Студёное дыхание

Тармашев Сергей Сергеевич

Майк почувствовал, как косматый жлоб обвязывает его страховочным тросом. Громила потащил Майка куда-то сквозь завывающее месиво, каждую секунду стремящееся сбить его с ног, и он вцепился в трос, больше всего боясь потеряться в этом снежном шейкере. Внезапно Майк шагнул в пустоту и с диким воплем полетел в пропасть. Страховочный трос резко натянулся, прекращая падение, и жестокий удар бурана впечатал Майка в возникшую рядом стену. В толстом пончо поверх арктического снаряжения удар ощущался слабо, и Батлер понял, что его спускают с крыши АЭС вниз. Страховочный трос оказался веревкой варвара и выдерживал вес Майка и бешеную ярость порывов снежного урагана, вбивающего его в стену. Батлер попытался держаться за трос и укрывать руками голову, что оказалось очень непросто. Какое-то время он сопротивлялся завывающей стихии, потом ноги коснулись снежной поверхности, и Майк оказался на снегу. Стало ещё холоднее, и он сжался в комок, стремясь сократить

площадь теплопотери. Озноб усиливался, и ему стало страшно настолько, что он попытался взлезть обратно на крышу. Но оказалось, что веревка уже не имеет натяжения и вообще валяется где-то внизу, там же, где и он сам. Мозг вспыхнул панической мыслью: трос оборвался! Его потеряли! Отсюда не выбраться! Майк вскочил, не понимая, как спастись, но тут же упал, сбитый с ног ревущим воздушным потоком.

– Спиной к стене прислонись! – как голос варвара пробивался через дикое завывание стихии, было совершенно непонятно, но сейчас Майка это не интересовало. Главное, что невнятное бормотание дикаря отпечатывается в сознании переводом, и его можно понять. – Ветер в лицо, потому голову не подымай и стой смирно, покуда не позову!

Едва заметный силуэт головореза, мелькнувший неподалёку, вновь исчез в свистящем снежном месиве, и Майк торопливо поднялся, следуя полученным инструкциям. Стоять у стены пришлось недолго. Вскоре варвар появился с лыжами в руках и принялся обувать в них Майка. Закончив, косматый жлоб всучил ему лыжные палки и потянул за собой, держа за всё ещё привязанный к Майку страховочный трос:

– Ты будешь идти за мной, веревкой привязанный, – глухо бубнил головорез. – Потому не робей без причины, не заплутаешь. Следи за натяжением и вовремя поворачивай, коли направление менять будем. Салазки с грузом я к тебе сейчас приторочу, тяни исправно, да не забывай на палки лыжные налегать, не то руки замерзнут. Покуда к погребу вашему бетонному идем, ветер в лицо дует, посему голову не поднимай, я дорогу сам сыщу. Зато возвращаться с попутным ветром будет легче…

Варвар вытянул Майка куда-то непонятно куда, в гущу кипящего снежного потока, нещадно бьющего в грудь, остановился и снова исчез в завывающей круговерти белого крошева. Батлер почувствовал, как на него накидывают гужевую шлею, и едва отступившая паника опять захлестнула сознание. А если он обессилит посреди этого кошмара?! Волочь за собой сани с лопатами и инструментом против направления бурана пять километров?! Это невозможно! Он еле-еле удерживается на ногах, ревущий воздушный поток давит со страшной силой! Веревка, связывающая его с косматым жлобом, натянулась, и в сознании Майка вспыхнуло ненавистное «Раз-два-взяли!».

Более угадывающийся, чем видимый, силуэт русского громилы со здоровенным копьём за спиной пришел в движение, и натянувшийся трос потащил Батлера вперёд, сквозь бьющее в лицо снежное море. Супермясной жлоб тянул, как заправский трактор, и Майку оставалось лишь поджать к бокам лыжные палки, чтобы не мешали ехать. Только прицепленные сани под давлением воздушных потоков тянули назад.

– Коли не будешь салазки тянуть, Майк Батлер, – в сознании вспыхнули невозмутимые интонации головореза, – тако брошу тебя здесь. Мне обуза посреди чужой страны не надобна. Отцеплю веревку – и поминай, как звали!

Веревка мгновенно ослабла, падая на снег и исчезая в кипящих снежных бурунах, и острый приступ животного ужаса заставил Майка рвануться вперед.

– Я тащу! Я тащу, мистер Свитогоа! – отчаянно завопил он. – Не бросайте меня! Я тащу!!!

Ответа не последовало, но веревка вновь натянулась, и движение продолжилось. Дальнейшая дорога слилась для Майка в единую однообразную пытку без начала и конца. Потоки снежного крошева с завывающим свистом били в грудь, словно стремясь остановить его и опрокинуть на спину, тяжёлые сани тянули назад, озноб то накатывал, то отступал. Майк, словно робот, натужно переставлял ноги и руки, отталкиваясь лыжными палками, и с трудом шагал сквозь бурлящую снежную мглу. Он уже не пытался поднимать голову и смотрел лишь на веревку, связывающую его с варваром, и изо всех сил убеждал себя в том, что она не лопнет. Она выдержала на поверхности ледника, значит, выдержит и сейчас. Если только не износилась во время путешествия и не потеряла прочность. Каждый раз, когда его мысли возвращались к прочности верёвки, Майк налегал на лыжные палки, стремясь ослабить её натяжение, но вскоре снова снижал темп. Сколько ещё идти? Ему приходится бороться с ознобом и усталостью, но он даже не представляет, где находится.

Словно в ответ на его вопрос, веревка натянулась, уходя в сторону, и Майк понял, что варвар меняет курс. Лыжи наехали на что-то твердое, и он увидел под ногами слабо выпирающую из снега металлическую трубу. Порыв завывающего ветра хлестнул с новой силой, и где-то слева показалось массивное месиво из скомканных стальных тросов и мощных растяжек. Ещё дальше едва виднелась торчащая из-под снежной толщи столь же

массивная решетка и часть огромной спутниковой тарелки. Значит, они идут через антенное поле. Которое кишит кровожадными мутантами!!! Новый приступ страха подхлестнул Майка, и несколько минут он усиленно работал лыжными палками, таща за собой чёртовы сани. Перманентный озноб отступил, но Майк быстро выбился из сил и задохнулся. Темп пришлось сбросить, и переставлять гудящие ноги стало ещё тяжелее. Как назло варвар теперь менял курс постоянно, и двигаться приходилось зигзагами, обходя рухнувшие антенны ХААРПа. Скорость движения замедлилась, озноб вернулся, а частые повороты подставляли Майка под фланговые удары бурана. Один раз особенно сильный порыв свистящей стихии застал его в момент перешагивания через торчащую из снега мачту, и Майк не удержался на ногах. Он упал и зацепился пончо за стальной обломок. Пытаясь встать, Майк дернулся, и правая лыжа попала в спутанный комок заледеневших растяжек. Он понял, что не может подняться, и нервно забился, стремясь выпутаться.

– Не дергайся, Батлер! – сквозь завывания бурана едва слышно донесся голос Логана. – Сильнее запутаешься! Медленно освобождай лыжу! Помогай палками, если не можешь дотянуться!

Майк повернул голову, насколько смог, и увидел полярного деда, с трудом толкающего к нему сани. Оказывается, всё это время старик помогал ему с поклажей, вот почему сани так слабо затрудняли движение даже под давлением бурана. Логан доковылял до лежащего Майка и попытался освободить его пончо, но резкий порыв ветра засыпал старика снегом, заставляя сжаться в комок.

– Не трать силы, старче! – из ревущего бурана возник варвар. – Полпути прошли только. Ступай к саням да держись за них. Я сам его подниму. Эй, человече, одежу свою электрическую не порвал?

– Не знаю! – Майк почувствовал, как его ставят на ноги, и паника начала отступать. – Я зацепился за что-то накидкой! Если она порвалась, то через отверстие начнет поступать Холод! Арктическое снаряжение не справится!

– У нас есть термопластырь! – прокричал Логан, пытаясь быть громче завываний бурана. – Мы можем попытаться наложить заплатку! Я сниму ремень с винтовки, чтобы было чем перетянуть!

– Не надо, старче, – головорез невозмутимо обошел вокруг Майка, ловко переставляя лыжи замысловатым параллельным шагом. – Выдержала накидка. Верхний слой её из шкуры медвежьей пошит. Её так запросто не проткнуть, вещица шибко прочная, не всякой железке по зубам!

Косматый громила поставил Майка на ноги, поправил на нём пончо, проверил крепления лыж, убедился, что узлы страховочного троса и гужевой шлеи надежно затянуты, и вновь исчез в злобной снежной кутерьме. Верёвка натянулась, и путь продолжился. Сколько времени они шли к точке аварийного управления, Майк понять не смог. Хлещущие в лицо снежные струи, озноб, наливающиеся тяжестью ноги, медленный монотонный шаг сквозь давящую в грудь стихию – это повторялось снова и снова, и ему казалось, что он бредёт так уже месяц. Иногда снег под лыжами неожиданно проседал, оказываясь запорошенной кучей застывших на жутком морозе стальных тросов и растяжек, и Майк падал, не удержав равновесие под порывами свищущего снежного абразива. Его поднимали, и он шел дальше, до следующего падения. Пару раз упал Логан, не выдержав давления бурана, и варвар возвращался ставить старика на ноги. Раза три или четыре в торчащей из-под снега скомканной проволоке застревали полозья саней, и Логан кричал Майку, чтобы тот остановил русского. Но каждый раз косматый жлоб каким-то образом ухитрялся знать, что сани застряли, и шел к ним прежде, чем Майк начинал дергать за страховочный трос. Как варвар находил дорогу в этом сплошном снежном месиве, резкими ударами хлещущем по человеческим фигурам, было совершенно непонятно, но Майка интересовало другое: они идут так долго… А не двигаются ли они по кругу? Вдруг примитивный троглодит заблудился и водит их по антенному полю, не понимая, как вернуться назад?! Он ведь не может ориентироваться среди многометровых антенн, даже если хорошо запомнил макет ХААРПа во время встречи с правительственным комитетом «Эдема»! Хотя бы уже только потому, что здесь ни дьявола не видно на расстоянии вытянутой руки!

Но головорез продолжал куда-то идти, и у Майка не оставалось выбора, кроме как следовать за ним. Бесконечное продирание сквозь завывающие снежные потоки вымотало Майка так сильно, что сани за спиной казались ему потяжелевшими вдвое. Несколько раз он подозревал, что Логан, вместо того, чтобы толкать их, уцепился за них, и Майку приходится тащить и сани, и психованного пенсионера. Майк останавливался и резко оборачивался, но старик или действительно всё это время толкал сани, или успевал заметить движение Майка и сделать вид, что толкает. Накапливающаяся усталость заставляла шевелить конечностями всё слабее, и подавить озноб больше не удавалось. Майк, стуча зубами, понял, что опасно переохлаждается, и отчаянно попытался предпринять последний рывок. Он вяло ринулся сквозь буран, но тут же наткнулся на супермясную спину.