Стрелок
Шрифт:
Лёгкий порыв ветра уносит с собой сверкающие снежинки. Его мощь нарастает, и белый ковёр целиком поднимается ввысь, открывая бетонную площадку, доселе скрытую непроницаемой пеленой.
Стремясь овладеть Аэрокинезом, я экспериментирую с его боевым применением. Быстрым, сосредоточенным движением я вызываю ураган и перенаправляю поднятый с земли снег. Шквалом ледяных частиц он обрушивается на мишени, расположенные у дальнего конца площадки. Снег бьёт точно в цель, рассыпаясь на град мелких, жалящих осколков.
После такого обхождения тренировочные манекены представляют
Повторив эту атаку несколько раз, переключаюсь. Манипулируя воздухом вокруг себя, создаю защитный барьер в виде колонны — настоящий вихрь из снега и ветра. Он воет наперекор иллюзорным атакам врагов, стойко отражая их прочь. Раскручиваю преграду столь сильно, что, уверен, она смогла бы отклонить большинство кинетических боеприпасов. С плазмой посложнее.
Однако, пожалуй, самое впечатляющее из боевых применений Аэрокинеза — это созданное мной разрушительное торнадо. Оно возникает из пустоты в мгновение ока, подчиняясь моему желанию. Закручивающийся бурный вихрь превращается в грозное оружие, которое затягивает в себя тренировочные мишени. Словно листья в бурю, они со скрежетом отправляются в полёт и, кувыркаясь, носятся внутри извивающегося смерча. Их буквально перемалывает, разрывая на части.
В ответ на производимый мной шум в окружающих домах начинают зажигаться окна. Поэтому я останавливаю себя в последний момент от идеи попытаться воспроизвести электрический шторм Вальторы. Каким-то же образом она шарашила молниями. Возможно, благодаря иным её способностям, а, возможно, и нет.
В любом случае, сырая сила — это превосходно, но мне нужен филигранный контроль. Вот признак истинного мастерства.
Почти незаметным усилием я отдаю приказ, и ветер повинуется, частично стихая. Подхваченный снег закручивается спиралью, создавая у меня над головой замысловатые, завораживающие узоры. Десятки килограмм выпавших за ночь осадков кружат в небесах, даже не думая осыпаться.
Вновь я спрессовываю его в одну монолитную кучу и почти бесшумно опускаю на асфальт. Новое усилие, и рыхлый снег поднимается плавными волнами.
Как часто человек испытывает диссонанс между тем, что он хочет изобразить, и тем, что у него получается в итоге. Корявое, косое, убогое. Потому что подводит глазомер, потому что рукам не хватает точности, а их обладателю — мастерства.
В эту секунду у меня нет подобных проблем. Точно скальпелем, я отрезаю всё лишнее, образуя рельефные формы, которые в зыбком сумраке кажутся угрожающими обледеневшими скульптурами.
Одна из них сжимает в руках лук и внимательно оглядывает пейзаж. Вторая с клинком у пояса источает уверенную мощь. Третья охвачена белоснежным пламенем и в любую секунду готова выбросить его во все стороны. Ветер почти нежно придерживает и утрамбовывает эти фигуры, не позволяя им рассыпаться.
При виде получившихся шедевров я не могу сдержать улыбку. Вот оно ощутимое воздействие моей новой силы. Это момент чистого слияния с первозданной стихией, сопряжение моего намерения и ответной реакции со стороны мира.
Насколько далеко простираются границы моих возможностей? Сколь сильный ветер я способен создать? Какой вес могу им подхватить? Могу ли я выкачать воздух целиком из закрытого пространства? Могу создать повышенное давление? Оптические эффекты вроде миражей? Поиграть в Зевса?
Моё дыхание образует морозные клубы в холодном воздухе, а я испытываю что-то похожее на восхищение перед новым невероятным даром. Плавно приходит осознание. В эту секунду я сделал лишь первые шаги в царство безграничных возможностей. Сам стылый ветер, кажется, нашёптывает мне тайны заснеженного неба, приглашая исследовать безмятежные и безграничные горизонты Аэрокинеза.
Вытащив из кольца термос, наливаю себе в кружку исходящий паром кофе и выпиваю его глядя на медленно светлеющее небо. Возможно, в ответ на моё негуманное обращение с его подданными, Борей[1] и его братья устраивают затишье. Метель окончательно утихает, и я любуюсь восходящим багровым диском. Постепенно восстанавливается затраченная на тренировки аркана.
Сделав последний глоток, прячу свои вещи обратно в кольцо и в который раз отдаю должное удобству Экстрамерных хранилищ. До прихода Сопряжение за подобные артефакты большинство людей отдали бы свои души.
Рукоять Увриксиарского боевого кнута холодит мою ладонь. Металл охотно вбирает в себя мороз, потому что знает, вскоре ему придётся изрядно раскалиться.
Моё оружие поблёскивает в разгорающемся солнечном свете. Спрятанная в нём энергия готова вырваться в любой момент.
Плавным движением я замахиваюсь кнутом, и плазма, вспыхивая, устремляется на свободу. Мягкий гул наполняет воздух. Энергия, заточённая в силовое поле, угрожающе потрескивает. Холодный воздух щиплет щёки, но я сосредоточен, закручивая оружие у себя над головой. Очередной виток, и плазменная змея преодолевает звуковой барьер, издавая отрывистый хлопок, чтобы с силой ударить по асфальту. Силовое поле не даёт убийственной энергии прожечь покрытие, принимая удар на себя с раскатистым грохотом.
Уверенно и быстро я перетекаю из одного положения в другое. Кнут с треском и шипением рассекает холодный воздух, оставляя за собой след из эфемерных искр. Бой с тенью становится смертельной схваткой.
Я представляю, как приближаются противники, и мои удары превращаются в шквал смертоносных полумесяцев и секущих взмахов. Оружие реагирует на каждую мою мысль, является продолжением моей руки и моей воли. Чувствую, как через него льётся необузданная сила, а сам уворачиваюсь, приседаю, подпрыгиваю и изгибаюсь в воздухе. Каждое движение тщательно продумано, сплав грации и точности.
Инородный элемент у меня за спиной нарушает гармонию, и я реагирую на него мгновенным росчерком. Белоснежный канат, потрескивающий от распирающей его мощи, прошивает морозный воздух и едва не задевает чужую голову. Её обладатель молниеносным скользящим движением уворачивается, рвётся ко мне и тут же отпрыгивает влево. Потому что кнут возвратным движением едва не бьёт его по спине.
Изогнутый клинок в его руках пытается меня ужалить, но натренированное тело умело разрывает дистанцию. Плазменный Змей вытягивается в сторону противника, рикошетит от асфальта и едва не цепляет его бок. Мечник кометой сокращает расстояние и с силой наносит рубящий удар, останавливая алое лезвие у самой моей шеи.