Ступень Четвертая. Часть вторая
Шрифт:
— В таком случае, чем вы лучше Накреха?
— Мы не убиваем ради развлечения и любви к познанию. Мы заботимся об общественном благе.
— Так, как понимаете его вы. Ты уверен, что он не ответил бы так же?
— Накрех соврет — недорого возьмет.
— А ты? Мне казалось, что если есть человек, достойный моего доверия, то это — учитель.
Он ненадолго отвел взгляд.
— Я был с тобой честен. Просто не рассказывал о некоторых вещах, о которых не имел права говорить с учеником. И я не хотел твоей смерти. Ты был сдерживающим фактором для Дамиана, а сейчас он окончательно пошел в разнос
— Я бы не был в этом так уверен, — заметил я. — Дело в том. что я не так давно открыл пространственный карман и он тот же самый, что был у меня в том мире. А это значит, что его можно использовать для перехода.
— Маловероятно, — ответил Айлинг, даже не задумываясь. — Пространственный карман — всего лишь хранилище, привязанное, как выяснилось, к душе. Ты открываешь его там, где находишься другого выхода из него не предусмотрено. Но если тебе так хочется вернуться, я могу подбросить несколько идей. Но потом, когда все закончится.
Хочу ли я вернуться? Внезапно я понял, что все, что происходило в том мире, теперь мне кажется ненастоящим, как хороший фильм или красочный сон которые уже просмотрены и к которым нет желания возвращаться. Было, не было — какая теперь к черту разница? У меня даже не осталось желания отомстить Дамиану. Он тоже казался всего лишь изображением пустым и никчемным.
— Мне нет дела до того мира, — заметил я. — Но есть дело до этого. Потому что здесь есть те, кто мне близок, и я не хочу, чтобы они пострадали. И если уж мне приходится заниматься твоей работой, то я не хочу блуждать в темноте. Мне нужно знать все, что знаешь ты. Сейчас.
— Я обратился к тебе с плевой просьбой, — возмутился Айлинг. — Я столько лет угробил на твое обучение, что вправе рассчитывать на простую благодарность. Ты же не только не хочешь помочь, но и ставишь условия.
— Разумеется. Почему бы мне не ставить условия для того, кто один раз меня уже предал?
Он воздел руки к небу и закатил глаза.
— Мальгус… — начал было он.
— Ярослав, — поправил я.
— Хорошо, Ярослав, — усмехнулся он. — Но учил я Мальгуса и хотел достучаться именно до него. Я никогда не желал тебе зла. Мы не планировали убийство Дамиана. Оно нам не нужно было, понимаешь? О захвате власти речь никогда не шла, что бы тебе ни плел нынешний правитель. И не обольщайся его словами дружбы. Он тебя ненавидел и чувствовал себя тебе обязанным. Для императоров этого достаточно, чтобы расправиться с человеком.
Почему-то подумалось про Тумановых. Относилось ли это к ним?
— Когда ты оказался здесь, я сделал все, чтобы тебе помочь. Освободил от ученичества, потому что это ограничивает. Выбил из Дамиана такие техники, на которые раньше ты мог только облизываться со стороны.
Он был прав, но только опять умалчивал о своем интересе.
— И одну из которых ты собираешься использовать на себе.
— Ты про Ступени? Нет, я прохожу старый вариант, не императорский, — неожиданно ответил он. — Да, он дает меньше, но против Накреха мне хватит. Я тороплюсь завершить до того, как мы схлестнемся, потому что незакрытые Ступени дают уязвимость. А после этого я хочу отдохнуть от магии. Я слишком стар, чтобы опять лезть во все дрязги. Не телом, нет, но душу-то не обманешь.
— И почему же вы, такие обеспокоенные, не занялись Накрехом раньше? — скептически спросил я. — До того как он заимел здесь магию? Ведь поначалу с ним было очень легко справиться.
— До тебя никто из тех наших, кто умер, имея руну, на связь не вышли, — неожиданно ответил Айлинг. — И мы не знаем, что тому причиной: не добрались ли души или от них отвалилась та часть, которая отвечала за наше взаимодействие. Со вселением в нужное тело экспериментов у нас вообще не было. Поэтому, когда я наносил руну на тебя, у меня не было уверенности, что она сработает. Я ориентировался только на описание ритуала, которое удалось утаить от императорской власти.
— Почему утаить?
— Потому что почти наверняка этот ритуал был бы использован. И преемственность власти оказалась бы совсем не такой, какой должна быть. Так что опыты мы не проводили. Но отправлять тебя на смерть без подстраховки я не мог. И еще у меня была надежда, что Дамиан не так плох.
Он вздохнул. Но мне все также не верилось, что человек, который хоть немного переживал обо мне, при первой встрече после долгой разлуки не нашел бы других слов, кроме «помоги с ритуалом».
— Если ты говоришь, что никто отсюда не выходил на связь, то как вы узнали, что Накрех здесь?
— Он сам вышел, — с удивлением ответил Айлинг. — Я разве не говорил?
— Он не был магом при появлении здесь.
— Но при нем были почти все его знания, а накопитель можно достать, — напомнил Айлинг. — Накрех — мстительная тварь, поэтому первое, что он сделал, — связался со всеми, кто был ответственен за его убийство там, и заявил, что он жив, как и его желание мести. Именно поэтому я не стал сообщать тебе, что здесь.
— Не вижу связи.
Говорил я, будучи уже не столь уверенным в своей правоте по отношению к учителю.
— Потому что Накрех, как маг, даже не прошедший все Ступени, знает куда больше тебя, — пояснил он. — В том числе он может понять, с кем ты связывался в ближайшие несколько часов. Чем дольше мы разговариваем, тем больше это дает отпечаток на тебя. Ты все это узнаешь, когда будешь готов к распаковке того блока, что у тебя в голове. Не забыл про него?
— Нет.
— Поэтому я хотел поговорить с тобой быстро и уйти. А поговорить обо всем тогда, когда ты придешь для ритуала, потому что такой разговор отследить нельзя. Но тебе внезапно понадобилось строить из себя обиженного, хотя до этого у тебя разум всегда превалировал над чувствами. Возможно, это отпечаток тела?
— Возможно, — согласился я. — У меня были сложные дни. Я вымотался, перенервничал. У нас полная неопределенность с Накрехом и Морусом. По первому мы даже не можем понять, жив он или нет. А вы еще и сказали, что Морус способен породить нового Накреха. И это вызывает сильное беспокойство.
— Чтобы из отпечатка получилась полноценная личность, должно пройти несколько лет со времени исчезновения этой личности, — ответил Айлинг. — Потому что при существовании такой личности запуск отпечатка невозможен.