Ступени посвящения
Шрифт:
Мастер-каменщик осознает, что милосердие — одна из величайших черт, выработанных Старшими Братьями; она подразумевает не только должным образом направляемые денежные пожертвования, но и милосердие в мыслях и поступках. Он понимает, что не все рабочие стоят на одной и той же ступени, но где бы ни находился каждый из них, он делает все, что в его силах, в меру своей просветленности. Каждый работает с теми инструментами, что у него есть, и он, мастер-каменщик, тратит свое время не на критику, но на помощь работникам в совершенствовании своих орудий труда. Вместо того чтобы бранить плохие инструменты, будем всегда винить самих себя за то, что обладаем ими. Мастер-каменщик не придирается по пустякам; он не критикует и не жалуется, но, не тая злобы и проявляя милосердие ко всем, стремится быть достойным доверия своего Отца. Он трудится в молчании, он страдает, сочувствуя другим, и если строители отвечают ударами на его стремление присоединиться к их работе, последними его словами будет молитва за них. Чем более велик масон, чем дальше продвинулся он в своем Ремесле,
Масон не гордится своим положением. Почет и уважение не наполняют его самодовольством; напротив, он вечно сокрушен духом, ибо стыдится занимаемого им места, осознавая, что оно далеко не соответствует требованиям его Ремесла. Чем выше он продвигается, тем яснее понимает шаткость своего положения, тем глубже сознает: стоит ему лишь на мгновение утратить свою скромность и смирение — и падения не избежать. Истинный масон никогда не ощущает себя достойным своего Ремесла. Масон-дилетант может стоять на вершине горы дураков, гордый и довольный своим положением, но истинный брат всегда известен своей скромностью.
Масоном нельзя стать в результате посвящения или избрания. Он развивается в течение долгих лет самоочищения и духовного преображения. Тысячи масонов являются братьями лишь по названию, ибо неспособность служить примером идеалов своего Ремесла делает их глухими к учениям и цели масонства. Жизнь в соответствии с идеалами масонства — это первый из ключей к Храму, и без этого ключа нельзя открыть ни одну из дверей. Когда этот факт будет лучше осознан и прочувствован, масонство пробудится и произнесет Слово, так долго остававшееся потаенным. Тогда теоретическое масонство станет практическим, и сокровенная древняя Истина, восставшая из руин своего храма, станет величайшей духовной истиной, когда-либо открывавшейся человеку.
Дух масонства
Хирам Абиф символизирует дух универсальной жизненности. Мученически погибший Строитель лежит погребенным, ожидая дня освобождения, когда его верные сыновья вызволят его из могилы ради вселенского труда. Легенда о Хираме Абифе отражена во многих культах и школах древности. Ее присутствие в масонстве свидетельствует о древности учения Ремесла.
Истинный мастер-каменщик понимает, что поиски истины важны везде, где ее можно обнаружить. Неважно, если она окажется в стане врага; он с радостью отправится туда, чтобы добыть ее. Масонская ложа универсальна; следовательно, все истинные масоны будут искать свой Свет даже в крайностях творения. Подлинный брат по Ремеслу знает и применяет один великий парадокс. Он должен искать возвышенное в низменном и находить низменное в возвышенном. Масон, чувствующий себя более святым, чем его собрат, воздвигает вокруг себя преграду, сквозь которую не может проникать свет, ибо тот, кто поистине велик, является слугой для всех.
Многие братья совершают большую ошибку, воздвигая стену вокруг своих тайн, ибо тем самым им удается лишь потушить собственный свет. Божественная возможность — в их руках. Сейчас настало время, когда мир нуждается в древней мудрости, как никогда прежде. Пусть же масон остается на своем посту и, доказывая своей жизнью проповедуемое им учение, открывает своим собратьям славу своего труда. Он держит в руках ключи к истине; пусть же он отопрет дверь и жизнью своей, а не только словами проповедует доктрину, которой так долго следовал.
Бог Отец и Братство людей объединились в строительстве Вечного Храма, в Великом Деянии, ради которого все обрело существование и посредством которого все должно прославлять своего Создателя.
МАСОНЫ, ПРОБУДИТЕСЬ!
Ваши убеждения и ваше Ремесло требуют лучшего, что есть в вас. Они требуют освящения вашей жизни, возрождения вашего тела, очищения вашей души и возвышения вашего духа. Вам дана блестящая возможность; на вас возложена божественная ответственность. Примите свой долг и следуйте по стопам мастеров-каменщиков прошлого, осветивших мир огненным духом Ремесла. Вам дарована великая привилегия — привилегия просветленного труда. Вы можете видеть цели, ради которых вы работаете, в то время как другие обречены на страдания во тьме. Ваши труды не должны ограничиваться лишь стенами вашей ложи, ибо масону необходимо распространять вокруг себя свет своего Ремесла. Этот свет должен сиять в его доме и в его мирских делах, прославляя его союз с ближними. Внутри ложи и за ее пределами масон должен символизировать собою высший плод искреннего стремления.
Какими словами современного языка возможно описать величественный храм Амона Ра? Ныне он затерян в песках Египта как бесформенная груда руин, но в дни зенита своей славы он высился подобно лесу увенчанных капителями колонн, ярко раскрашенных красками, секреты которых погибли вместе с цивилизацией, их создавшей, поддерживавших
Пол из черных и белых плит, сложенных в шахматном порядке, простирался вдаль, теряясь в чаще колонн. Бесстрастные лики безымянных богов глядели с массивных стен на молчаливые процессии жрецов, поддерживавших огонь в алтарях, слабым светом которых освещались огромные залы во тьме египетской ночи. То было таинственное, волнующее зрелище, и мерцающие огоньки отбрасывали странные, призрачные тени, метавшиеся среди гранитных колонн, что возвышались из тьмы подобно могущественным алтарям, исчезая в тенях под потолком.
Внезапно из тени возникла фигура, несущая в руке маленькую масляную лампадку, что пронизывала тьму, словно далекая звезда, и странным светом освещала того, кто держал ее. Он казался стариком, ибо его длинная борода и волосы, заплетенные в косу, были совсем седыми, но огромные черные глаза его пылали огнем, который редко увидишь и у юноши. Он с головы до ног был облачен в лазурь и золото, а вокруг его чела обвивалась змея из благородного металла со сверкающими глазами из драгоценных камней. Никогда еще свет в покоях Ра не освещал более величественного чела или более могущественного облика, чем у первосвященника храма. Он был глашатаем богов, и священная мудрость Древнего Египта была запечатлена огненными буквами в его душе. Когда он пересекал большой зал со жреческим скипетром в одной руке и крошечной лампадкой в другой, он походил больше на призрачного гостя из загробного мира, чем на существо из плоти и крови, ибо его сандалии, расшитые драгоценными камнями, ступали бесшумно, а блеск его одежд образовывал светящийся ореол вокруг его величественной фигуры. По безмолвным галереям, меж гигантских колонн шествовала эта призрачная фигура; вниз по ступеням, по бокам которых стояли коленопреклоненные сфинксы, вдоль рядов припавших к земле львов прокладывал свой путь жрец, пока наконец не добрался до сводчатых покоев, на мраморном полу которых виднелись странные письмена, начертанные на некоем давно забытом языке. В каждом углу этой многогранной, слабо освещенной комнаты была сидящая фигура, вырезанная из камня, столь массивная, что ее голова и плечи терялись в непроницаемых тенях.
В центре этих таинственных покоев стоял огромный сундук из какого-то черного камня, покрытый резными изображениями змей и странных крылатых драконов. Крышкой ему служила цельная плита весом в сотни фунтов, без всяких ручек, и сам сундук явно невозможно было открыть без применения геркулесовской силы.
Верховный жрец наклонился и от лампады, которую нес с собой, зажег огонь на алтаре, расположенном неподалеку; тени от огня разбежались по самым дальним уголкам таинственных покоев. Усиливаясь, пламя отражалось на гигантских каменных лицах в вышине, которые, казалось, пристально вглядывались в черный сундук посередине комнаты своими странными незрячими глазами.
Подняв свой посох, обвитый змеей, и став лицом к сундуку из темного мрамора, жрец воскликнул голосом, на который эхом отозвались все закоулки и щели древнего храма: «Арадамас, явись!»
И тогда произошло странное. Тяжелая плита, служившая крышкой гигантского сундука, медленно приподнялась, словно от усилий невидимых рук, и из его темных глубин восстала тонкая фигура в белом, с руками, скрещенными на груди, — фигура мужчины лет тридцати, чьи длинные черные волосы, ниспадающие на плечи, странно контрастировали с белизной его цельнотканого облачения. Его бесстрастное лицо было столь же прекрасным и спокойным, как лик самого великого Амона Ра, взиравшего на происходящее с высоты. Безмолвно Арадамас выбрался из древней гробницы и медленно направился к верховному жрецу. Подойдя на расстояние десяти шагов к земному представителю богов, он остановился, выпрямил руки и сложил их на груди крестом в знак приветствия. В одной руке он держал крест с верхней оконечностью в виде кольца; его он и протянул верховному жрецу. Арадамас стоял в молчании, а верховный жрец, подняв свой скипетр к одной из гигантских каменных фигур, вознес молитву солнечному Богу Вселенной. Окончив ее, он обратился к молодому человеку со следующими словами: «Арадамас, ты стремишься познать тайну творения, ты просишь о божественном вдохновении Трижды Величайшего [84] и о мудрости, которая вот уже многие века остается единственным даром, посылаемым богами роду человеческому. Ты мало смыслишь в том, о чем вопрошаешь, но знающие сказали: тот, кто покажет себя достойным, может получить истину. Для того и стоишь ты здесь сегодня, чтобы доказать свое божественное право по рождению на знание, о котором просишь».
84
Трижды Величайший— Гермес Трисмегист, легендарный божественный основоположник египетского оккультизма (герметизм), причисляемый к Великим Посвященным и почитаемый в Египте под именем бога Тота. Герметизм, сочетая элементы популярного платонизма, стоицизма и других философских школ с халдейской астрологией и персидской магией, носит подчеркнуто эзотерический характер. Подразделяется на «популярный герметизм», представленный трактатами по астрологии, алхимии, магии и медицине (герметические науки), и «ученый герметизм», представленный трактатами религиозно-философского характера, известными как «Герметический корпус» (наиболее обобщенно-связное изложение учения герметизма в первом трактате корпуса «Поймандр»).