Строптивица для лэрда
Шрифт:
– Минах, вам нельзя делать резкие движения, поберегли бы вы себя. Желательно побольше лежать, – инструктировала его я.
– Я думал сегодня в бане пропариться, – подал голос он.
– Это не всегда полезно, лучше перестраховаться. Отложите до завтра, посмотрим, как вы будете себя чувствовать. Завтра я к вам приеду, надо будет ещё раз массаж повторить.
Распрощавшись с ним и оставив его отдыхать, я вышла из дома. На улице меня поджидала Даяна. Мне не понравился блеск её глаз. Такое чувство,
– Даяна, ты отца любишь?
Не ожидавшая такого вопроса девушка, ощетинилась как ёжик:
– Твоё-то какое дело?
– Вот я смотрю, ты одна у него. Он тебя любит, любой каприз исполняет, заботится о тебе. Почему всё, что он для тебя делает ты воспринимаешь как должное? Когда ты успела стать такой эгоисткой? Ему плохо, а ты своё самолюбие тешишь.
В глазах девушки промелькнула тень неуверенности и я решила её добить:
– Между прочим, начни ты обо мне и о нём сплетни распускать, то он как порядочный человек будет вынужден на мне жениться. Тебе это надо? – она вскинулась. Похоже, такое ей даже в голову не приходило.
– Не будет этого!
– Действительно. Это же из-за тебя твой отец на личной жизни крест поставил, хотя ещё молодой мужчина. Что поделать, любит дочь, которая думает лишь о себе. Вот ты хочешь замуж выйти, счастливой и любимой быть. А тебе не приходило в голову, что и отец твой этого достоин? Что ему может быть одиноко и пусто в жизни. Ведь ты дочь и не можешь дать ему теплоты любимой женщины.
Она молчала, а я разошлась не на шутку:
– Что с ним будет, когда ты замуж выйдешь? Ты об этом думала? Или будешь до конца дней за него держаться и никого к нему не подпускать?
– Хочешь за него замуж? А как же Костас? Или мой отец побогаче будет? – зло спросила она.
– Дура ты! – в сердцах сказала я и пошла к лошади. Сев на Лань, я не прощаясь уехала. Спину мне прожигал ненавидящий взгляд.
Глава 16
«Повезло» Минаху с дочуркой. Какие бы страсти о нём не рассказывали, но не был он похож на жестокого человека. На мой взгляд, чувствует он свою вину перед дочерью за мать, поэтому во всём ей и потакает всю жизнь. Да и не женился из-за этого. Если бы действительно хотел, то настоял бы на своём и дочь ему не указ.
Даяна же слишком привыкла, что всё по её в жизни складывается. Если не образумится, то не будет у неё счастливой супружеской жизни, ведь там надо иногда и на компромиссы идти да чуткость проявлять. Эта же только себя понимает.
Задумавшись, я и не заметила, что Лань уже давно идёт шагом. Вдруг она заржала, вскинув голову, и я встрепенулась. На дорогу вышел неопрятно одетый мужчина. Видно я накаркала насчёт пьяниц, так как по этому экземпляру было видно, что он закладывает.
– Куда спешишь, красавица? – оскалился он щербатым ртом.
Откуда он вообще взялся?! Если бы шёл по дороге, до должна же я была его заметить.
– Не ваше дело! – отрезала я и послала Лань, желая его скорее обогнуть.
Вот только он изловчился и перехватил поводья, задержав лошадь. Впервые в жизни я пожалела, что у меня нет в руках хлыста, а то я бы ему и оставшиеся зубы пересчитала.
– Я тут слышал, что ты хорошо мужчин оглаживаешь, – заявил он, – хочу, чтобы ты и меня уважила.
– Совсем охренел?! – рявкнула я. – Сейчас так уважу, что последних зубов лишишься!
– Значит, не хочешь по-хорошему…, - оскалился он, и начал стаскивать меня с седла.
Я спокойно сидеть не стала, и зарядила ему в лицо. В последний момент он отшатнулся, и удар получился смазанный. Вот только я потеряла равновесие, и стала заваливаться на него.
Не знаю, чем бы это закончилось, но тишину нашей молчаливой борьбы нарушил окрик:
– А ну оставь девушку в покое!
Мужик так резко отскочил от меня, что я стала сползать на землю. Меня подхватили сильные руки и заново усадили в седло.
– Ты в порядке? – спросил Курдаган и я кивнула.
– Ты чего её защищаешь? Она и тебя оглаживала? – оскалился мужик.
Резко развернувшись, тот врезал ему так, что он отлетел на несколько метров и рухнул на землю. Тяжело поднявшись на четвереньки, тот сплюнул кровь. Курдаган подошёл к нему и поднял за грудки, придав вертикальное положение. Сколько же в нём силищи, если ноги мужичка болтались в воздухе, не касаясь земли.
– Если ты в её сторону хоть косо посмотришь, то тебе не жить. Ты понял? – с тихой угрозой спросил он.
Тот дёргал ногами и хрипел, так как ворот рубахи душил его. С брезгливым выражением Курдаган отбросил его в сторону и тот рухнул опять на землю.
– Ты почему так долго? – спросил он, возвращаясь ко мне.
– Минах спину сорвал, пришлось задержаться и помочь.
– Помочь…, - перекривил меня мужчина, сплёвывая. – Оглаживала она, мне его дочь всё рассказала!
«Так его Даяна послала?!», – дошло до меня. То-то её глазки так блестели. Ну, держись!
– Ринус, если ты ещё раз свою пасть откроешь и хоть одно плохое слово о ней скажешь, я с тобой по-другому поговорю, – процедил Курдаган с побелевшим лицом, развернувшись всем корпусом к тому.
До того наконец дошло, что с ним не шутят, и он струхнул, осев опять на землю.
Курдаган взял мою лошадь под уздцы, и повёл за собой.
– В мою кузницу можешь забыть дорогу, – бросил напоследок он.
– Не испугалась? – спросил он меня, когда мы немного отошли.
– Всё в порядке. Ты вовремя, иначе пришлось бы самой ему зубы пересчитать.
Курдаган бросил на меня удивлённый взгляд и не сдержал улыбки.
– А ты боевая, – с одобрением произнёс он.
– А ты сомневался? – Я усмехнулась, но на сердце потеплело, что он беспокоился обо мне и пошёл проверить, почему задержалась.