Стремянка в небо
Шрифт:
– Марс, ко мне!
Энергичная вначале команда к концу прозвучала скомкано. И было почему. Парень, до этого стоявший замерев, вдруг легко, словно перышко, взвился вверх и сделал прыжок назад через двухметровый забор.
С рюкзаком за плечами! Сразу же за забором раздался звук, как будто уронили какой-то тяжелый, но мягкий предмет. Что-то зазвенело.
– Твою мать! – Петя осторожно выглянул за калитку, ожидая потока мата и обещаний разделаться с хозяином и его собакой самыми экзотическими способами. Марс безмятежно тусовался рядом – свою задачу он выполнил. Однако ругани не последовало. Парня больше
– Фигасе ты прыгаешь! – Петя помог ему подняться, придирчиво оглядел на предмет вызванных приземлением повреждений. На первый взгляд тот выглядел целым, легкая взъерошенность не в счет. Выжидательно посмотрел в глаза – вдруг все-таки будет ругаться?
– Сам не знал, что так умею, – признался тот. Он тяжело дышал, но ругаться не спешил, и у Пети отлегло от сердца.
– Зайди, – предложил он, чувствуя, как его угрызает вина. – Передохни, а то вон какой рюкзачище тащил.
Было видно, что парень хочет согласиться, но его что-то смущает.
– Марс не кусается, – по-своему истолковал его сомнения Петя. – Просто хулиганит. А если боишься, так я пса уберу.
– Не надо, – парень постоял, что-то прикидывая в уме, затем присел, накинул лямки рюкзака на плечи, рывком поднялся. – С удовольствием приму приглашение. Веди.
Пока они пересекали двор, Марс провожал гостя многообещающим взглядом, затем фыркнул и с достоинством протрусил в будку.
– Меня Федором зовут. – Улыбка парня была мягкой, сразу становилось понятно, что ее обладатель – человек интеллигентный и симпатичный.
– Петр. Какими судьбами здесь?
– Группу догоняю. Они вчера у вас останавливались, обещали ждать здесь, в деревне.
– А, уфологи!
– Мы не уфологи, – поправил Федор. У Пети возникло ощущение, что тот почему-то обиделся. – Мы научно-исследовательское объединение, занимающееся аномальными явлениями.
– И в чем разница? – полюбопытствовал Петя.
– Уфология гоняется за НЛО, мы же исследуем малоизученные явления на границе науки. Именно там таятся самые перспективные открытия, которые могут послужить дальнейшему развитию человечества.
Он явно кого-то цитировал.
Петя разницы не заметил все равно, но смолчал. По его мнению, люди, занимающиеся поисками необычного, будь то камень или светящиеся объекты, должны быть готовы к тому, что все это проделки инопланетян. Впрочем, другая крайность тоже вредна. Знавал он одного человека, тот любое проявление непознанного спешил объявить происками инопланетных сил.
– Морсу? – предложил он, когда они уселись за кухонный стол.
– Можно, – не стал отказываться Федор. Холодный морс с приятной клюквенной горчинкой он выпил с явным удовольствием. Петя сразу же налил еще.
– А то позавтракаем? Я, например, голодный, – соврал Петя. Неловкость за происшествие не проходила.
– Спасибо, но лучше не надо. Мне еще ребят догонять. Я и так припозднился.
– Ну, как хочешь.
Повисла неловкая пауза. Петя не относился к людям, счастливо заполняющим молчание светской болтовней, и, судя по всему, нарвался на такого же молчуна.
– Пойду я. – Федор снова влез в лямки своего чудовища и затопал к двери.
– Да, а ты чего заходил-то? – вспомнил Петя.
Парень хлопнул себя по лбу:
– Вот черт, совсем забыл! Я же дорогу хотел узнать!
– Так ты спрашивай, объясню, – предложил Петя. – Я же местный, все знаю.
– Ага, это хорошо. Мне в сторону Гридиной пустоши надо. Дорогу-то я, в принципе, знаю, я уточнить хотел…
– Ну, ну, – подбодрил его Петя.
Федор покопался в своем чудовищном рюкзаке и добыл оттуда потрепанную карту. На ней весьма подробно указывались местные населенные пункты, как существующие, так и прекратившие свое существование. Последние были отмечены веселеньким оранжевым цветом. Также, что поразило Петю, карта имела обозначения топей.
Вслух он выказывать удивление не стал.
– Смотри, – повел Федор пальцем по коричневой жилке дороги, – мне где лучше свернуть – здесь или здесь?
Петя вгляделся. Извилистые жилки, сходившиеся на оранжевом кружочке, имели одинаковую длину и мало чем друг от друга отличались. Кроме одного: в реальности существовала только одна из них.
– Сюда, – ткнул пальцем Петя и пояснил: – Другой дороги все равно нету. Привирает твоя карта.
– Да, – огорчился Федор. – Значит, ею пользоваться нельзя?
– Почему же нельзя? Просто осторожнее надо, вот и все. Особенно где дело касается топей.
Федор знобко передернулся и провел рукой по глазам.
– Ты чего? – встревожился Петя.
– Так… Ерунда какая-то привиделась.
– Так, может, не пойдешь никуда, отдохнешь?
– Нет, надо идти. Спасибо тебе за все. – И вскинул свою огромную ношу на плечи, заторопился за калитку.
С уходом гостя делать стало совершенно нечего. Нет, Петя мог использовать выпавший выходной с толком, ибо, как известно, мало дел в деревне не бывает. Но ему не хотелось. Недавнее недомогание сказалось свинцовой истомой, внушавшей отвращение к любой работе. Петя вздохнул и решил избрать компромисс: перебрать яблоки. Лучше всего это делалось во дворе. Выглянувшее солнышко приятно грело, полные корзины издавали сладкий аромат. Петя улыбнулся. И солнце, и яблоки вдруг показались ему исполненными глубокого смысла. В них ощущалась жизненная энергия, делавшая окружающий мир теплым и осмысленным. Еще чуть-чуть – и можно будет понять полет бабочки и прочитать буквы облаков. Он улыбнулся еще раз и запустил руку в корзину. Каждое яблоко требовалось осмотреть на предмет червоточин, подгнивших бочков и прочих отметин. Некондиция предназначалась на варенье, абсолютно целым плодам предстояло стать зимним запасом живых витаминов. Петя даже прижмурился, представив, какое замечательно варенье сварит мама. Душистое, припахивающее апельсинами. Ибо какое яблочное варенье обходится без апельсинов? Благодаря им лакомство становится прозрачно-янтарным, приобретает чуть терпкий вкус. То что надо.
Воображение работать совершенно не мешало. Наоборот, Петя даже увлекся. Видимо, поэтому он не сразу заметил, что за ним наблюдает Степаныч, тот самый дед, к которому являлась покойница-жена.
– Бог в помощь!
– Спасибо, – откликнулся Петя. Ему совершенно не понравилось, как выглядит старик. Он казался серым и каким-то сдувшимся.
– Вы бы полежали, – сочувственно посоветовал он.
– Спал я плохо, – пожаловался Степаныч. – Встал как спохмела. До сих пор голова кружится.