Стриптизерша
Шрифт:
Я смотрю на Доусона, который лишь ободряюще мне улыбается. Перевожу взгляд обратно на папу, и делаю шаг в его направлении. Мы все еще разделены несколькими футами, но я могу видеть, как меняются черты его лица, его глаза впитывают меня, исследуют меня.
— Я...я просто, я хотела… я имею в виду, — я понятия не имею, что сказать. Я не собиралась возвращаться.
Лицо папы смягчается, и он быстро приближается ко мне, обнимает меня, и держит. Он громко плачет.
— Мне так жаль, Грей. Мне так жаль. Я был таким упрямым. Я должен был ... Я должен был любить тебя. Я никогда не думал, что увижу тебя снова. Мне так жаль,
Я никогда не ожидала такого от него.
— Я…. конечно, папа.
Он закрывает глаза и оседает, падая в сторону Луизы. Она держит его и гладит по плечу.
— Я никогда... я думал, что навсегда потерял тебя. Я так сильно скучал по тебе.
Я смотрю мимо него на стопки книг, коробки, стол, очищенный от бумаг, ручек, и компьютера.
— Что происходит? Почему ты упаковываешь офис? И — дом. Ты продал его?
Отец выпрямляется, и затем обходит стол, заметно окрепнув и вернувшись к старому авторитету. Он выключает «Bose», прерывая «Хибернию», когда она начинает играть во второй раз, затем вытаскивает ящик, находит связку ключей с круговой маркировкой и одним ключом.
— Да, я на пенсии. Дуг берет на себя полный рабочий день в качестве пастора. Я все еще провожу несколько проповедей тут и там, но... да. Что касается дома... я переехал несколько месяцев назад, в квартиру, в нескольких минутах отсюда. Дом был... там было слишком тяжело жить. Он был слишком большим, слишком пустым. Он смотрит вниз и трет большим пальцем поверхность стола. — Там было слишком много воспоминаний. Хотя, я сохранил все твои вещи. Все, что принадлежит тебе, наряду с тем, что я не отвез в квартиру, они в хранилище в нескольких милях от квартиры. Вот ключ.
Он протягивает мне ключ, и я беру его.
Луиза все еще в комнате, колеблется у двери.
— Ты в порядке, Эрик?
Он кивает, и нежно улыбается Луизе.
— Да, я в порядке, не… не беспокойся. — Для меня прозвучало так, будто он хотел сказать «дорогая». Должно быть, он увидел мое вопросительное выражение, когда я переводила взгляд с папы на Луизу и обратно, гадая. Он вздрагивает. — Луиза и я... мы… что я хочу сказать, мы…
Я прерываю папу.
— Папа, это твое дело.
— Я просто не хочу, чтобы ты думала…
— Я не готова для этого разговора. Еще нет.
Он кивает.
— Да, я вижу. Возможно, ты права. — Он смотрит мимо меня на Доусона, который прислонился к двери с телефоном в руках, праздно проверяя электронную почту или еще что-то. — Кто этот молодой человек?
Доусон незамедлительно делает шаг вперед, засовывая телефон в карман и протягивая руку. Я вижу, как папа тщательно исследует Доусона, и вижу, когда его поражает узнавание, за секунды до того, как Доусон представляется.
— Доусон Келлор, сэр.
— Эрик Амундсен. — Папа принимает руку Доусона, и они пожимают их. — Откуда вы знаете мою дочь?
— Мы вместе работаем над фильмом. — Мое сердце сбивается, когда Доусон, по видимому, отрицает наши отношения, но потом он продолжает. — Так мы познакомились. Я люблю вашу дочь, сэр. Грей - самый потрясающий человек из всех, кого я знаю.
Папа прочищает горло.
— Приятно с вами познакомиться. — У него миллион вопросов, и ему не нравится ситуация, и, вероятно, мой старый папа все еще там, но он оставляет это при себе.
Это исправление, это начало, и я его принимаю.
• Глава 15 •
— ...и «Оскар» как «Лучшему Актеру» достается... Доусону Келлору! — Ченнинг Татум хлопает в ладони, звук слишком громкий, так как хлопки были прямо перед самым микрофоном, его руки хлопают по конверту. Рядом с ним хлопает Эмма Стоун, и улыбается, когда Доусон поднимается на ноги и идет по проходу.
Когда Доусон проходит мимо меня, он наклоняется и шепчет мне в ухо, быстро целуя меня: «Я люблю тебя». Доусон быстро поднимается на сцену, нежно обнимает Эмму, а затем они делают это мужское объятие с Ченнингом, похлопывая друг друга по спине. Мое сердце колотится, и я на ногах, кричу и аплодирую, когда Доусон принимает золотую статуэтку.
Я поражена, но в этом нет ничего нового. Том Хэнкс сидит в нескольких рядах позади нас, Тед Дэнсон в конце моего ряда, и Jay-Z, Бейонсе, и некоторые из их друзей сидят непосредственно передо мной. Я вижу известные лица повсюду, куда смотрю. А потом вот она я.
Фильм «Унесенные ветром» был кассовым разгромом, соперничая с «Аватаром» за самый кассовый фильм всех времен. Меня даже в титрах не было, но меня это мало заботило.
Я работала над ним, помогая создать его. Большую часть фильма я сидела рядом с Джереми Алленом Эрскином и наблюдала, слушала, училась. Я бегала по поручениям Доусона, Каза и Джереми, делала кучу записей. Все это время мы с Доусоном работали над собой. Он еще не сделал предложение. Я пытаюсь и говорю себе, что не тороплюсь. Я люблю его, и важно только это, но глубоко внутри, сомнения собираются во мне. Что, если он не сделает мне предложение? Что, если он передумает жениться на мне?
Он изменил свой контракт, когда мы вернулись в Лос-Анджелес из нашей поездки в Мейкон. Он целовал Роуз, но не делал каких-либо явных любовных сцен, и это также вошло в его райдер. Таким образом, хоть ремейк и был темнее, смелее, более красочным, в том числе секс-сцены, которые чуть не получили рейтинг NC-17, они почти полностью состояли из тел дублеров и компьютерных эффектов, после первоначального поцелуя.
И этот поцелуй между Доусоном и Роуз? Я держалась, несмотря на то, что мой живот думал иначе. Я должна была наблюдать за этим, снова и снова, дубль за дублем, пока Джереми, наконец, не был удовлетворен. Доусон был расстроен из-за этого так же, как и я, и это именно то, что помогло мне пройти через это. Если у него есть другие роли, которые требуют поцелуя, мне, возможно, придется взять длительный отпуск и не смотреть фильм.
Только я, наверное, буду работать над всеми его фильмами.
Все это проносится в моей голове, когда Доусон переносит свой вес перед трибуной, регулирует микрофон, и прочищает горло.
— Боже, это потрясающе. Большое спасибо, всем. Академии, это очевидно. Джереми, ты крут. Роза, Арман, Кэрри: вы лучшие партнеры, о которых я мог бы просить. Папе, за то, что привел меня в кино, когда мне было четыре года. — Он держит награду, и мое сердце поднялось к горлу. Упомянет ли он меня? — Хм, так что ... Я знаю, у меня мало времени, но мне надо еще кое-что сказать, и вы просто должны скорректировать свое расписание, потому что я заполучил микрофон. — Люди смеются над этим, и он облизывает губы, признак того, что он нервничает.