Строптивость - сестра таланта

Стигмата

Катя резко повернулась к Марку, который просто пожирал девушку глазами. Катерина ее убрала.

– Что ты, черт возьми, делаешь? – спросила она повышенным тоном. «Хватило мне сегодняшнего покушения», - подумала она и улыбнулась незаметно для себя.

– Улыбаешься? – прохрипел Марк. – Значит, нравится, - и подошел ближе. – Значит, дальше будет еще лучше, только не переживай, Катюш, - и взял ее за руку.

Катерина попятилась назад и уперлась в стенку. Девушка смотрела

на него непонимающим взглядом. «Он же не изнасилует меня тут, в туалете?» - думала она про себя, пытаясь оставаться спокойной и не показывать панику. Рука парня метнулась к ее лицу, убрав прядь выбившихся волос за ухо и проведя ладонью по щеке. Он взглянул девушке в глаза, но там не было и намека на теплоту или что-то подобное, будто он никогда и не испытывал этого чувства. Он наклонился и прильнул к ее губам, притянув ее к себе с такой силой, что та аж вскрикнула. Катя начала извиваться, рыпаться, но все было бесполезно. Марк лишь впился в ее губы еще сильнее, кусая их до крови. Парень усадил девушку на стол, который предназначался для того, чтобы ставить на него сумочки, и потихоньку начал стягивать бретельку платья. По щекам девушки текли слезы, она била его, пыталась вывернуться, но все было тщетно. Марк сцепил руки на ее талии железной хваткой с такой силой, что не было сомнений, что на утро там будут синяки. Расстегнув застежку на спине, парень приспустил платье, обнажив верхнюю часть тела девушки. Потянувшись к застежке лифчика, парень застыл, услышав, как кто-то зловеще произнес, нагоняя холод:

– Убери лапы от моей девушки, ублюдок ты грёбаный, - в дверях стоял злой Тимур, в чьих глазах плескался гнев. Только он имеет на такое право. Да, так он решил.

Катя распахнула глаза, из которых ручьем лились слезы. Увидев стоящего в дверях Тима, она облегченно вздохнула и выдохнула.

– Что? Твоей девушки? – непонимающе произнес Марк. – В смысле?

– Во всех, - процедил Тимур, приближаясь к нему. – Если мы с ней в ссоре, это не значит, что какая-то падаль имеет право пускать на нее слюни, усёк?! – он посмотрел на него обезумевшими глазами.

– Я… - начал, заикаясь, Марк.

– Сейчас поцелуешь пол! – заорал Тимур и вмазал ему кулаком по лицу. Тот, качаясь, устоял на ногах, вытирая разбитую губу.

Решив на этом не останавливаться, Тим взял его за волосы, потянув назад, и резко ударил в живот с такой силой, что у Марка, казалось, глаза на Луну улетят. Он упал и свернулся калачиком, пытаясь отдышаться. Тимур резко повернулся к Кате и, схватив ее за руку, стащил со стола и быстрым шагом направился к выходу. Подойдя к дивану, он взял их куртки и, наплевав на всех, вышел.

Когда ребята оказались на улице, Тимур накинул на Катю куртку и вышел на дорогу, поймав сразу же такси.

– На Сенатскую, - проронил он и, затащив отстраненную от реальности девушку, закрыл за собой дверь.

***

Через тридцать минут, пятнадцать из которых они простояли в пробке, Тимур с Катей на плече наконец-то вернулся к ней в квартиру. Скинув с себя обувь, парень открыл дверь в ванную комнату и посадил девушку на край ванны. Открыв

воду в раковине, он начал аккуратно умывать ее, пытаясь смыть размазанную тушь, ворча что-то типа «еще бы вагон косметики высыпала на себя». Ермакова через пять минут такого умывания начала приходить в себя. В очередной раз Тимур поднес к ее лицу ладонь, смывая черную полосу, как Катя взяла его руку и прижала к лицу. Посмотрев ему в глаза, девушка прошептала:

– Спасибо тебе. Не знаю, чтобы без тебя делала, - и улыбнулась.

Тимур смотрел на нее и улыбался в ответ, как полный идиот. Вдруг на лице Кати пробежала тень беспокойства, и она пустилась в слезы, сев на пол. Тело содрогалось от рыданий, было такое чувство, что слезы вымоют глаза ко всем чертям, но на сердце было спокойно.

– Да, давай, поплачь, - мягко говорил Тимур. – Тебе это сейчас нужно, как никогда, - и, сев рядом с ней, прижал ее к себе. Через пятнадцать минут содроганий, Катя успокоилась и сказала, чтобы Тим отвел ее в комнату.

Оказавшись в помещении, Тимур усадил Катю на кровать и сбросил с нее кучу так и неубранной одежды.

– Думаю, тебе пора спать, - сказал он.

– Ты прав, - глухо ответила она. – Знаешь, - она подняла на него заплаканные глаза. – Ты не так плох, как кажешься, извращенец, - и улыбнулась уже своей обычной улыбкой, которую Тимур так полюбил за столь короткое время.

На его губах заиграла ответная улыбка, он подошел и присел на корточки напротив Кати. Он провел ладонью по ее лицу, та лишь закрыла глаза.

– Знаешь, ты меня завтра убьешь, - начал Тимур. – Но… - и с этими словами привстал и нежно поцеловал ее.

Его губы были мягкие, сухие, приятные… Катя потянула его на себя и легла на спину. Тимур, не отрываясь от ее губ, зарылся рукой в волосах, а второй опирался о кровать, чтобы не рухнуть на нее. Его прикосновения не были такие неприятными, а, скорее, наоборот. Та обвила его шею руками и пыталась углубить поцелуй. Тим ответил ей, приподняв ее, он прижал Катерину к себе и лег на кровать сам, поглаживая бедра девушки, то спускаясь ниже, то выше. Его руки блуждали по ее телу, губы покрывали шею поцелуями. Вдруг он прошептал:

– Ты меня точно завтра убьешь… - тяжело дыша, говорил Тимур.

– Завтра будет завтра, - тихо прошептала она ему, целуя шею. – И вообще, - она поднесла губы к его уху. – Если скажу, что неравнодушна к тебе, что ты сделаешь?
– и, приподнявшись, посмотрела ему в глаза.

Тим застыл, не веря своим ушам.

– Эээ… - только и смог промычать он, потому что Катя накрыла его губы своими, расстегивая рубашку парня.

Тот не заставил себя ждать и, поглаживая одной рукой бедра, второй потянулся к застежке и расстегнул платье, начиная потихоньку стягивать его. Когда девушка осталась в одном нижнем белье, Тимур в очередной раз убедился в том, что она великолепна. Он водил пальцами по изгибам ее тела, а потом перевернул на спину, оказавшись сверху. Он посмотрел ей в глаза и спросил:

– И тебя не волнует, что у меня есть девушка?

<