Стук
Шрифт:
Это не так, возразила ассистентка, только что пришла какая-то дама, которую ей не удалось выпроводить. Она должна ему что-то передать с конгресса по тиннитусу, это ненадолго, уверяла она, и сейчас она ожидает в приемной. Аннета Ризен была младшей из двух ассистенток Мануэля, похожая скорее на девочку, чем на женщину, с короткой мальчишеской стрижкой; она всегда улыбалась и очень старалась соответствовать своей должности.
Доктор Мануэль Риттер очень удивился.
Может быть, это представительница аптечного бизнеса, которая намерена всучить ему какой-нибудь медикамент с незначительной скидкой? Или она попытается вовлечь его в тестирование
Мануэль передал пациентке адрес мастера слуховых аппаратов, который записал четко печатными буквами, затем проводил старушку в коридор, помог надеть пальто, попрощался и закрыл за ней дверь.
Затем он подошел к приемной, дверь в которую была открыта, и остолбенел.
Под его швейцарскими дипломами в позолоченных рамках сидела, заложив ногу за ногу, женщина в легкой светлой блузке и черном жакете, с янтарным ожерельем на шее, красной лентой на лбу, ее волосы были собраны на затылке в пучок, и это была, без сомнения, та женщина, которая в Базеле постучала в окно его вагона. Она сидела здесь и смотрела на Мануэля тем же проникновенным взглядом.
Он помедлил и наконец произнес:
– Добрый день, фрау…
– Вольф, – ответила женщина. – Ева Вольф.
При этом она не выразила никакого намерения подняться.
– Прошу, – сказал Мануэль и сделал свой обычный жест, приглашающий в кабинет.
Обычно он при этом держал в левой руке историю болезни пациента, которую ему уже подготовила его ассистентка, а правой рукой указывал в сторону коридора. Когда у него ничего не было в левой руке, как сейчас, он повторял этот жест правой рукой. Это сопровождалось легким поклоном.
– Мы можем побеседовать и здесь, – сказала дама, – я к вам пришла не как пациентка.
И она пригласила Мануэля присесть.
Это было не в его правилах сидеть с кем-нибудь в комнате ожидания. Он снова помедлил, затем сел рядом с ней, но так, чтобы между ними оставался еще стул, и еще раз посмотрел на нее.
– Значит, это были вы, – сказал он затем, – в Базеле, в момент, когда я уже сидел в поезде?
– Да, – кивнула женщина, – это была я.
– Но мы, кажется, не знакомы? – Ее голос показался Мануэлю, тем не менее, знакомым, хотя тогда она ничего не говорила.
Женщина улыбнулась:
– Нет, пока нет.
Она стала левой рукой играть своим янтарным ожерельем, продолжая пытливо рассматривать врача. Мануэль заметил вопрос в ее взгляде и понял, что ему следует поскорее добиться ясности.
– И что же вы хотите от меня?
Женщина продолжала наматывать часть своей цепочки на указательный палец. Потом она остановилась.
– Ребенка, – сказала она.
Мануэль вздернул брови и открыл рот, чтобы что-то сказать, но язык не повиновался ему. Он уставился на нее, на эту женщину, которая сидела перед ним в комнате ожидания, и, однако, все это было далеко от всего, что он мог бы считать привычным.
– Ребенка? – повторил он с таким удивлением, как будто ослышался.
– Да, – сказала Ева и посмотрела на Мануэля так откровенно, что он опустил глаза.
Мануэль поднялся:
– Но, фрау Вольф…
– Я не сумасшедшая, – сказала она и тоже встала.
К удивлению Мануэля, женщина оказалась почти одного с ним роста.
– Я этого не говорил, – сказал он, – но…
– Но вы, наверное, так подумали.
– Нет, но вы должны согласиться, что это… несколько…
Мануэль
– Несколько необычный способ, чтобы завести ребенка, – подсказала женщина.
– Это в какой-то степени то, что я хотел бы сказать. И мне очень жаль, но я здесь ничем не могу вам помочь. Поищите в кругу своих знакомых подходящего отца. Я бы теперь попросил вас… – сказал Мануэль: он уже пришел в себя.
Ева сделала шаг навстречу и положила руку доктору на плечо.
– Круг моих знакомых… – Она понизила голос. – Круг моих знакомых не оправдал моих надежд. У меня в прошлом три прерванные связи, три, теперь мне тридцать пять лет, и я хотела бы иметь ребенка.
Мануэль снял с плеча руку Евы:
– Послушайте, я действительно не понимаю, почему вы обратились именно ко мне, к человеку, с которым вы даже не знакомы…
– Вот именно, – усмехнулась женщина и снова положила руку Мануэлю на плечо, – мне нужен такой отец, которого бы никто не знал. Но не первый встречный. Вы были на конференции, я там была переводчицей, и как только я увидела вас – я сразу поняла: это он. Я пошла за вами на вокзал, но, к сожалению, не смогла догнать. И вот теперь я здесь.
Мануэль снова высвободил плечо и сделал два шага за столиком, на котором рядом с его расписанием лежали иллюстрированные журналы «Семья в Швейцарии» и «Гео».
– И все-таки, фрау Вольф, все это очень странно… как вы вообще меня нашли?
– Вы мой четвертый адрес в Цюрихе, – заявила женщина с усмешкой. – Первые трое ваших коллег, впрочем, были единодушны в том, что со слухом у меня все в порядке. Я продолжала бы искать до тех пор, пока бы не нашла вас.
– Вот как?
– Я бы хотела вам еще кое-что сказать. Я знаю, что вы женаты. В мои планы не входит разрушить вашу семью. И речь не идет о том, чтобы вступить с вами в случайную связь, не говоря уже о длительных отношениях. Я больше не хочу никаких отношений, для этого я слишком разочарована. Я хочу только отца для своего ребенка. Как только я забеременею, ни вас для меня, ни меня для вас больше существовать не будет. Я не предъявляю к вам никаких требований, в этом вы можете быть уверены. Я исчезну из вашей жизни навсегда. Я буду одна воспитывать ребенка, и он никогда не узнает, кто его отец.
– Вы же понимаете, что вы просите о чем-то невозможном.
– Почему о невозможном? Я прошу вас о ребенке.
– Я считаю, что вы ищете скорее быка-производителя.
– Но не ждать же мне чуда, я не Матерь Божья.
– Лучше дождитесь мужчины, который вам понравится.
– Я его уже дождалась, – сказала Ева; она быстро обошла вокруг столика, взяла Мануэля за плечи, прижалась щекой к его щеке и, почти не дотрагиваясь до него, скользнула ладонями по его бедрам.
Доктор Мануэль Риттер от неожиданности на мгновение застыл на месте, не пытаясь сопротивляться, и в это мгновение он вдруг превратился в безымянного мужчину, который впервые в своей жизни встретил женщину. Ее волосы, ее кожа, ее дыхание, ее близость, ее голос, ее слова – все это вместе подействовало на него как волшебство, до конца поглотившее его. Когда Ева стянула с него белый халат, доктору показалось, что в прошлом у него ничего не было, в ушах зазвенело, словно его голова превратилась в колокольню. Дрожа, Мануэль взял Еву за руку, прошел вместе с ней, как в замедленной съемке, в комнату, которая до сих пор называлась его кабинетом, и плотно закрыл за собой дверь.