Стылая
Шрифт:
– Пока что я ничего не могу ответить... – мне только и оставалось, что вздохнуть. – Прежде всего, должна сказать вам, что «Серая чайка» – это торговый корабль, не предназначенный для перевозки пассажиров...
– Да вы нас только увезите отсюда!.. – продолжал все тот же старатель под одобрительное гудение голосов своих товарищей. – А что, заместо груза вполне сгодимся! Если уж на то пошло, то мы и в трюме согласны ехать, а некоторые могут разместиться даже на палубе!
Судя по всему, с этими словами были согласны все. Вопрос в другом – что мне им сказать в ответ? Павлен уже дал мне понять, что ни о каких пассажирах на обратном пути и речи быть не может, и для этого есть немало причин. Какие? Ну, например, то, что имеющиеся на судне емкости для пресной воды совершенно недостаточны для перевозки большого количества людей. Не надо долго пояснять, что если во время длительного перехода по морю, команда корабля будет страдать от жажды, то подобное ничем хорошим закончиться не может.
– Ну, вот что... – я старалась говорить как можно убедительней. – Давайте договоримся так: этот вопрос будем решать не раньше, чем окажемся в городе, а еще лучше, если мы поговорим об этом завтра. Если уж на то пошло, то у причала сейчас стоит не одна «Серая чайка», как нам сказали, там уже есть корабль из Польнии, а может, и еще какой судно подошло. В общем, всем нам надо осмотреться, в себя придти после этой дороги, прицениться к стоимости проезда, а потом уже и принимать решения. Ну, а пока что надо радоваться тому, что все мы благополучно и без потерь покинули леса этой страны, и появилась возможность хоть немного передохнуть.
Как это ни странно, но старатели восприняли эти мои слова чуть ли не как согласие на их просьбу. Ох, беда бедная, тут не знаешь, что и сказать.
Вот и Сейлс, который после долгих блужданий по лесам показался мне едва ли не оплотом цивилизации, а то, с каким интересом смотрели на нас все встречающиеся на пути люди, ясно дало понять, что вскоре о группе вернувшихся старателей заговорит весь город. Ну, утаить здесь хоть что-то почти невозможно, это я поняла после моего вынужденного посещения заведения госпожи Виви, да простят Боги ее многогрешную душу.
Едва живые халупы на краю города, крепкие домишки ремесленников, зажиточные дома состоятельных горожан... Да когда же кончится эта дорога до порта?! Вроде и идти не так долго, но мне кажется, что время тянется очень медленно, а сам путь никогда не завершится. Между прочим, некоторые из старателей не стали дожидаться, пока мы окажемся в порту, а забрали с телег свои тяжелые мешки и без разговоров отправились по свои делам – судя по всему, далеко не все собираются идти в «Приют путников», у кое-кого тут, похоже, есть знакомые, к которым они и направились. Когда мы подошли к порту, с нами осталось не более пятнадцати человек, и почти у каждого из них был такой тяжелый мешок, что тащить его самостоятельно было невозможно... Поскорее бы добраться до «Серой чайки», а там можно чувствовать себя в безопасности!
Не стоит говорить, какое впечатление на вахтенного произвело наше появление, да и капитан Маркус, на наше счастье, оказался на борту. Не прошло минуты, как на палубе началась самая настоящая беготня. На борт «Серой чайки» быстро перетащили не только всех четверых неподвижных мужчин, но заодно и их битком набитые мешки, а мы с Коннелом, прихватив нашу поклажу, отправились вслед за ними, коротко распрощавшись с теми старателями, что отправились в «Приют путников». Что же касается меня, то от сердца отлегло только в тот момент, когда я ступила на палубу. Ох, оказаться бы сейчас в свой каюте, растянуться на койке, и просто лежать, осознавая то, что наш долгий путь наконец-то закончен, и можно просто радоваться жизни!.. Не в силах сдержать свои эмоции, повернулась к Коннелу.
– Неужели все? Если так, то я больше в Зайросе на берег – ни ногой! В этой стране я нагулялась на всю оставшуюся жизнь!
– Аналогично... – Коннел огляделся по сторонам. – Хотя, как ты знаешь, отныне путь в эту страну заказан нам всем.
– Поверь: меня это никоим образом не расстраивает!
– Меня тоже. А еще, помнится, кто-то обещал мне проезд на родину... – хмыкнул Коннел.
– Молодой человек, какая скромность!.. – я шутливо развела руками. – О ста золотых, как я понимаю, вы пока что тактично помалкиваете.
– Я вообще парень робкий и стеснительный, да еще и с тонкой и деликатной душой. Оттого-то меня все и обижают...
– Ну, что касается проезда – это мы враз изладим, а вот с деньгами подожди до того момента, как на родину вернемся. Все одно ваше золото и мои изумруды надо будет отдать капитану на хранение – у него в каюте находится крепкий сейф, причем довольно-таки приличных размеров. Сам понимаешь – не стоит морякам знать о том, что кое-кто из нас принес с собой кучу золота. Как говорится: не клади плохо, не вводи вора в грех.
– Тут я не спорю...
Однако быстро исполнить обещание насчет проезда для Коннела у меня не получилось, и парню все же пришлось немного обождать, пока закончилась суматоха с размещением на судне всех наших болящих. Святых отцов доставили в их прежнюю каюту, еще одну каюту освободили для Павлена и Якуба – мой бывший работник сейчас, не покладая рук и ног, вовсю ухаживал как за инквизитором, так и за святыми отцами, которые все еще не могли самостоятельно сделать и нескольких шагов. Эх, Якуб, Якуб, если бы ты в свое время так старательно трудился в моей лавке, то цены б тебе не было, и здесь бы ты точно не оказался!
Нашлось место и для Гордвина: каюта у него была ничуть не больше моей, зато там была крепкая кровать – увы, как это ни печально, но принца необходимо было привязывать к этой самой кровати. К сожалению, поступать иначе было никак нельзя. А вот с Коннелом все оказалось сложнее – свободной каюты на судне больше не было. Капитан Маркус, пробурчав нечто вроде того, что его корабль – не прогулочная яхта, все же изволил сказать: единственное, что он может предоставить этому молодому человеку, так только крохотную комнатенку, вернее, нечто вроде чулана, в котором хранился ненужный хлам. Сейчас моряки освободят этот чуланчик, только вот все, что может туда войти, так это матрас на пол. Понятно, что Коннел и не подумал возражать.
Похоже, капитан говорил правду – свободных кают на «Серой чайке», увы, не было, как не было даже крохотного оконца в той комнатушке, что выделили Коннелу. Понятно, что о прочих удобствах даже речи не заходило, но тут уж выбирать не приходится – хорошо уже то, что хоть такое место отыскалось, а не то пришлось бы Коннелу отправляться в кубрик к матросам, но, как я поняла, наш проводник и от этого б не отказался. Что ни говори, но по сравнению с теми невыносимыми условиями, в коих он когда-то добирался до Зайроса, тут он получил просто-таки идеальные условия для путешествия через море.