Структура и динамика психического (сборник)

Юнг Карл Густав

(II) Объективная оценка количества

18 В своих исследованиях феноменов ассоциации¹⁶ я показал, что существуют определенные констелляции психических элементов, сгруппированных вокруг эмоционально заряженных¹⁷ содержаний, которые я назвал «комплексами». Эмоционально заряженное содержание, комплекс, состоит из ядерного, центрального элемента и множества дополнительно констеллированных ассоциаций. Ядерный элемент состоит из двух компонентов: во-первых, фактора, детерминируемого опытом и каузально соотносящегося с окружающей индивида средой; во-вторых, фактора, присущего характеру индивида и определяемого его диспозицией.

19 Ядерный элемент характеризуется собственным чувственным тонусом, эмфатичностью, являющейся следствием интенсивности аффекта. Эта эмфатичность, выражаемая в терминах энергии, есть не что иное, как некоторое ценностное качество. Поскольку ядерный элемент сознателен, количество может быть

субъективно оценено, по крайней мере, относительно. Но если, как часто случается, ядерный элемент бессознателен¹⁸, во всяком случае в своем психологическом значении, то субъективная оценка становится невозможной, и нам приходится использовать вместо нее косвенный метод оценивания. В принципе, это основывается на том, что ядерный элемент до известной степени автоматически создает комплекс, причем этот комплекс аффективно окрашен и обладает энергетической ценностью, как я показал на большом количестве примеров во второй и третьей частях своей «Психологии Dementia Praecox». Ядерный элемент обладает констеллирующей силой, соответствующей его энергетической ценности; он производит специфическую констелляцию психических содержаний, и таким образом происходит образование комплекса. Подобная констелляция психических содержаний динамически обусловлена их энергетической ценностью. Тем не менее, получающаяся в результате констелляция не есть лишь иррадиация психического стимула, но результат отбора стимулируемых психических содержаний, обусловленных качеством ядерного элемента. Этот отбор, разумеется, невозможно объяснить в терминах энергии, поскольку энергетическое объяснение имеет квантитативный, а не квалитативный характер. Для квалитативного объяснения нам необходимо прибегнуть к помощи каузального подхода¹⁹. Следовательно, утверждение, на котором базируется объективная оценка психологических ценностных интенсивностей, формулируется следующим образом: констеллирующая сила ядерного элемента соответствует его ценностной интенсивности, то есть его энергии.

20 Однако каким средством оценки энергетической ценности констеллирующей силы, которая обогащает комплекс ассоциациями, мы реально располагаем? Мы можем оценивать это количество энергии разнообразными способами: (1) исходя из сравнительного количества констелляций, произведенных ядерным элементом; (2) исходя из сравнительной частоты и интенсивности реакций, свидетельствующих о расстройстве или комплексе; (3) исходя из интенсивности сопутствующих комплексу аффектов.

21 1. Данные, необходимые для определения сравнительного количества констелляций, могут быть получены отчасти путем прямого наблюдения, отчасти путем аналитической дедукции. Иными словами, чем чаще встречаются констелляции, обусловленные одним и тем же комплексом, тем больше должна быть его психологическая валентность.

22 2. Реакции, свидетельствующие о наличии расстройства или комплекса, не ограничиваются симптомами, появляющимися в ходе ассоциативного эксперимента. Эти симптомы, по существу, есть лишь следствие комплекса, и их характер определяется данным типом эксперимента. Нас здесь более интересуют явления, свойственные психологическим процессам, находящимся за пределами экспериментальных условий. Фрейд описал большую их часть под рубриками речевых оговорок, описок, ошибок памяти, неверных истолкований произнесенных слов и других действий, имеющих симптоматический характер. К ним следует добавить автоматизмы, описанные мною, такие, как «отключение мысли», «постепенный запрет на говорение» («interdiction»), «нелепая болтовня»²⁰ и т. п. Как я показал в своих экспериментах с ассоциациями, интенсивность подобных явлений может непосредственно определяться временем регистрации, но то же самое наблюдается и в случае неограниченной психологической процедуры, когда, имея лишь часы на руке, мы легко можем по времени, требующемуся пациенту для разговора об определенных вещах, определить их ценностную интенсивность. Мне могут возразить, что пациенты тратят большую часть своего времени на болтовню о вещах, не имеющих отношения к делу, с целью уклониться от основной проблемы, однако это лишь демонстрирует, насколько важное значение для них имеют эти так называемые «неуместности». Наблюдатель обязан принять меры предосторожности против произвольных оценок, характеризующих реальные интересы пациента как не относящиеся к делу, согласно какому-нибудь субъективному теоретическому предположению конкретного аналитика. Определяя ценности, мы должны строго придерживаться объективных критериев. Так, например, если пациентка тратит массу времени, жалуясь на своих слуг, вместо того чтобы приблизиться к основному конфликту, который, возможно, совершенно верно оценил работающий с ней аналитик, то это означает только то, что комплекс слуги имеет фактически гораздо большую энергетическую ценность, нежели тот бессознательный конфликт, который, возможно, откроется в качестве ядерного элемента лишь в ходе более длительного курса лечения, или что торможение со стороны крайне высоко ценимой сознательной позиции держит ядерный элемент в бессознательном состоянии посредством сверхкомпенсации.

23 3. Для определения интенсивности

сопутствующих аффективных явлений у нас имеются объективные методы, которые хотя и не измеряют количество аффекта, тем не менее, делают возможной его оценку. Экспериментальная психология обеспечила нас рядом таких методов. Помимо измерений времени реакций, определяющих торможение ассоциативного процесса, а не фактических аффектов, у нас имеются в распоряжении, в частности, следующие показатели:

(a) кривая пульса²¹;

(b) кривая дыхания²²;

(c) психогальванический феномен²³.

24 Легко распознаваемые изменения этих кривых позволяют наблюдателю осуществлять интерференциальные оценки интенсивности беспокоящей пациента проблемы. Возможно также, как, к нашему глубокому удовлетворению, показал опыт, намеренно вызывать аффективные явления в субъекте посредством психологических стимулов, которые, как известно, специально нагружаются аффектом для данного конкретного индивида в отношении его экспериментатора²⁴.

25 Кроме этих экспериментальных методов, мы обладаем высоко дифференцированной субъективной системой для распознавания и оценивания аффективных явлений в других. У каждого из нас для этого имеется непосредственный инстинкт, который в высшей степени свойственен и животным, и не только по отношению к их собственному виду, но и к другим животным и человеческим существам. Мы способны воспринимать самые незначительные эмоциональные колебания (флуктуации) в других и обладаем очень тонким инструментом оценки качества и количества аффектов в наших ближних.

II. Применение энергетической точки зрения

а. Психологическое понятие энергии

26 Термин «психическая энергия» имеет давнее употребление. Мы находим его, например, уже у Шиллера²⁵, а энергетическая точка зрения характерна также для фон Грота²⁶ и Теодора Липпса²⁷. Липпс проводит различие между психической и физической энергией, тогда как Штерн²⁸ оставляет вопрос об их связи открытым. Мы должны быть признательны Липпсу за дистинкцию между психической энергией и психической силой. Для Липпса психическая сила – это вообще возможность возникновения процессов и достижения ими определенной степени эффективности. С другой стороны, психическая энергия определяется Липпсом как «присущая этим процессам способность актуализировать данную силу в себе»²⁹. В другом месте Липпс говорит о «количественных свойствах психического». Различение между силой и энергией является концептуальной необходимостью, поскольку энергия – это, по существу, понятие, как таковая она не существует объективно в самих явлениях, но лишь в специфических данных опыта. Иными словами, будучи актуальной, энергия всегда конкретно переживается в качестве движения и силы, а будучи потенциальной, – в качестве состояния или условия. Будучи актуальной, психическая энергия заявляет о себе в особых динамических явлениях души, таких, как инстинкт, желание, воление, аффект, внимание, способность к работе и т. д., составляющих вместе психические силы. Будучи потенциальной, энергия проявляется в специфических достижениях, возможностях, склонностях, установках и т. д., которые суть ее разнообразные состояния.

27 Дифференциация специфических энергий – таких, как энергия удовольствия, энергия ощущения, энергия противоречия и т. д., – предлагаемая Липпсом, представляется мне теоретически недопустимой, поскольку специфические формы энергии и есть вышеупомянутые силы и состояния. Энергия – количественное понятие, которое включает в себя их все. И только эти силы и состояния получают количественное определение, поскольку являются понятиями, выражающими качества, вносимые в действие посредством энергии. Количественное понятие ни в коем случае не должно являться в то же самое время качественным, иначе оно не будет давать нам возможности интерпретировать отношения между силами, что в конечном счете является его настоящей функцией.

28 Так как, к сожалению, мы не в силах научно доказать, что между физической и психической энергиями существует отношение эквивалентности³⁰, у нас нет другого выбора, кроме как или совсем прекратить разговор об энергетическом воззрении, или же предположить существование некой особой психической энергии – что, безусловно, возможно в качестве гипотетической операции. Как уже отметил Липпс, психология не в меньшей степени, чем физика, может пользоваться правом строить свои собственные понятия, однако, как вполне справедливо указывает Вундт, лишь в том случае, если энергетическое воззрение доказывает свою ценность, а не представляет собой простое подытоживание результатов в виде неопределенного общего понятия. Мы, тем не менее, придерживаемся мнения, что энергетическая точка зрения на психические феномены является весьма ценной, потому что дает нам возможность распознавать как раз те количественные отношения, существование которых в душе, возможно, и нельзя отрицать, но которые легко не заметить при чисто качественном взгляде на вещи.