Строптивые
Шрифт:
– Не тебе меня укорять, Небесов, - блондин ехидно подмигнул Егору.
– Сам не без греха.
– Я убью тебя, - Скай было рванулся к блондину, но его перехватили два парня, которые до этого в разговор не вмешивались.
– Твои шестерки?
– Хм... Мы, вообще-то, братья Ани, - процедил сквозь зубы один из парней.
– И я настойчиво советую тебе успокоиться, паренек, пока тебя не вышвырнули отсюда. Если ты считаешь, что подобным поведением оказываешь Ане достойную поддержку, то очень сильно ошибаешься. Сядь и успокойся. Здесь все за нее волнуются.
– Лесины?
– Да, это мы, - мужчина, безумно похожий на Аню, вышел вперед и нервно посмотрел на врача: - Есть какие-нибудь новости?
Слова, прозвучавшие в повисшей тишине, холодными тисками скрутили внутренности Егора:
– Новости есть и пока не самые радостные. В ближайшее время ваша дочь не сможет ходить.
В сознание я приходила постепенно. Сначала стала чувствовать пульсирующую, едкую боль в висках, затем меня стала раздражать сухость во рту. Глаза открывать абсолютно не хотелось, желание у меня было только одно - хоть на пару минут отключиться от этой разъедающей боли и позволить своему телу расслабиться.
Через полчаса после того, как я пришла в сознание, в моей больной голове всплыло воспоминание о том, что, собственно со мной произошло. Я словно заново падала под колеса автомобиля и чувствовала холод в позвоночнике. Сразу стало страшно двигаться - вдруг мое тело больше меня не слушает? Господи, неужели я на всю жизнь останусь калекой из-за упавшего телефона?!
Я почувствовала, как по моим щекам потекли горячие слезы. От безысходности хотелось кричать, но я изо всех сил закусила губу, чтобы не сорваться. Так, пробуем пошевелить пальцами... Вроде бы все хорошо... А с шеей что? Не открывая глаз, я повела головой в сторону и с радостью отметила, что и с шеей я до сих пор дружу. Теперь ноги... Вот здесь-то ужас накрыл меня с головой и я тихонько всхлипнула - ноги меня не слушались, более того, я их даже не чувствовала! Я почувствовала, как задрожали мои руки, и уже не стала сдерживать рыдания, которые уже несколько минут стремились вырваться из моего горла. Все кончено. Больше никакого движения, никаких прогулок... и танцев больше тоже не будет!
Молча глотая слезы, я открыла глаза и огляделась - небольшая белая комната, почти пустая, без какой-либо мебели, кроме кровати и тумбочки. Дверь была немного приоткрыта, и я даже слышала чьи-то голоса, вот только слов разобрать не могла. Да и не хотелось мне слышать этот разговор, интуитивно я понимала, что говорят обо мне.
Некоторое время я лежала без движения, тупо сверля взглядом белый потолок. Слез уже не было, в душе кошки скреблись, в голове пусто... Ноющая боль в висках немного отступила, но легче от этого не стало. Устало я прикрыла глаза и судорожно выдохнула - сейчас бы заснуть, а через некоторое время проснуться и понять, что все это был страшный, глупый и мерзкий сон...
– Аня?
Я открыла глаза и устремила взгляд к выходу. В дверном проеме стоял высокий парень с ярко-голубыми глазами и светлой кожей. Классический блондин с жилистой, спортивной фигурой, широкими плечами и мускулистыми руками. Незнакомый. Вижу я его явно в первый раз.
– Мы знакомы?
– с трудом разомкнула я пересохшие губы и ужаснулась своему хриплому голосу.
– Можно сказать и так, - кивнул парень.
– Можно зайти?
Я устало кивнула и безразлично проследила взглядом за перемещением гостя по палате. Он уверенной походкой подошел к моей кровати и осторожно опустился на самый краешек. Краем сознания я отметила, что он изо всех сил постарался не задеть мои ноги, даже не смотрел на них. Действительно, от этих двух палок под одеялом теперь нет никакого толка...
– Как ты себя чувствуешь?
– Паршиво, - коротко ответила я, не вдаваясь в подробности.
– Меня зовут Михаил. Я был за рулем той машины... ну...
– парень замялся и отвел взгляд
– Я поняла.
– Ань, поверь, я сделал все для того, чтобы остановить машину...
– Михаил заглянул мне в глаза, видимо, надеясь, что я радостно закиваю ему в ответ и начну убеждать, что все хорошо. А мне плевать. Абсолютно. С самой высокой колокольни.
– Я только слегка задел тебя бампером, уже когда машина притормозила. Врачи сказали, что...
– Что ты здесь делаешь?
– холодный голос с нотками металла разнесся по комнате и заставил меня вздрогнуть. Скай. Его только здесь не хватало!
Михаил обернулся к выходу и презрительно усмехнулся:
– Тебя забыл спросить, Небесов. Проваливай, пока цел, хорошо?
– Может, вы будете чинить свои разборки в другом месте?
– я раздраженно махнула рукой и попыталась сесть, перенеся вес на руки. На удивление, у меня получилось. Блондин, было, кинулся мне помогать, но тут же вернулся на свое место, встретившись с моим тяжелым взглядом. На Ская я старалась не смотреть, не хотелось увидеть в его глазах жалость или снисходительность. Лучше бы он вообще здесь не появлялся!
– Ребят, верите, мне сейчас не до вашей ругани, и так все паршиво...
Егор подошел ко мне и опустился на колени у кровати. Ироничный смешок со стороны Михаила он пропустил мимо ушей, даже бровью не повел. Я со страхом заглянула ему в глаза, но не увидела ничего ужасного. Это был просто теплый, приветливый взгляд, без жалости, без сочувствия, просто ласковое прикосновение. Невольно на моем лице появилась слабая улыбка.
– Аня, я, наверное, пойду...
– Михаил встал с кровати и улыбнулся мне.
– Я завтра днем зайду, ты не против?
Я равнодушно пожала плечами и кивнула. Михаил бросил напоследок раздраженный взгляд на Ская и поспешно вышел из палаты.
– Как ты себя чувствуешь?
– заботливо поинтересовался Егор, осторожно касаясь моей ладони.
– Что сказали врачи?
– я проигнорировала его вопрос, все равно ничего нового он бы от меня не узнал.
– Это временно, Ань. Они пропишут тебе комплекс упражнений, которые помогут встать на ноги. Все будет хорошо.