Стрелочники истории — 2
Шрифт:
Хуже всего было с боеприпасами. Ведь, как известно, много патронов никогда не бывает. Впрочем, снабжение взрывчаткой скоро наладилось: были найдены минные поля, оставленные отступающей Красной Армией, а среди бывших пленных нашлось немало саперов, вот они и стали поставлять взрыватели, аммонал, динамит и тол в товарных количествах.
Одежда, боеприпасы и продукты длительного хранения — сало, тушенка, макароны, крупы запечатывались в герметичные бочки и закапывались в землю. Ямы плотно утрамбовывались, сверху укладывался дерн и маскировалось по местности, вплоть до посадки кустов. Вынутая лишняя земля сбрасывалась в болота, речки и ручьи. Координаты захоронок, с указанием где, что и сколько, заносились на карты в штабе Армии.
В этот период участились случаи дезертирства. Помимо бегства отдельных красноармейцев,
Второго командира-предателя уничтожили сами немцы. Правда, неизвестно, кем он представился, но оказался в группе бывших руководителей района, которые при вступлении немцев в г. Слуцк, прятались в окрестных лесах, а потом решили сдаться и сами понесли свои партбилеты коменданту города с раскаянием, что мы де тогда ошибались, а теперь будем служить Вермахту верой и правдой: Фокин — заврайфо, Бабич — директор местной Слободской МТС, Бурый — председатель колхоза «Заветы Ильича» и комвзвода партизанской армии лейтенант Чернобровкин. Немцы не поверили бывшим коммунистам и через несколько дней всех расстреляли (реальный случай, описанный в мемуарах С. А. Ковпака). Судьба остальных бегунов осталась неизвестной, скорее всего пристроились к местным вдовушкам, в надежде скоротать в тихом захолустье лихое бремя войны.
Несмотря на случаи дезертирства, конспирация, проведенная при закладке баз, в подавляющем большинстве случаев не была расшифрована никем из предателей. И лишь единичные продуктовые захоронки оккупанты вычислили с помощью поисковых собак. Попутно с созданием инфраструктуры шли работы по организации агентурной сети. В первую очередь вербовались жители в окрестностях железнодорожных и крупных автомагистралей, им поручалось отслеживать трафик. Из молодежи вербовались связники. Не остались без внимания органы оккупационных городских и районных Управ, полиции. Залогину приходилось лично уговаривать того или иного человека поступить на службу сельским старостой, заготовителем или полицаем. Разумеется, в партизанской Армии об этом знали лишь трое-четверо особо доверенных лиц, включая самого Залогина и его заместителя генерал-майора Михаила Петрова. Кроме того, информация сразу уходила в Москву.
К западу от Лепеля был обнаружен кусок новой бесхозной железной дороги, наподобие лепельской — из ниоткуда в никуда. Вероятно, ее начали строить до войны с целью связать напрямую Молодечно и Полоцк через Глубокое, чтобы не гонять поезда кружным путем через Вильнюс. Но началась война, дорогу бросили, а первые километры рельс, рядом с основной трассой, пошли на строительство фортификационных укреплений. Чтобы снять и вывезти оставшиеся 90 километров, нужно сначала восстановить порушенный участок, ибо иные подъездные пути отсутствовали. Поэтому и немцы махнули на перегон рукой. Точнее, отложили «на потом». Поскольку северная часть пути попадала в зону устойчивого действия «окна», Залогин тут же взял под контроль всю «железку», зачистил немногочисленные местные деревни и хутора от полицаев, разместив вместо них своих бойцов, заминировал возможные подходы, где могла пройти тяжелая техника. После пробного пробега мотодрезины, Шибалин пустил к партизанам поезд из пяти вагонов с боеприпасами, амуницией, продуктами. Его вел Геннадий Серпилин, вполне научившийся водить небольшой состав, разгоняясь до 40 км/час. Помощниками у него были оба прапорщика — Васильев и Осадчий. За компанию увязались Волков с Никитиным, прикрывая с крыши возможные атаки с воздуха, и старший лейтенант Михаил Ярошенко со своими танкистами, но без Т-80, вооруженные пулеметами и гранатометами. Впрочем, рейс прошел тихо и без эксцессов. Противник не встретился. В тот же день поезд вернулся «домой», прихватив полсотни раненых и заболевших, а также десяток семей местных жителей со скарбом и скотиной. Среди крестьян не утихали слухи об «Обетованной земле» на «том свете». Собственно, многие местные записывались добровольцами к Залогину только ради того, чтобы оказаться поближе к порталу и успеть сбагрить «туда» семью, логично считая, что потом перебраться за ними будет много проще. Глядя на этот состав Залогин попросил оставить эшелон у него. Дескать, расстояние большое, а на таком поезде можно в случае чего и людей перебросить, и грузы подвести, и быстро отступить. Серпилин ответил, что подумает.
Геннадий переговорил с Шибалиным и спустя 2 дня, угнал с приятелями еще один немецкий состав. Благо, за прошедшие две недели на дорогах не случалось никаких ЧП, Немцы осмелели и опять стали гонять «стаи», собирая сразу по 8–10 эшелонов, следовавших один за другим по заранее проверенному маршруту. На сей раз, все было просто и без затей. Дождавшись на одной из промежуточных полустанков облюбованной ими линии заправки паровоза последнего в «стае» состава, Серпилин, Волков и Осадчий отстреляли через «окно» машиниста и его помощников, зашли и, дождавшись сигнала стрелочника, что путь свободен, тронулись вслед за ушедшей «стаей». Едва полустанок скрылся из виду, появилось «окно». Состав начал плавно тормозить.
По информации от Семена Залогина, по железке в сторону фронта везут уголь, доски, сено. Хотя на счет сена и сам Семен сомневался. В эшелонах на запад — железный лом, битые орудия, горелые танки. Этот состав направлялся на фронт. Залогин оказался прав в своих сомнениях, под досками и сеном на платформах были спрятаны гаубицы, зенитки, восемь танков и четыре автомобиля. В закрытых вагонах — картошка, капуста, морковь, яблоки. Немного амуниции, снаряды, патроны. Две платформы с углем, еще пара вагонов, груженых бочками с бензином. Пару зениток и пару гаубиц установили на платформах, прикрыв их мешками с землей, крытые вагоны обложили шпалами, прорезав амбразуры, установили там пулеметы. Сам состав тоже переформировали, поставив паровоз в центре эшелона, а вагоны и платформы с артиллерией — в голову и хвост. В таком виде псевдобронепоезд передали Залогину.
Неизвестно где, сентябрь силурийского периода палеозойской эры
Филатов тяжело, со скрипом, но все же начал выполнять свои обещания. Точнее, Шибалин его заставил, поминая два умыкнутых Фроловым вертолета. Николай Петрович пожелал отправить первую сотню добровольцев из выздоравливающих красноармейцев в 93 год — в помощь своим приятелям. Шибалин уперся — дескать, только в обмен на технику и Фролов сдался, Не прошло и недели со дня разговора, как в Силур прикатились составы с деталями для сооружения трех стальных самоходных барж. Один комплект и практически весь десяток судостроителей увел к себе Афанасьев и в тот же день приступил к строительству верфи, а в Силуре решили не торопиться. Собрать то баржу можно, вопрос — как ее потом использовать? Рыбу ловить? Так с едой проблем нет, плавать куда-нибудь? Вопрос — куда и зачем?
В этот момент вспомнили про летчиков. Юрий Филатов полностью освоил АН-2 и последнее время летал в свое собственное удовольствие, правда, при этом натаскивал приятеля-помощника Мишу Ерисова и еще двух крепких подростков из беженцев, заболевших небом. Им то Шибалин и поручил первое серьезное задание
— Лейтенант Филатов!
— Слушаю, товарищ подполковник.
— Освоил ероплан?
— Так точно!
Шибалин отвел глаза и уже не приказным тоном спросил.
— Тут дело такое… Нужно облететь окрестности, сделать фотосъемку местности и в первую очередь — очертания береговой линии. Ну и вообще, посмотреть где что. А то мало ли? Такая толпа народу живет больше двух месяцев, а что творится за пределами двадцатикилометровой зоны — не знают. Но на самом деле проблема серьезней, чем кажется. Пока ты тут петли накручивал, риск небольшой — упадешь — мы рядом, а если у тебя что случится далеко от нас, мы ведь ничем помочь не сможем.
— Не переживайте, Валерий Петрович. Самолетик обкатал на всех режимах. Опять же рация есть. Первые три дня тут покрутимся, километров на сто-двести, а потом и дальше можно будет рвануть.
— Как далеко?
— Дальность у АН-2 на родном баке — всего 900 километров. То есть, чтоб туда и обратно — пополам делим. Но с другой стороны у меня салон на 12 пассажиров пустует, Встроим туда дополнительные баки или бочки с горючкой закатим и удвоим расстояние.
— На счет пустующего салона ты не прав. Пару тройку человек по любому взять нужно — фотосъемку вести, и просто наблюдать. Еды, воды — НЗ.