Стреломант. Дилогия
Шрифт:
– Вот и отлично. – с облегчением вздохнул Дэн. – Тогда грузимся.
Он развернулся и отошел от нас. Я перевел взгляд на Чел:
– Почему он назвал тебя Кони?
– Инкогнито, стало быть. – Чел пожала плечами. – Наверное, чтобы Ратко по моей фамилии не вычислили тебя.
Звучало логично. Мог бы и сам догадаться.
Машины уже заводились, чадя жирным черным дымом из высоких труб, поэтому мы с Чел поспешили загружаться внутрь. Что бы там ни ждало нас впереди, опаздывать туда не следовало.
Через десять минут группа из трех машин покинула город и полным ходом понеслась по дороге. Мы сидели в полуприцепе, на рядах жестких пластиковых кресел, устроенных по два вдоль бортов. Справа от меня резко пахла горячим оружейным маслом пятиствольная пятнадцатимиллиметровка, похожая на сильно увеличенный аналог пулемета Криспа, слева лежал притянутый к полу эластичной сеткой маскировочного окраса, какой-то груз. Судя по тому, что рейд группы имел целью провести разведку и не предполагал сильной загрузки, скорее всего, это были пайки, боекомплект, и топливо. По итогу почти половина полуприцепа была свободна, и такая минимальная загрузка позволяла водителям топить педаль в полу, не боясь, что подпрыгнувший на кочке прицеп потащит в сторону всю связку вместе с тягачом.
Хотя машины шли удивительно мягко. То ли дело в каких-то продвинутых подвесках, которые отлично глотали ухабы, то ли в скорости, на которой они просто не успевали на них отреагировать, но прицеп нашего тягача, идущего вторым, лишь покачивало, словно мы не несемся по пустошам со скоростью сто километров в час, а плывем по плавным волнам спокойного синего моря. Даже несмотря на резкие запахи и урчание сильного мотора где-то далеко вперед, это было настолько успокаивающе и приятно, что я сам не заметил, как задремал.
А проснулся от звона заряжаемой в пушку патронной ленты и вопля Дэна из рации на плече:
– Тревога!
Глава 3
– Томагавк, это Томагавк-три! – раздалось из рации, пока я пытался подняться со своего стула, распутав при этом за что-то зацепившийся оружейный ремень. – В поле зрения десяток нео, сколько там перед вами?
– Это Томагавк, у нас еще десятка два! – ответил Дэн. – Томагавк-три, сбрасывайте цепи! Томагавк-два, готовьте пушку, Томагавк-один, опустить отвал, подготовить пушку тоже, но не стрелять!
– Это Томагавк-один, они перекрыли дорогу спереди! Вижу трех айки!
– Уходим на бездорожье! – моментально ответил Дэн. – Приготовиться, сейчас потрясет!
Спустя секунду меня вжало в пластиковый стул ускорением резкого поворота, а потом я повис в воздухе. Краткий миг невесомости под надсадный рев двигателя, лишившегося нагрузки, и тут же – мощный и резкий удар в колеса!
Прицеп изрядно тряхнуло, груз недовольно заворочался под сеткой, но она выдержала, и не позволила ему разлететься. Бойцы, успевшие приготовиться к прыжку, тоже устояли на ногах – им явно не привыкать к таким цирковым номерам, как прыжки многотонных грузовиков с асфальтового полотна на бездорожье.
Повезло и мне – от толчка ремень наконец-то освободился и я смог подняться со стула. Поправил автомат, расположив его на боку, бросил короткий взгляд на рюкзак с луком и стрелами, что повесил на спинку стула, но, секунду поразмыслив, решил не трогать его – мне ведь ясно дали понять, что мои участие в бою нежелательно.
Вряд ли, конечно, они имели в виду какое-то конкретное участие… В любом случае, уверен, что такие бравые ребята и так справятся со всеми опасностями без меня – вон как они ловко работают.
Пушку уже подготовили к бою, проверив аккумулятор, питающий ответственный за вращение блока стволов, мотор, один из солдат занял место стрелка, и все, что осталось – это отодвинуть бронепанель, с того или иного боку, в зависимости от направления стрельбы, и струя смертоносного свинца сметет любого противника, который под нее попадет.
– Томагавк-два, у вас айки справа по борту! Двадцать метров!
– Томагавк-два, расчехлите его из пятнашки! – тут же отреагировал Дэн. – Не жалейте патронов!
– Это Томагавк-два, выполняю! – радостно завопил стрелок на пушке, и вдавил кнопку электромотора, одновременно разворачивая пушку к правому борту. Как только блок стволов практически уперся в борт, Крисп, уже держащий руки на ручке, дернул панель в сторону и отскочил, освобождая стрелку линию огня.
Оказывается, снаружи уже успела наступить ночь, или поздний вечер – в любом случае, снаружи царила темнота. Не полная, к счастью, не чернильная, но достаточная для того, чтобы уже в нескольких метрах от бортов несущихся по пустоши машин, были различимы лишь силуэты, по которым определить, что перед тобой – было практически нереально. Мощные прожектора, установленные на крышах грузовиков и прицепов освещали пространство вокруг, не позволяя подобраться близко и внезапно атаковать, но радиус их действия не превышал пяти метров.
Тем не менее, стрелок что-то видел. То ли у него был какой-то особый прицел, то ли большой боевой опыт, то ли какая-то чуйка, но, едва препятствие между ним и возможностью пострелять исчезло, он этой возможностью воспользовался.
Пушка выплюнула сноп ослепительного пламени, заревев как раненый мамонт! Активные наушники приглушили звук до терпимого уровня, но опоздали на какую-то долю секунды, из-за чего на мгновение я потерял ориентацию в пространстве из-за лютого грохота!
Прицеп ощутимо перекосило набок от отдачи пушки, да так резко, что я едва удержался на ногах, вынужденно сделав несколько шагов и ударившись головой о какую-то торчащую железку. Хорошо, что я в шлеме! Не удивлюсь, если как раз на такие случаи они и нужны – даргам-то все равно, что шлем, что бандана, что лысина.
Гильзы сыпались из пушки, как отдельные капельки воды в потоке водопада, звенели по полу, подпрыгивали на каждом ухабе и выпрыгивали наружу через проем. Стрелок палил как заведенный, не отпуская гашетки, сжигая сотни патронов в секунду, и как будто поставив себе цель оставить машину вообще без боекомплекта! Он вообще куда-то конкретно стреляет, или просто наружу?!
Крисп, приникший к смотровой щели недалеко от открытой боковины, что-то заорал, но за грохотом пушки его, конечно, никто не расслышал. Тогда он принялся махать рукой, что-то изображая, и стрелок его, кажется, понял. Во всяком случае, он кивнул, и движением рук на штурвале-гашетке слегка довернул пушку в сторону.