Стрелки Шарпа
Шрифт:
Вивар смутился и осенил себя крестом.
– Вы готовы?
Благополучно избежав злых духов, Шарп пересек бурный поток и наблюдал за тем, как реку переходят стрелки. Они старались на него не смотреть. Сержант Уильямс, тащивший ранец раненого стрелка, ступил в глубокую яму, лишь бы не оказаться на берегу рядом с лейтенантом.
Мула перевели через поток, и Шарп отметил, как заботятся испанцы о сундуке в промасленной ткани. Не иначе, подумал лейтенант, в нем хранятся одежда и вещи майора.
Привязанный к хвосту Харпер плюнул в сторону своего офицера. Шарп сделал вид, что не заметил.
– Теперь полезем вверх, – объявил Вивар с радостью, словно давно ждал, когда же путешествие станет труднее.
Солдаты начали подъем. Они пробирались по обледенелым камням, с деревьев на их головы сыпался снег, тропа становилась все круче и круче. Поднялся ветер, небо снова затянулось тучами.
Пошел мелкий снег. Ветер обжигал укутанные в тряпье лица. Солдаты стонали от боли и усилий, но Вивару каким-то образом удавалось вести их вперед.
– Вверх, вверх, ребята! Где не пройдет кавалерия, а? Давай, давай! Тут наверняка поблизости ангелы!.. Что это с тобой. Маркое? Твой отец плясал бы на этом склоне, хотя он раза в два постарше тебя. Или хотите, чтобы англичане подумали, что испанцы – слабаки? Позор! Вверх!
К рассвету они добрались до седловины. Вивар привел измученных солдат к закиданной лавровыми ветками пещере.
– Здесь я убил медведя, – гордо сообщил он Шарпу. – Мне было двенадцать лет, и отец послал меня на медведя одного.
Вивар отломил ветку и передал ее разводящему костер кавалеристу.
– Это было двадцать лет назад. – В его голосе прозвучало удивление по поводу того, что прошло так много лет.
Шарп отметил, что испанец был его одногодок. Благодаря своему происхождению он уже дослужился до майора, в то время как вышедший из трущоб Шарп лишь волей случая стал лейтенантом. Он всегда сомневался, что его повысят в звании, а теперь, после всего, что произошло со стрелками, не был уверен, что заслуживает повышения.
Вивар наблюдал, как сундук сняли с мула и отнесли ко входу в пещеру. Затем он присел рядом и осторожно погладил горбатую крышку. Шарп заметил, что испанец обращается с сундуком как со святыней. Вряд ли человек, прошедший через ледяной ад, станет так боготворить ящик с одеждой, подумал Шарп.
– Что в нем? – спросил он испанца.
– Бумаги, – ответил Вивар, глядя в светлеющее небо. – В современной войне не обойтись без бумаг, вы согласны?
По тону майора Шарп понял, что дальнейшие расспросы излишни.
Вивар снял папаху и осторожно вытащил заложенную за подкладку недокуренную сигару. Смущенный, что не может предложить сигару Шарпу, майор пожал плечами и высек пламя из трутницы. Острый запах табака терзал ноздри лейтенанта.
– Я приберегал ее, – сказал Вивар, – до тех пор, пока не окажусь близко от дома.
– Мы находимся близко от вашего дома?
Вивар обвел сигарой окрестности:
– Мой отец владел этими землями.
– Мы идем к вам?
– Вначале я выведу вас на безопасную дорогу на юг.
Заинтригованный, как все бедняки в присутствии богачей, Шарп поинтересовался:
– А у вас большой дом?
– Какой именно дом вы имеете в виду? – сухо спросил Вивар. – У меня их три, все большие. Есть заброшенный замок, есть поместье в Орансе, есть дом в деревне. Все они принадлежат моему брату, но Томас никогда не любил Галисию. Он предпочитает жить среди интриг и знати. С его согласия я называю эти дома моими.
– Вам везет, – вырвалось у Шарпа.
– Жить в большом доме? – Вивар покачал головой. – Ваш дом, может быть, выглядит скромнее, но по крайней мере вы имеете право назвать его своим. Мой же находится на территории, захваченной французами. – Он посмотрел на сгорбившегося под мокрым снегом стрелка Харпера: – Точно так же, как его дом находится в стране, захваченной англичанами.
Неожиданная враждебность неприятно удивила Шарпа, начавшего проникаться к испанцу уважением. Очевидно, Вивар и сам почувствовал, что перебрал, ибо тут же печально добавил:
– Поймите меня правильно. Мать моей жены была ирландка. Ее семья бежала в эти края, спасаясь от преследования.
– Вот как вы выучили язык!
– Да, учителя были хорошие. – Вивар затянулся сигарой. Подтаявший от костра в пещере ком снега свалился с верхушки камня. – Мой отец считал, что мы должны говорить на языке врага. Даже странно, что мы с вами оказались союзниками, не правда ли? Меня с детства учили, что англичане – варвары, враги истинной веры и Господа. И вот приходится убеждать себя, что мы с вами – друзья.
– По крайней мере, у нас общий враг, – сказал Шарп.
– Пожалуй, это лучше передает суть дела, – согласился испанец.
Наступило неловкое молчание. Дым от сигары Вивара растворялся в утреннем тумане. Не выдержав давящего молчания, Шарп поинтересовался, в каком из трех домов ждет майора его супруга.
Вивар долго не отвечал, а когда наконец заговорил, голос его был мрачен, как окружающий пейзаж:
– Моя жена умерла семь лет назад. Я находился на службе во Флориде, когда ее унесла желтая лихорадка.
Как и большинство людей в такой ситуации, Шарп растерялся.
– Простите, – неуклюже пробормотал он.
– Вместе с ней умерли, – печально добавил Вивар, – двое моих малышей. Я надеялся, что мой сын тоже придет сюда убить своего первого медведя, но Господь распорядился иначе.
Последовало еще более неловкое молчание.
– А вы, лейтенант? Вы женаты?
– Я не могу себе этого позволить.
– Тогда найдите состоятельную женщину, – с суровой прямотой сказал майор.
– Ни одна состоятельная женщина не согласится стать моей женой, – ответил Шарп и, увидев недоумение на лице Вивара, добавил: – Не в той семье я родился, майор. Моя мать была продажной женщиной. Вы называете таких шлюхами.