Ступенька ввысь
Шрифт:
Но я не жадная. Да и буду честна хотя бы с самой собой. Отвечая на вопросы Даррена по делу, я могла дольше быть рядом и смотреть хоть искоса на него. Потому, как только мы договорим, я снова уйду. С Бриеном или без, но уйду. У меня есть гордость!
В общем-то у меня немного осталось кроме этой самой гордости, так что ее я лелеяла как могла.
— Вампиры отчетливо реагируют на противоположный пол, — любезно пояснила я. — Даже пить предпочитают только женщин, если вампир мужчина, и наоборот. Обращают кого-то они крайне редко, там тоже свои заморочки, но однозначно лишь противоположный пол. Так что у мужчин практически
И я позволила себе посмотреть на Даррена прямо. Нет, я его не подозревала. Вампиры, питающиеся в доме, это еще и нарушение закона, если я правильно помню, а не только опасность. Хотя как раз его любимому брату ничего и не грозило. Кроме как быть убитым. Как Витор.
Так что нет, Даррен вряд ли настолько где-то стукнулся головой. Я бы заметила. Но воспользовалась шансов уставиться ему в глаза, словно ничего не случилось. И Даррен первый отвел свои бесстыжие гляделки, да!
— А почему некроманты могут? — некстати влез в мой триумф Бриен, и я вспомнила, что в этом доме может оказаться целая туча скрытых некромантов. Вектор магии очень удачный для семьи, и слабосильность большинства тут ничего не значила. Строго говоря, я даже не была уверена в их слабости. Я ничего не знала про остальных Гастионов, что толпились в поместье как у себя дома.
— Потому что вампиры по своей сути мертвые, — пояснила ему я, убедившись, что Даррен отвечать не собирается. — А некроманты умеют разбираться в неживом. И вампиры чуют эту силу. И стараются не вставать на пути некромантов.
— Но этот встал, — Даррен подошел к кубу и с высоты своего роста уставился в глаза заключенному в лед Грифону почти не поднимая головы. Теперь мы стояли рядом, почти касаясь руками друг друга, но всё же не глядя прямо. — Посмел! Значит, что-то, заставившее его, было страшнее.
— Ну я не совсем некромант, — засмущалась я. — И он мог не почувствовать.
— Причем тут ты, Белка, — резко ответил Даррен, водя пальцами по чуть подтаявшему льду. — Я про себя. Он пошел против моей семьи. Против меня как старшего в семье!.. Он…
Дальше я не слушала. Я видела, что душечка Даррена в испуге закрывает рот, словно это он сболтнул лишнего. Но хватит с меня оскорблений на сегодня! И я пошла прочь от этой компании. Нет, серьезно, у меня маленькое хрупкое тельце, мне необходимо его вовремя кормить и укладывать спать! Именно этим сейчас и займусь, вот так вот!
— Белка, ты куда! — первым очнулся жених.
— Спать, — отрезала я. — И вам советую. Как следует привязать убийц и подозреваемых, и идти спать. А утром вызвать нюхачей!
Меня нагнала одна Арриена.
— Даррен обещал утром снять купол и вызвать нюхачей, — сообщила она. — Значит, расследование должно быть закончено к этому времени.
— Пришло время других эльфийских орешков, — вздохнула я.
Да, я промышляла не только раздавшимися боками соперниц, но и выученными за трое суток подряд билетами. Орешки давали бодрость. А что организм потом добирал свое с разными побочками вроде чрезмерно крепкого сна, лунатизма или сонного паралича, то тут уж выбор каждого. Студенты — народ рисковый, и орешки раскупал влет. А я старалась избегать их. Мне отличные оценки были без надобности.
Я приготовилась ждать со всеми удобствами. Подтащила к входу огромное кресло, пледик и подушку взяла
Она выходила в коридор, а с другой стороны была дверь в спальню Кристанс, а теперь единолично мою.
Плотно закрытая, причем изнутри. Да, уж таким магическим фокусам я выучилась первым делом, еще когда жила в инквизиторском государстве с монахинями! Строго говоря, тогда я и поняла, что особенная. Как оказалось, никто не мог делать ничего подобного, а мне достаточно было как следует представить, как выглядит дверь изнутри и как я ее «запираю». Со временем я научилась даже накидывать тяжелый засов, ну, а сейчас со всей моей магией у меня вовсе не было никаких проблем.
— А ты любишь удобства, — заметила Арриена, приземляясь на подлокотник кресла и тоже глядя в прозрачную дверь.
Я пожала плечами. Когда удобство долгие годы считаются излишеством, тем, что мешает тебе совершенствоваться, а потом ты обнаруживаешь, что другие люди позволяют себе совмещать совершенство и уют, ты сам станешь болезненно относиться к попыткам лишить тебя этого.
Поэтому я так ныла из-за слишком большой лопаты. Поэтому носила три юбки. Мне было удобно, и я собиралась так всё и оставить.
— Вдруг придется сидеть всю ночь, — и я кинула в рот первый орешек. — Слежка и засада должны быть удобными, оставим сидение в продуваемых кустиках под проливным дождем господам нюхачам, они за это деньги получают.
— Не придется, — призрак позволила себе хищную улыбку. — Я их знаю, не так уж они и изменились за эти пять лет.
Да, мне никто не поверит, наверное, но призрак матери Гастионов в моих сложных отношениях с обоими братьями поддержала меня! Она заявила, что они оба слишком расслабились, получая всё, что им хочется, и могут от этого пострадать. Еще там что-то было про «пропустить самое важное», но я уже не слушала. Вот и идея понаблюдать за тем, подойдет ли кто-то к моей двери и будет ли пытаться поговорить или войти, была ее. А чтобы обезопасить себя, я должна была быть там, где меня не рассчитывают найти.
Я же в свою очередь подумала, что Гримий остался в столовой с одними лишь призраками, а замороженный Грифон был кем-то послан убивать, так что прийти могут не только братья со своими извинениями, а еще и разные кошмарные типы с топором или вилами.
В чем была однозначно права Арриена, так это в том, что долго ждать мне не пришлось. Я не успела начать грустить о том, что не запаслась бутербродами и фруктовым напитком, как в коридоре появился Даррен.
Почему-то я ставила на Бриена, и сейчас меня всю переполняли эмоции, от чего я ёрзала в кресле, да вцеплялась в подлокотники, чтобы не выдать свои чувства писком. А вот Арриена довольно улыбалась. Неужели знала, что придет именно он?
Даррен дошел до «моей» двери и остановился. Стоял он неудобно — спиной к нам и, хоть я могла видеть его так близко и разглядывать без всякого стеснения, мне не хватало увидеть выражение его лица. Почему стоит? О чем думает?
Даррен наконец глубоко вдохнул и осторожно поскребся в комнату. Потом постучал. Потом сильнее.
Я нервно закинула в рот еще орешек.
— Иссабелия, давай поговорим, — суровым голосом произнес Даррен, и я возмущенно фыркнула. Нет, ну надо же! Он собирается начать с претензий. — Ты ведешь себя как ребенок!