываясь на окна непонятно какого этажа. Леший присмотрелся. Обыкновенная. Встретишь такую на улице и ни за что не подумаешь, что к ней можно вот так приехать на машине и забрать в лес на выпивку. И еще на что-то…
Она села на заднее сиденье, высоко вскинув коленки. Сразу захохотала:
– Еле отпросилась. Ты бы слышал, что я там наплела… Бедный мой сосед, это ты, – она ткнула пальцем с длинным ногтем в спину Славы. – Трубу у меня прорвало, и ты приехал за мной, потому что начал уже по своей квартире вплавь перебираться. Представляешь?
– Осторожнее, – сказал Слава. – Я плохо плаваю. Познакомься. Это мой армейский друг.
Леший представился и пожал кокетливо протянутую узкую и теплую ладонь.
– А я Светка. Только не Светлана и не Света, а Светка. Мне так больше нравится. О, живем… – она подняла с сиденья одну из бутылок и встряхнула перед лицом. Энергия из нее просто била бурным гейзером.
А Леший уже успел рассмотреть ее губы. Формой они не поражали, но у такой энергичной девушки и губы должны быть горячими, как гейзер.
Последующее проходило в каком-то тумане. Это потому, что Леший начал отключаться от действительности. Губы, такие близкие и, судя по словам Славы, такие доступные, были рядом. Начали почему-то потеть ладони. Хотелось, чтобы без умолку говоривший что-то Слава посильнее вдавил в пол акселератор, поскорее привез их на место.
Место Слава выбрал укромное. Подальше от людских глаз и тех тропинок, где часто гуляют люди. И расстелил рядом с машиной половинчатый обрывок одеяла.
– Скатерть-самобранка.
Леший не запомнил, сколько они так сидели. Не запомнил, сколько выпили. Ему казалось, что слишком много, но он и так пропускал, пил через дозу. Славу не стесняло, что он за рулем. Он вполне мог и за двоих выпить. Светка от него не отставала. Потом они ушли в кусты, и Слава заговорчески подмигнул Лешему. Сиди, мол, жди очереди. Когда вернулся, кивнул:
– Что расселся… Нехорошо заставлять женщину ждать… – И легонько подтолкнул поднявшегося Лешего в плечо. – Не стесняйся, ее еще вечером и на мужа хватит.
– Так она замужем?
– Замужние безопаснее. В отношении всяких болезней.
Леший пошел. Светка лежала неподалеку на второй половине одеяла из машины, вульгарно вскинув ноги и болтая ими якобы от нетерпения. На ветке молодой сосны висели кружевные женские плавки.
– Иди, иди сюда, мой хороший. Покажи-ка мне, на что ты способен… – И она пьяно захохотала.
Он расстегнул ремень на брюках и склонился над ней. Даже обнять не попытался, сразу поцеловал с надеждой, трепетно. Он так давно ждал этого поцелуя. Он сам чувствовал, как горят его губы. Но ее оставались холодными и равнодушными. И тогда он понял, что все повторяется. Ведь только что, минуту назад, он так хотел Светку, так жаждал почувствовать себя мужчиной, а после поцелуя все прошло.
Леший ударил ее. Он ударил, не думая, что Слава где-то рядом. Не думая, к каким последствиям это может привести. Светка закричала. А он бил и бил. Рядом оказался Слава, схватил Лешего, оттащил от жертвы, придавил к машине:
– Ты что, дурак?
Он отвернулся. Потом достал из кармана нож, молча нажал кнопку и тут же ударил Славу в горло, прямо в сонную артерию. Леший знал, что сейчас брызнет во все стороны кровь, и потому придавил шею мента к земле, накрыл голову половиной одеяла, уронив остатки водки и стакан на землю, и только тогда вытащил нож.
Руку вытирать он не стал. Взял одеяло за уголок и стащил с убитого. Кровь бежала из горла с бульканьем. Глаза Славы оставались открытыми.
Леший пошел в кусты. Светка все еще плакала там. А он сделал все так, чтобы это очень походило на первое убийство год назад. Он очень старался бить ножом в те же самые места. Он хорошо помнил, куда бил тогда.
А потом вернулся к Славе. Забрал у него из кармана туго набитый бумажник, но заглядывать в него не стал. Нечаянно наткнулся рукой на подмышечную кобуру с пистолетом. Забрал пистолет и запасную обойму. И тщательно вытер все места в машине, к которым прикасался. Не оставил без внимания бутылку и стакан. Но свой стакан он унес с собой. И опять ушел в сторону реки. Вымыть руки и рукав ветровки. Он был все в той же ветровке, что и в первый раз, и это казалось ему символичным. И только там, смыв кровь, он вдруг с сожалением подумал о том, что Слава обещал сделать ему направление целевым назначением. Работа была бы интересная.
О самом Славе и о Светке он даже не вспомнил.
2
– Умник какой, – зло глянул на меня майор Лоскутков. – На всем готовеньком хочет прожить. Ты бы уж сразу запросил список на весь автотранспорт города и полную картотеку областного УВД. Чтобы нас не мучить долго и постоянно. Все данные ему выложи на блюдечке. А сам только деньги получает. Покупает компьютеры и сотовые телефоны. Номер хоть сообщи…
– Я на эти деньги сахар для тебя покупаю, – я кивнул на полупустую пачку сахара, что стояла на подоконнике со вчерашнего дня. – Завари хоть чай, когда к тебе гости приходят. А ворчать потом будешь.
Я написал на листке, который мне Лоскутков подсунул, номера «Опеля»-преследователя и «четверки» цвета «баклажан». Майор пододвинул листок Володе:
– Сходи, попроси побыстрее проверить.
Тот усмехнулся, но пошел.
– Выкладывай, какие у тебя претензии есть к бедной девочке? Зачем тебе нужно ставить ее под «наружку»?
– Это может не оправдаться, но шансы есть.
– Если может не оправдаться, то сам и «води» ее. Чтобы установить «наружку», мне нужно составить письменное обоснование и идти подписывать или к начальнику, или к первому заму. С подозрениями меня элементарно подальше пошлют и будут правы.
– Бюрократы… – не удержался я.
– На этом и стоим, – не остался в долгу мент. – Выкладывай мне все.
Зазвонил телефон. Лоскутков сделал жест рукой – подожди! – включил в розетку электрочайник, исполняя мою скромную просьбу, и только потом снял трубку.
– Слушаю. Майор Лоскутков. Так. Понятно. Понятно. Я этого и ждал. Не напугаешь… – И положил трубку, не попрощавшись.
– Мать их… Придется извиняться перед твоим «тихушником». Ладно хоть, его у нас пока держат. А то в СИЗО удобства не те.