Строматы. 1-7 Том

Александрийский Климент

1632

1633

1634

1635

1636

1637

1638

1639

1640

1641

1642

1643

1644

1645

1646

1647

1648

1649

1650

1651

1652

1653

1654

1655

1656

1657

Введение

Строматы

Книга первая

I. О цели написания Стромат

(1, 1) «...Дабы ты имел их под рукой для чтения и мог сохранить»¹. Оставлять после себя письменные сочинения — не должно ли вообще или дозволено лишь некоторым? Если верно первое, то имеет ли письменное

слово какую-либо ценность? Если мы предпочтем второе, то кому — серьезным писателям или ничтожным? Смешно было бы, отказывая в таком праве людям дельным, принимать произведения никчемных писателей. (2) Неужели мы допустим мифотворчество и богохульство Теопомпа и Тимея вместе с основателем атеизма Эпикуром, или же непристойности Гиппонакта и Архилоха, а проповеднику истины запретим оставить полезное сочинение буду­щим поколениям? Оставить после себя достойное потомство — это благое дело. Дети наследуют телесную жизнь, книги же — это то духовное наследие, которое продолжит наше дело и после нас. (3) Наших наставников мы называем отцами. Мудрость всем открыта и человеколюбива. Соломон говорит поэтому: «Сын мой, если, приняв слова моей заповеди, скроешь в себе заповеди мои, то внемлет мудрости ухо твое» (Притч. 2:1—2). Значит, слово должно восприниматься душой ученика, как семя землей. И в этом состоит духовный рост. (2, 1) Поэтому он добавляет: «И обратишь сердце твое к разумению, обратишь в наставление сыну своему» (Притч. 2:2). Это значит, что душа соприкасается с ду­шой, и ум — с умом другого, при посредстве слова производя в другом уме посев, заставляя произрастать семя и оживотворяя его. Послушный учителю ученик становится ему как бы сыном. «Сын мой, — говорит Соломон, — уста­новлений моих не забывай» (Притч. 3:1).

(2) Но поскольку не каждому гносис (Ср. 1Кор. 8:7), то и сочинения наши для большинства, как говорится в пословице, что лира для осла. Свиньи предпочитают грязь чистой воде. ² (3) Об этом же слова Гос­пода: «Потому говорю им притчами, что они видя не ви­дят, и слыша не слышат, и не разумеют» (Мф. 13:13). Это не означает, что Господь ответственен за непросвещенность толпы (так считать было бы нечестиво). Пророчески проникая в души, он намекает на то, что в скором времени проявится их неразумность, и они будут не в силах понять его слов.

(3, 1) Спаситель приходит собственнолично, в своей чрезмерной щедрости (e)k periousia») наделяя рабов дарами, каждому в меру его способностей (которые можно увеличить упражнениями). Но он возвращается и требует отчета, одобряя тех, кто умножил ему дарованное добро, «в малом оказавшись верным». Таким он обещает «поставить их над большим», допуская до «радостей господина». (2) А укрывшему вверенное ему серебро, не отдавшему его в рост и возвратившему назад безо всякой прибыли, он говорит: «Лукавый раб и ленивый! Надлежало тебе отдать серебро мое ростовщикам, и я придя получил бы свое» (Мф. 25:26—27). За это ленивый раб выбрасывается «во тьму внешнюю» (Мф. 22:13, 25:30). (3) «Укрепляйся в благодати, что во Христе Иису­се, и что слышал от меня при многих свидетелях, то передай верным людям, которые были бы способны и других научить», — говорит Павел (2Цар. 2:1—2). (4) И опять: «Старайся представить себя Богу достой­ным делателем, неукоснительно и верно преподающим слово исти­ны» (2Цар. 2:15).

(4, 1) Итак, если видишь двух людей, один из которых проповедует письменно, а другой словом, принимай их обоих, ибо оба они доказывают свою веру на деле любовью. И Бог не виновен, если кто-либо из них сделал неверный выбор. Призвание одних состоит в том, чтобы отдавать слово в рост, задача же других оценивать его и решать, следовать ли ему или нет. И их суждение будет первым оценкой. (2) Передавать знание в проповеди — значит служить вестником Бога. И это приносит пользу независимо от того, передается ли оно руками или изустно. «Ибо сеющий для духа от духа пожнет жизнь вечную; делая добро, да не унываем» (Гал. 6:8—9). (3) Тот, кого Божественное провиде­ние призвало заниматься делом проповеди, становится обладате­лем величайших благ, ибо действует он согласно вере, в гражданскую жизнь привнося свою добрую волю, стремясь к истине, исследованию и научению в поисках гносиса. Одним словом, своими трудами он дает другим сред­ства и случай к спасению. Вскормленные истинным знанием такого рода, оживают они для вечной жизни и воспаряют к небесам. (4) Удивительное слово изрек о них апостол. «Во всем, — говорит он, — являем себя как служители Божии. Мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем. Уста наши отверсты к вам» (2Цар. 6:4, 10:11). «Заклинаю тебя, — говорит он в послании к Тимофею, — пред Богом и Иисусом Христом и избранными Ангелами сохранить это без предубеждения, ничего не делая по пристрастию» (1Тим. 5:21).

(5, 1) Необходимо, таким образом, чтобы и те и другие испытывали себя: одни в том, достой­ны ли они того, чтобы их слова и сочинения сохранились в памя­ти потомства; другие же, надлежит ли

им слушать и читать все это. Дела здесь обстоят так же, как и во время евхаристии. Ведь обычно каждому предоставляется решать за себя, надлежит ли ему принимать в ней участие или нет. (2) В любом случае положительный или отрицательный ответ каждому дает его совесть. А для чистой сове­сти лучшей опорой является правая жизнь, подкрепленная подоб­ным же учением. Лучший же путь к уразумению истинности учения достигается через следование другим, уже испытавшим его на деле. (3) «Посему, кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против тела и крови Господней. Пусть человек сначала испытывает себя, и только затем пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей» (1Кор. 11:27—28).

(6, 1) Из сказанного следует, что всякому взявшемуся служить своему ближнему словом, следует сначала рассудить, из тех ли он, кто имеет в виду пользу ближнего. Пусть спросит себя, не слишком ли поспешно он начал учительство, не из соперничества ли с кем или из честолюбия распро­страняет свое учение? Считает ли он единственной себе наградой благо слушателей? Письменное слово должно быть свободным от лести и оставаться неподкупным. (2) «Ибо никогда, — говорит апостол, — не было у нас перед вами ни слов лести, как вы знаете, ни видов корысти: Бог свидетель! Не ищем славы человеческой ни от вас, ни от других. И хотя мы могли бы давить вас своим авторитетом, как апостолы Христовы; но заботились о вас подобно тому, как кормилица заботится о своих детях» (1Сол. 2:5—7). (3) По этой же причине и расположенные к принятию божественных речений должны остерегаться простого любопытства, характерного для праздных туристов, глазеющих на городские достопримечательности. Равным образом пусть никто не является в расчете на земные и преходящие выгоды, услышав, что посвятившие себя Христу делятся с другими всем необходимым для жизни. Это лицемеры, забудем о них. Если желаешь праведником «не казаться лишь, а и вправду быть» ³, оставь в своем разумении место только для высших помыслов. (7, 1) Если «жатвы много, а делатели малочисленны» (Ср. Мф. 9:37, Лк. 10:2), то следует молиться, чтобы работников было как можно больше. Возделывание же поля возможно двумя способами: устным словом или письменным. Но какой бы метод не избрал сотрудник Господа при посеве благород­ной пшеницы, как бы ни взращивал колосья и как бы ни пожинал урожай, он останется божественным земледельцем.

(2) «Заботьтесь не о пище тленной, — говорит Господь, — а о пище, пребывающей в жизнь вечную» (Ин. 6:27). Насытиться же можно как хлебом, так и словом. Что касается последнего, то поистине «блаженны миротворцы» (Мф. 5:9), здравым учением наставляющие на истинный путь блуждающих по жизни. Сообщая им это учение, они освобождают их из мрака неведения, направляют к миру, который даруется словом, а приучая к жизни по Божественному закону, т. е. наделяя их хлебом, они насыщают эти души, алчущие правды (Ср. Мф. 5:6). (3) Некоторые умы однако предпочитают иную диету, питаясь различными научными познаниями или же греческой философией, хотя и не все орехи такого рода съедобны. (4) «Насаждающий и поливающий», оба будучи слугами взращивающе­го, «суть одно» по своему служению, и «каждый получит свою награду по своему труду. Ибо мы сотрудники Бога, а вы Божия нива и Божие строение», — как сказано у апостола (1Кор. 3:8—9).

(8, 1) Но слушателям не подобает ни судить об истинности учения через сравнение его с другими, ни отдавать его для исследования тем, кто поднаторел в искусстве аргументации и всячески превозносит его силу. Такие к любому делу подходят, уже имея предубеждение обо всем на свете вместо того, чтобы очистить свою душу от предрассудков. (2) Избравший род пищи силою своей веры, уже имеет четкие критерии для принятия того или иного суждения и готов воспринять божественное слово. Из этого преизобильного источника происходит и крепнет убеждение. Об этом слова пророка: «Если не уверуете, то и не уразумеете» (Ис. 7:9). «Итак, доколе есть время, будем делать добро всем, а наипаче своим по вере» (Гал. 6:10). (3) Каждый верный пусть повторяет вместе с блаженным Давидом: «Окропишь меня иссопом, и очищусь, омоешь меня, и стану я белее снега. Слуху моему ты даруешь радость и веселье, и возрадуются кости смиренные. Отврати лицо твое от грехов моих и беззакония мои из­гладь. (4) Сердце чистое создай во мне, Боже, и дух правый обнови во внутренности моей. Не отринь меня от твоего лица и Духа твоего Святого от меня не отними. Возврати мне радость о тво­ем избавлении и духом властным утверди меня» (Пс. 50:9—14).

(9, 1) Обращающийся непосредственно к присутствующим имеет возможность испытать слушателей вре­менем и решить, кто из них способен понять его слова с тем, чтобы отделить их от остальных. Он вслушивается в их речи, следит за их поведением, наблюдает за их привычками, образом жизни, жестикуляцией, поведением, внешностью, голосом или, как говорят, видит пересеченность и каменистость места, пригодность пути, плодоносность почвы, ее лесистость, годность для выращивания тех или других злаков, возделанность и плодородность ⁴.