Шрифт:
Можно я тебя поцелую
Рассказ из книги «Всему есть начало» глава 11
Юноша ковырялся с древним видеомагнитофоном. Он пытался заставить его работать. Тогда может удастся посмотреть кассеты, которые скопились в коробке. Он мало что понимал в схемах, электроника для него – это мир магии. Юноша просто шаг за шагом проверял контакты.
– Слушай, – отвлекла его старшая сестра. Она осторожно присела на стул, который чуть покачивался, потому что ножка вечно выпадывала. – Ты меня слышишь?
– Слышу, – нехотя ответил юноша
– Можно я тебя поцелую?
– Целуй, – не придав значения словам, ответил он.
Девушка удивленно заморгала, она ожидала отказа, возмущения, но… Марина растерялась и, выпрямившись, робко коснулась руки брата.
– Ну что?… – пробормотал он и закрыл крышкой корпус. – Ну, вроде должен заработать. Попробуем?
– Так могу?
– Да, заработает, – утвердительно сказал Вадим.
– Нет, я не об этом, могу поцеловать тебя?
– Что? – он удивился словам и с подозрением посмотрел на сестру.
Она вот уже как полгода сходит с ума по Артему. Парень он ничего, вежливый, не то что Генка, ее бывший. Тот был придурком, курил и оберегал свои белые футболки, словно нет ничего более драгоценного в мире. А этот, ее новый, и правда был ничего, можно даже поболтать. Хотя какое ему дело, с кем хочет, с тем пусть и чмокается, лишь бы не доставала.
Иногда Марина пела от счастья, а он из своей комнаты кричал, чтобы заткнулась. Тогда она врывалась к нему, пара подзатыльников успокаивали Вадима. Но он ворчал и при малейшем случае пытался запустить в нее книгой. Маринка – отличная сестра. Если что, не только наподдает, но и защитит, ведь на то и старшая. Но в последнее время она раскисла, стала какой-то мягкой, это все ее любовь.
Если приходил Артем, Вадим забивался в свою комнату, закрывал дверь, не хотел никого пускать в свой мир. А те делали вид, что занимаются, то хихикали, то громко говорили, словно на сцене.
– Можно я тебя поцелую? – снова спросила Марина.
– Ну… Это… А что?
– Просто поцелую и все?
– Ну, разве что просто…
Он сам один раз попытался влюбиться, даже не зная зачем, просто попробовал. Тогда с Колькой ходили в кино, и тот ткнул пальцем в Ленку из параллельного класса. Вадим ее видел много раз, но как-то не придавал значения, ну ходит, ну бегает, ну девчонка и что тут такого? Но после кино он задумался и уже не мог избавиться от мысли, чтобы не думать о ней.
Странное это состояние влюбленности, как удар по голове. Вроде все нормально, шел, думал о своем и бах – влюбился. Вот так просто – бах, и все. Зачем и, главное, почему так? Вадим не мог понять, старался увидеть в Ленке что-то отталкивающее, но нет же, чем больше думал, тем больше она ему нравилась. «Зачем?» – почти закричал он дома, понимая, что втюрился.
– Ладно, поцелуй, – немного неуверенно ответил он.
Правда он ожидал какого-то подвоха. Она еще в детстве любила над ним пошутить, то конфетку подсунет, а там пустышка, а если и даст, то предварительно разрежет, сделает ямочку, а туда соль.
– Встань, – попросила она его.
Он так и сделал, положил на стол отвертку и стал ждать. А чего он ожидал, стоял по стойке смирно, словно так и надо было. А откуда он знал как надо, кто ему что говорил. Глазки забегали, словно сейчас произойдет чудо. Он знал, что такое поцелуи, даже думал о них, но никак не мог понять, зачем они нужны. И все же что-то подсказывало, что поцелуй – это как бы доверие, не просто знак дружбы девчонки и парня. Это маленькая клятва и тайна, в которой ты признавался в любви. А впрочем, кто его знает в действительности, что такое поцелуи?
Вадим немного боялся сестры, она хоть и не была мегерой, но если разозлится, то просто адская кошка.
– Стой, – ее голос на удивление был ужасно спокойным и добрым. – Я только чуть-чуть, – сказала она и коснулась губами его губ.
«Что это? Сеструха лезет ко мне, а как же Артем, как он? Что ей, мало его?» – в голове промелькнули мысли, глаза сперва замерли, а после забегали из стороны в сторону. Вадим чувствовал, как она дышит, ощущал слабый ветерок, и опять эти мысль. «Почему?»
Девушка не торопилась, она хотела насладиться, может уже никогда не сможет поцеловать брата. Губки чуть разомкнулись и снова сжались. Она сделала это несколько раз, а после закрыла глаза, его взгляд ее смешил, и тогда все изменилось. Какой-то сладкий запах, словно ванильная булочка. Захотелось сглотнуть, но она сдержалась и еще раз повторила уже заученное движение губами.
«Какого черта?» – мысль, словно струна, завибрировала, она повторялась и повторялась бесконечно, а он в упор пялился на Марину и не узнавал ее. «Что она делает?» – очередная мысль заиграла в голове и опять стала повторяться.
Этот сладкий и такой глупый поцелуй. Марина даже не знала, почему решилась, вдруг захотелось и все. «Он мальчишка, сосунок, что он смыслит в любви и уж тем более в поцелуях», – думала она, смотря, как тот возится с мертвым магнитофоном. Он откопал его на антресоли, мама говорила выкинуть, но отец не хотел и все время повторял, что это раритет и его место в музее.
И вдруг, даже не успев подумать, она сказала:
– Можно я тебя поцелую?
Девушке стало как-то не по себе, даже стыдно, что пристала к брату с такой нелепой просьбой. А он вместо того, чтобы сказать нет, взял и согласился. Поцелуй, что он дал ей? Так, пару секунд непонятного ощущения, будто взяли и все взболтали, тут нежность и отвращение, стыд и желание, тут тяга и желание убежать к себе в комнату. Она закрыла глаза, чтобы ничего этого не видеть, и просто постараться запомнить, каково это – целоваться.
Марина давно мечтала об этом. Так, ходила с Артемом, но не разу не целовалась. Может боялась, а может что-то держало ее. Оля, подружка, та только и трещит, что поцеловалась то с тем то с другим, но Марина не могла так. Но почему? А ведь так хочется, она даже просыпалась ночью и ощущала на своих губах прикосновение. Иллюзия испарялась уже через несколько секунд, как открывала глаза. Закрывала их и опять это прикосновение, будто он тут.
Вадим словно в карауле стоял и не шевелился. «Ну и ладно», – плавно, словно слабый ветерок, проскользнула мимо мысль. Она прижалась к нему еще раз, а после еще и еще. Что-то было, но что? Что-то там, в груди, тикало словно бомба, которая должна взорваться, но Марина не знала когда. Она снова прижалась, чуть приоткрыла рот. Почувствовала мяту от жвачки, которую братишка любил мусолить часами.