Стрелок
Шрифт:
Мила села, охнув от боли, и лихорадочно натянула покрывало, оказавшееся плащом, почти до шеи. Глаза забегали по абсолютно незнакомому месту — небольшой поляне, устланной мягкой, словно бархат, травой. Всюду стрекотали кузнечики. В светящемся воздухе мелькали яркие живые огоньки.
Дикий первобытный страх сковал тело, всё глубже запуская колючие лапы в незащищённое девичье сознание. Дрожь пробирала до костей даже от шороха деревьев, окружающих поляну тёмной, непроглядной стеной. И в каждом шелесте листьев, в каждой новой трели сверчков Миле чудилась какая-то невыразимая обреченность.
— Эй… — неуверенно прошептала она. — Кто-нибудь, помо…
Но договорить не успела.
— Клим?.. — она прищурилась и присмотрелась к приближающемуся силуэту. — Ма-маааа… — жалобно протянула она, разглядев за широкими плечами человекоподобного существа белые крылья. Мила, зажав рот рукой, зажмурилась и попятилась. Прямо так, как сидела. Сердце выскакивало из груди от страха,
громко пульсировало у горла, словно вот-вот вылетит наружу. И единственное, чего хотела темноволосая девочка, чтобы всё происходящее оказалось сном. Руки и ноги скользили по влажной траве, пока спина не упёрлась в шершавый ствол дерева. Мила что было силы ущипнула себя за запястье. Вскрикнув и потирая руку, она приоткрыла один глаз, затем другой. Ничего не изменилось — всё та же поляна и странное существо, расположившееся в паре метров от Милы.
— Я тебе не снюсь, — насмешливый хрипловатый голос эхом разлетелся по неожиданно затихшей местности и вызвал у Милы новую волну страха, проступившую холодным потом по телу.
— Кто…Кто вы? — запнувшись, спросила она, натягивая на влажную футболку съехавший плащ. — Где я? Как сюда попала?
— Ты всё узнаешь, когда придёт время, — отвечал незнакомец. Сидя, по-турецки скрестив ноги, и опустив на плечи необъятные взлохмаченные крылья, мужчина напомнил Миле ангелов, какими их рисуют во многих книгах о небесных битвах. Дивное сияние окутывало его рельефное от мускул тело и играло в растрёпанных белых перьях. Вылитый ангел. Только от этого жителя неба хотелось бежать без оглядки. Знать бы куда? Мила глянула по сторонам в надежде отыскать хоть какой-нибудь выход из этой глуши, но на травяном покрывале не было и намёка на тропинку. Придётся через чащу. Она напряглась, готовая в любую минуту сорваться с места, но вдруг обнаружила, что не может пошевелиться. Она сцепила зубы и попыталась оторвать босые ноги от земли. Тщетно — ступни словно приклеили. Выхода не осталось.
— Ту-пик… — пробормотала она, обречённо выдохнув. На этот раз ей не спастись. Лавина воспоминаний о дождливой осенней ночи накрыла с головой. О той ночи, когда она убегала по незнакомым переулкам, чувствуя за спиной дыхание смерти. Тогда ей повезло, а теперь? Губы дрогнули, по щекам потекли предательские слёзы. Она не хотела умирать. Уткнувшись лицом в похолодевшие ладони, Мила тихонько всхлипнула.
— Не нужно меня бояться, — говорил тихий голос. Мила вздрогнула от осторожного прикосновения и подняла голову. Рядом сидел незнакомец, гладя её короткие спутавшиеся волосы. И как он переместился, что она не услышала? Может, перелетел? На смуглом лице мужчины, с левой стороны рассечённом косым шрамом, появилась теплая улыбка. — Я не причиню тебе вреда, поверь, — тихий бархатный голос странным образом успокаивал Милу, ещё мгновение назад дрожащую от страха; он гипнотизировал, принуждая верить незнакомцу, и только обострённое чувство самосохранения не позволяло девушке слепо довериться ангелу.
— Верить? — неожиданно осмелев, переспросила Мила. Все равно терять ей было нечего, кроме жизни. Однако почему-то казалось, что опасность ей не угрожает. — С чего вдруг, если я даже не знаю, кто ты и что это за место?
— Ну, коль это так важно знать именно сейчас, — он вздохнул, встряхнув крыльями, которые стали несколько меньше. Или может, показалось? Мила присмотрелась. Переливающиеся сиреневыми бликами широкие крылья действительно исчезали за спиной ангела. Неужели растворялись, становились невидимыми? Или врастали в спину? — Моё имя тебе ничего не скажет, — произнес тот, усмехнувшись, словно знал, о чём думает девушка. — Но если тебе так проще — можешь называть меня Стрелком. Это Сонный Лес. Остальное — позже. Сейчас нужно идти, — он поднялся, бросив беглый взгляд в небо, и протянул девушке руку.
— А моё имя?
— Я знаю, — ответил тот, уже заметно нервничая. — Нужно идти, Мила.
Девушка вопросительно вскинула бровь.
Стрелок отметил, какое очарование придавали ей растерянность и удивление. Она была прекрасна в своей невинности.
Но её лицо внезапно изменилось: мышцы напряглись, резко выделяя скулы, кожа побледнела, над изогнутыми бровями появились глубокие складки, губы превратились в тонкую напряжённую линию, а в больших голубых глазах отразился ужас. Стрелок испугался.
Её руки дрожали. Зубы выдавали барабанную дробь. Тело покрылось крупными розовыми каплями пота с кровью.
Вдруг Мила заметалась, лихорадочно ощупывая себя и извиваясь, словно змея. Она сорвала с себя плащ, разорвала футболку, пытаясь избавиться от того, что её одолевало. Из груди вырвался душераздирающий крик. Только тогда Стрелок увидел, как огонь сжигает девушку изнутри, кипящей кровью вырываясь из открывающихся на теле ран. Демону, пожирающему её плоть, было нужно не тело, а душа. Гостю удалось отравить девушку. И теперь его яд испепелял разум, изгонял душу, обращая ещё не пробудившегося ангела в сосуд для души тёмной повелительницы. Теперь Стрелок точно знал, что отыскал Сумеречницу.
Милу нужно было спасать, пока обращение не завершилось.
Рывком Стрелок прижал девушку к себе, укрыл вновь раскрытыми исполинскими крыльями.
Жар мгновенно окатил всё тело, плавя как воск. Его застарелые шрамы налились кровью. Тёмная жидкость стекала по иссушенной бледной коже. Глаза вспыхнули. Колдовское сияние наполнило бессмысленный взгляд Милы. Одно мгновение и свет погас. Девушка вздрогнула и обмякла в сильных руках. Всё кончилось.
Мила ясно смотрела на Стрелка. Дыхание возобновилось. Боль отступила. Раны на теле бесследно исчезли.
Остался лишь шрам от когтей на мягкой щеке.
Она ничего не понимала. Что произошло? Всё закончилось?..
Глянула на ангела. Тот едва дышал. Веки были сомкнуты, седые ресницы дрожали, а зрачки метались как ошалелые. Из шрамов лилась чёрная кровь. И крылья… Крылья стали графитного цвета.
Мила уперлась ладонями в его грудь, пытаясь вырваться, но Стрелок не отпускал её. Под тонкими пальцами дико стучало его сердце, пульсируя, казалось под самой кожей. Девушку охватил озноб. Её била крупная дрожь, кости словно ломало, и Мила не сразу поняла, откуда появилась приятная лёгкость, разливающаяся по телу. Лёгкость, заглушающая боль и унимающая дрожь.
Она смотрела на Стрелка и видела, как боль терзает его, нескончаемым потоком конвульсий сковывая мышцы; как он из последних сил удерживает девушку в своих руках; как судорожно втягивает носом воздух; как до скрипа сжимает зубы, сдерживая отчаянный крик. Внезапно Стрелок взял в ладони её юное лицо. Тепло разлилось по коже, проникая глубже.
Секунда, и Мила ощутила, как стягиваются края раны, оставленные когтями на щеке, а мысли наполняются необъяснимым светом, как будто в тёмной комнате зажгли сотни ламп. Странное умиротворение накрыло её разум; прозрение о её небесной сущности. Сердце успокоилось, а грудь налилась ровным дыханием.